Альбом второй. Бард Мрака

Обыденные действия помогли мыслям проясниться и чай я заваривала уже находясь в ясном сознании. Занято оно, правда, было не Барлионой, а сущей ерундой. Я размышляла, по какой причине Паша был категорически против одноразовых чайных пакетиков и услуг автоматики в процессе создания самой обыкновенной заварки, а заодно наблюдала за работой юркого робота-уборщика. Тот как раз выпустил тонкий гибкий манипулятор с раструбом на конце и дисциплинированно снимал редкие пылинки и паутинки с потолка. В правильном алгоритме действий робота наметился сбой, когда он обошёл стороной расцветший паутиной угол за гардиной. Судя по тому, что посреди паутины сидел сытый и довольный жизнью паук, сбоила программа постоянно и наглое членистоногое прописалось в этом углу на постоянной основе. Непорядок.

– Хана тебе, потомок правителей-тарантулов, - пообещала я ничего не подозревающему пауку и огляделась в поисках чего-нибудь подходящего для осуществления угрозы. Лезть в настройки чужого имитатора не хотелось, да дел тут было на один взмах полотенцем, так что прикончить паука было решено по-старинке. Я скатала полотенце в тугой рулон и вооружившись оным, только взгромоздилась на табурет, как позади раздался Пашин рёв:

– Отставить! Прапора не трогай!
– лётчик пронёсся мимо меня со скоростью своего ненаглядного вертолёта и столь же громким лязганьем, разом позабыв про все свои травмы.

– Прапор, бедолага, - он пошурудил на подоконнике среди коробок из-под моделек и вынул банку, в которой сидела живая муха с оборванными крыльями. Выудив насекомое, Паша кинул её на паутину и отошёл, наблюдая, как резко активизировавшийся паук кинулся к своему завтраку.

– Прапора - не трогать, - сказал, как отрезал, лётчик.

– У меня два вопроса, - отойдя от шока, я слезла с табурета и внимательно поглядела на друга.
– "Как?" и "нахрена?".

– Что именно?
– с любовью оглянувшись на паучка, уточнил мой друг.

– Как ты в своём состоянии поймал муху и нахрена тебе этот паук?

– А чего её ловить?
– даже удивился Паша.
– Капнул чуть сладкого чая в баночку - они сами туда и садятся. Ну а потом уж дело техники. А Прапор... хоть какая-то компания.

– Мда, - вынуждена была констатировать я, - не дорабатываем мы с Сашкой...

– Он ещё до вас появился, - встал на защиту питомца Паша.
– Я тогда только-только ковылять начал, и даже в завывающих про "Золотой город" гадов под окном кинуть не мог ничем.

– Ну, если до нас...
– я покосилась на паука. Вид у того был нахальный и независимый, будто он прекрасно осознавал, что находится под протекцией хозяина жилища.
– Кстати, что-то я ни разу твоих знаменитых завывальщиков не слышала. Надо думать, попал таки чем-то увесистым?

– Да не...
– как-то сник Паша.
– Они только реабилитироваться в моих глазах начали, а тут эти уроды... Знаешь, которые тоже патлатые, только после пол-литра "Трёх топоров" на нос себя викингами считать начинают и прыгать на всё окружающее? В общем, пока я взрывпакет нашёл, чтобы их шугануть, пока до окна доковылял - они уже гитару сломали и скрипку. Суки... Давно я себя так гадко не чувствовал, как в тот день.

– Да... не весело, - согласилась я и тут же, шутки ради, предложила.
– Предлагаю заработать в Барлионе кучу золота на картографии и подарить этим бедолагам новые инструменты. И будут они у тебя снова под окнами запевать "Золотой город".

– А я их и не знаю никого, - вздохнул Паша.
– Но идея неплохая.

– Тоже мне, проблема, - фыркнула я.
– Раз тут постоянно играли, значит кто-то из них живёт в доме. Размести объявление на домовом сайте, а для надёжности ещё и на двери подъездов бумажные копии залепи. Попроси их связаться с тобой по творческому вопросу. Уж всяко позвонят из любопытства.

– Попробую, - без особой уверенности в голосе кивнул Паша, явно сомневающийся в успехе данного мероприятия. Но основная цель была достигнута - бессильное сожаление в его глазах сменилось робкой надеждой.

