Альда. Дилогия

– Разрешите, я все сейчас уберу, – предложила служанка и, не дожидаясь разрешения, открыла шкаф и начала развешивать в него платья, надевая их на странные палки с крючками, которые потом вешались на длинный круглый стержень. При этом платья висели ровно и не мялись.

– Это тоже милорд герцог придумал. Называются плечики. Одежда совсем не мнется, не то, что на крючках.

Освободив кровать от одежды, служанка замерла в нерешительности перед поставленными на пол дорожными сумками.

– Сумки трогать не надо, – поняла ее затруднения Альда. – Я их потом сама посмотрю. Тебя зовут-то как?

– Ой, госпожа, прощенья прошу! Совсем заболталась, а представиться забыла. Солой меня зовут.

– А скажи, Сола, что еще придумал новый герцог?

– Ой, да много всего! Вот душ хотя бы. Сначала все думали, что это баловство, а потом поняли, что гораздо удобнее, чем мыться в бочке.

– А что такое этот душ?

– Это такая лейка, из которой, когда потянешь за веревку, льется сверху теплая вода. Обе руки свободны, и воду черпать не надо. Да и воды для помывки нужно гораздо меньше. Всем, – она хихикнула. – Кроме госпожи Лани. Вот уж кто любит вертеться под душем!

– Скажи, Сола, в этом замке принято, чтобы слуги обсуждали хозяев?

– Ой, госпожа, прощения прошу за свой язык. Я ведь, несмотря на молодость, уже работала служанкой. Слуги всегда обсуждают хозяев, иначе не бывает. Все это, правда, между собой. А наш нынешний господин на такие разговоры внимания не обращает. Тем более, что все его здесь уважают и плохого слова не скажут. А на шутки он не обижается, сам пошутить любит.

– Сейчас ты мне пока не нужна. Как тебя найти в случае чего?

– На время вашего пребывания в замке меня переселили в комнату для слуг гостей. Это пятая по коридору дверь. Других гостей, кроме вас, сейчас нет, так что я там одна. Буду там почти все время, кроме приемов пищи, ну и всяких таких дел. Совсем забыла! На столике ключ от соседней комнаты, которую приготовили для вашего отца.

– Так в гостевом крыле сейчас совсем никто не живет?

– Только госпожа баронесса, бывшая невеста нашего герцога. У нее третья комната от вас в сторону лестницы. И еще госпожа Лани использует одну из комнат для своих спортивных занятий.

– А что за занятия?

– Герцог научил сестру, как драться девушке без мечей и другого железа. Получается у нее здорово, но надо постоянно тренироваться. Вот она и прыгает по утрам. Мне можно идти?

– Да, до обеда ты мне не нужна. Обед когда?

– Еще нескоро. Во дворе ударят в било.

Оставшись одна, девушка начала разбирать сумки, откладывая свои вещи. Отложенное она потом разложила в низ одежного шкафа и небольшую тумбочку возле кровати с несколькими выдвигающимися отделениями. Закончив с этим делом, Альда открыла денежный ящик, прикованный к вделанному в стену железному штырю с кольцом, и достала сумку с серебром и украшениями. Порывшись в ней, девушка выудила пару больших серег из потемневшего от времени серебра с крупными зелеными камнями. Камни не имели огранки, их просто скруглили и отполировали, но, попадая в луч солнца, они красиво вспыхивали, отбрасывая на лицо зеленовато-голубые блики. Альда закрепила серьги на ушах и бросила сумку обратно в ящик. Прихватив дорожные сумки с вещами отца, она открыла дверь в предназначенную ему комнату и сложила все в такой же одежный шкаф, как и у нее.

Судьба сделала очередной поворот и улыбнулась ей в тридцать два зуба. Несмотря на то, что разговора с герцогом еще не было, девушку переполняла уверенность в том, что теперь все сложится хорошо. Беспокоила только рана отца и почему-то этот мальчишка, такой больной и одинокий. Решив их навестить, она обула свои сапожки и направилась в лазарет, дорогу куда хорошо запомнила.

Увидевшая ее Амели обрадовалась.

– А мы вас уже заждались. Ваш отец пришел в себя, хотя пока и очень слаб. Алексу немного лучше, и он вас постоянно зовет. С кого начнем?

– Сначала я хотела бы увидеть отца.

– Тогда пойдемте в эту комнату. Переобуйтесь и наденьте этот халат.

Обув уже знакомые тапочки и накинув на плечи халат из тонкой белой материи, Альда прошла следом за Амели в комнату, где на широкой кровати лежал отец. Он был в сознании и улыбнулся при виде дочери.

– Говорить вашему отцу пока противопоказано, – сказала Амели. – Так что говорите вы. А уж если сильно приспичит, то пусть говорит шепотом, а вы наклонитесь пониже. Говорите, я вас пока оставлю.

Ученица и помощница врача вышла, тактично прикрыв за собой дверь.

– Герцога пока нет в столице, – сказала отцу Альда. – Нас приняли его приближенные, и приняли хорошо, как гостей. А насчет графа можно не беспокоиться, обвинения с нас сняты. Все наши вещи в комнатах, которые для нас приготовили, а золото – на хранении в казне герцога. Вернут, когда будет нужда. У меня все в порядке, теперь тебе бы быстрее выздороветь. Врач сказал, что рана серьезная, но опасности для жизни нет, вовремя мы успели. А мне еще пообещали, что поищут Рамона. Если он попал в плен, то, скорее всего, сейчас в армии короля. Теперь я наклонюсь, а ты скажи, не нужно ли чего. Только говори тише – я услышу.

Она наклонилась к отцу, чтобы услышать от него тихим еле слышным шепотом:

– Ты молодец, дочка.

– Этого мог бы не говорить, а то я не знаю, – пошутила она. – Отдыхай и набирайся сил, а я схожу к мальчишке, которого мы спасли. Мать-то у него убили тогда же, когда тебя ранили. А он еще и простудился, побывав на ветру под дождем.

Она тихонько вышла от отца и сама нашла комнату, где лежал Алекс. Мальчишка был в сознании и жар, кажется, немного спал.

– Ты как? – спросила она, наклоняясь к ребенку, и обалдела, когда он умоляюще прошептал ей запекшимися губами:

– Мама, не уходи. Мне плохо.

– Маленький, но я не твоя мама…

– Маму убили. Теперь моя мама – ты. Ты хорошая, мне больше никто не нужен.

– Но у тебя, кажется, есть дед?

– Не люблю деда, – нахмурился маленький барон. – Он не любил мою маму и постоянно ругался из-за нее с отцом. Он и меня не любит, не отдавай меня ему, прошу тебя!

– Давай выздоравливай, а там посмотрим, – ответила растерянная Альда, погладив мальчика по голове. Он схватил горячими ладонями ее руку и прижал к своей щеке. Из раскрытых глаз ребенка, оставляя на щеках мокрые дорожки, потекли слезы.

– Ну что ты, маленький, не надо плакать! – ее охватила жалость к этому малышу, и неожиданно для себя самой девушка прижала его тельце к себе и начала целовать заплаканные щеки и глаза. Алекс обхватил ее руками и сам чмокнул Альду в угол губ.

Внезапно Альда почувствовала, что они в комнате не одни. Обернувшись, она увидела Расмуса с Амели, которые с растерянным видом стояли у двери.

– Много услышали? – спросила девушка, садясь на край кровати и продолжая прижимать к себе ребенка.