– Осталось только заработать первый миллион золотых, - хохотнула я, поставила на стол две чашки и принялась наливать чай. Паша с кряхтением опустился на стул, размешал в чашке три ложки сахара, накапал на дно опустевшей банки несколько капель сладкого напитка и поставил новую ловушку для мух обратно на подоконник.

Какое-то время мы просто болтали о ничего не значащей ерунде, а потом я рассказала Паше о своих последних игровых приключениях.

– Да, неслабо ты так за гитаркой вышла, - протянул лётчик с сожалением косясь на недоступное пока печенье. До снятия регенерирующего аппарата с челюсти оставалось всего ничего и Пашка уже считал часы, отделяющие его от нормальной пищи.
– Чем дальше думаешь заняться? Мне так-то уже осточертело там одному бегать и карты рисовать.

– Да пора уже зельями затариваться и снова к Завесе выдвигаться, - усевшись за стол, я обрисовала ближайшие планы.
– От Терна уже четыре письма на почте. Рейду не терпится узнать, к каким координатам пробиваться. Кстати, притащишь мне зелий восстановления маны? Позарез нужны, а у отступников их не продают. Да и доступа к банку у меня нет.

– Не вопрос. Приходи к точке твоего подлого предательства, около эбеновского полигона. Там как раз смычка осквернённой и нормальной земли. Принесу тебе мед. пакет.

– А сам чем займёшься?

– Мне Панорамиксы местные велели отыскать и притащить образец той отравы, что лес загадила, - Паша глотнул чая и недовольно сморщился: пластина регенератора на нижней челюсти вызывала у летчика неимоверный зуд, и я уже не раз замечала, как он тайком чешет под ним проволочкой.

– Так что буду это "оружие возмездия" пытаться нарыть, - завершил он рассказ о своих задачах.

– Пана-кто?
– не поняла я.

– Друиды местные, - объяснил Паша.
– Так просто зовут персонажа-друида из сериала про галлов. Может, видела - там такой толстый здоровый в полосатых штанах и мелкий шмырёк типа нашего Котофея, только поспокойней?

– Не припоминаю, - призналась я.
– Зато вроде как сообразила, чего от тебя по заданию требуют. Мне тут поручили посадить несколько семян, которые землю вокруг оскверняют. Вот тебе, походу, надо такое вот выкопать и отнести на исследование. Можно было бы поступить хитрожопо - я семечко посадила, мне оно засчиталось, а ты тут же выкопал, но мне в такой дали их сажать надо... Не уверена, что ты и под скрытостью дотопаешь. Монстры там покрупнее, да и на отступников можно нарваться. Давай я просто передам пару семян когда встретимся.

– А как же твоё задание?

– Ну, получу награду чуть меньше. Переживу. А твои друиды могут какую-нибудь интересную штуку с этими семенами замутить, может даже лес очищать начнут. Я бы глянула, что Гераника предпримет.

– Ну, тогда допиваем - и от винта?
– предложил Паша, парой глотков опустошил чашку и отодвинул её от себя.

– От винта, - согласилась я.

Пещера, в которой я появилась, ничуть не переменилась. Разве что не было ни Шестой, ни Гераники - лишь сильвари-отступник проводил меня равнодушным взглядом и вернулся к созерцанию осквернённых Стражей Леса. Теперь все одиннадцать выглядели одинаково. Разве что на пятерых значился баф "Связующая печать". Точно такой же, как на мне. Никаких справок и пояснений, никаких дополнительных эффектов. Любопытства ради я активировала на себя изученное недавно заклинание токов жизненной силы. Ничего не изменилось. Мир не подёрнулся пеленой, и не обрёл дополнительную чёткость. Всё то же самое, что раньше. И только как следует приглядевшись я увидела тонкие, едва различимые призрачные нити, соединяющие меня с каждым из стражей с печатью. Это и есть тот самый слабый канал, которому требуется время на стабилизацию? Забавно. Натешив любопытство, я повернулась к выходу и только теперь заметила ещё две призрачные пуповины, находившиеся раньше за моей спиной. Полупрозрачные белёсые жгуты силы вдруг налились ярким пурпуром, по мне прошёл урон, уменьшивший жизнь на 19% от максимального значения. Система любезно сообщила, что жизненная сила передана призванным душам. Призрачные канаты силы вновь поблекли, вернувшись к едва заметному состоянию. Теперь я могу воочию наблюдать, как призванные мной души питаются моей витой. Осталось понять, на кой мне это бесценное зрелище нужно.