Альда. Дилогия

– Вы обе здесь то ли необыкновенные, то ли ненормальные, – засмеялась Леора.

– Это еще почему? – не поняла Лани.

– Разве не ясно? Вот взять тебя. Сестра герцога, а по утрам такое вытворяешь в комнате для занятий! Ну, а об Альде мы уже говорили.

– Мне больше нравится слово «необыкновенные»! – засмеялась Альда.

– Красивая ты, Альда, – с некоторой грустью сказала Леора. – А вот я самая обыкновенная. У тебя и грудь раза в два больше моей будет.

– Ты тоже славная. А большая грудь, к твоему сведению, только мешает.

– Мужчины думают иначе, – вздохнула Леора. – Такой красивой надо быть королевой.

– Решено, – засмеялась Альда. – Ты выйдешь замуж за герцога, я – за короля…

– А я? – закричала Лани.

– А тебе еще рано, – сказали обе в один голос и, переглянувшись, расхохотались.

– Если я стану королевой, – продолжала Альда. – Все мои теперешние проблемы исчезнут.

– Одни исчезнут, появятся другие, – назидательно сказала Лани, вызвав новый взрыв смеха. Они еще долго веселились, пока во дворе раздался затихающий звук била.

– Хорошо посидели, – вздохнула Лани, поднимаясь. – Пора на обед.

Обед был точной копией завтрака, за исключением того, что Альду никто не просил ничего рассказать, и она, хорошо наевшись, отправилась к себе: надо было решить, что делать с костюмом. Ее любимый и единственный костюм для верховой езды, исправно послуживший и в охотничьих вылазках, и в последнем путешествии, стал тесноват, сильно потерся и так изгваздался в зелени, что слугам его не удалось полностью очистить. А в одном месте на колене замша даже немного продралась. Поймав пришедшую после трапезы Солу, Альда начала расспрашивать служанку о местных швеях. Оказалось, что во дворце есть женщины, которые чинят и шьют одежду, но делают они это без особых изысков, а с замшей вообще никто не работает.

– Вам, госпожа, надо обратиться к мастеру, – посоветовала ей Сола. – Там какую только одежду для господ не шьют.

– Придется пока это дело отложить, – с сожалением констатировала Альда.

– Так сейчас вам костюм и не нужен, – высказалась служанка. – Какая сейчас охота? Разве что зимой, как похолодает, у нас охотятся на оленей. Да и для конных прогулок погода не самая лучшая. А если так уж хочется, то в замке и дамские седла есть, а платья у вас подходящие имеются.

Альда только рукой махнула: не станешь же объяснять служанке, что костюм ей нужен не для охоты. Ученная жизнью девушка предпочитала иметь подходящую одежду, в которой можно было бы в любой момент собраться в дорогу. Это сейчас все вроде потихоньку налаживается, что может случиться завтра, не скажут и боги. Отложив решение вопроса с одеждой, она отправилась в лазарет.

Отец спал, а Алексу опять стало хуже, и с ним рядом находилась сиделка. Альда отпустила ее и провела с мальчиком пару часов, меняя ему компрессы. Один раз он пришел в себя, узнал ее и откровенно обрадовался.

«Что же это такое, – в смятении думала девушка. – Ведь он же меня по-настоящему любит! Да и для меня он уже не чужой мальчишка. Ничем хорошим такое не кончится».

В это же самое время в своем кабинете Джок принимал одного из своих подчиненных, который сегодня утром вместе с конным отрядом был направлен к указанному Альдой месту трагедии.

– Все, как и говорила девушка, – докладывал он. – Прямо на дороге нашли тела баронессы и шестерых мертвых разбойников. Четверо убиты стрелами, двоих убили кинжалами, видимо, метнув их с лошади. Клинки так и остались в трупах, как и стрелы. У девушки просто не было времени что-либо собирать. Немного поодаль нашли и поляну с домами разбойников и их телами. Всего двенадцать человек. На краю поляны две могилы. Мы их разрыли и извлекли тела. Барон убит ударом в голову, а у шевалье голова отрублена мечом. Оружие собрали, дома сожгли. Тела благородных доставили в баронство Ксавье. И вот тут началось самое интересное. Старый барон очень неумело изображал горе. Судя по всему, судьба сына и невестки для него неожиданной не была. Он был больше опечален смертью своего приятеля шевалье Ренара. Если учесть сведения о постоянных размолвках Ленара Ксавье с отцом из-за жены, это наводит на интересные мысли. Мне кажется, что старик подстроил нападение разбойников на семью собственного сына с помощью старого приятеля. Разбойники взяли деньги и выполнили заказ, но и одного из заказчиков угрохали. И я их понимаю, отпускать живым человека, который знает место их лагеря, очень рискованно. Большой соблазн натравить на них стражу. При таких облавах живых разбойников, как правило, не остается. А барону гораздо спокойнее спрятать концы в воду, убрав исполнителей.

– А как он отнесся к известию, что малыш выжил?

– Мне кажется, что не смог скрыть неудовольствия. Естественно, потребовал привезти ребенка в имение. Когда сказали, что мальчик сильно болен и, возможно, не выживет, успокоился.

– Ребенка отдавать пока не будем, даже если выздоровеет. Тем более, что он прикипел к нашей гостье. А у деда он или снова заболеет, или случиться какой-нибудь несчастный случай. Есть мысли, для чего все это старому грибу понадобилось?

– Женой барона была Алисия Ксавье, в девичестве дочь барона Кошера. По слухам лет тридцать назад более молодой и богатый Леон Кошер отбил невесту у своего соседа Креона Ксавье. Ненависть, которую пестуют три десятка лет – чем вам не повод?

– Доказательств, конечно, никаких?

– Все проделано чисто, а наши подозрения к делу не пришьешь.

– Сколько живу, – сказал Джок. – Сколько человеческой глупости, жадности, тщеславия и ненависти прошло мимо меня, а все равно не устаю удивляться, как подло и глупо иной раз поступают люди. Что он приобрел, уничтожив свою собственную семью? Кому отомстил, если его недруга уже даже нет на свете?

– Он отомстил его дочери, – пожал плечами подчиненный. – И он доволен, где-то даже счастлив.

– Я даю вам неделю времени, Салан. Старый барон должен умереть. Желательно это оформить как естественную смерть. Старик более, чем в преклонном возрасте. А тут еще смерть семьи…

Когда Альду сменила сиделка, девушка не спеша направилась к себе. Делать было совершенно нечего. Недалеко от лестницы на второй этаж ей повстречался Джолин. Почему-то у Альды сложилось впечатление, что он ее там поджидал.

– Госпожа изволит прогуливаться? – спросил Джолин, становясь так, чтобы перекрыть проход.

– Госпожа изволила навестить больного отца и молодого барона. Отец в тяжелом состоянии, мальчику хуже. Извините, но у меня нет никакого желания разговаривать, тем более с вами.

– Держите на меня зло за те слова?

– Зла на вас не держу, общество ваше неприятно.

– Вы всегда и со всеми так откровенны?

– Не вижу необходимости скрывать свое к вам отношения. Или вы ожидали другого? Например, что я начну с вами любезничать?

– Я многим нравлюсь и не последний человек при дворе герцога. А то, что сказал при встрече… У меня не было никаких оснований не верить графу Рабеку.

– Ах вот оно что, – задумчиво сказала Альда, внимательно рассматривая Джолина, который ждал ответа, приняв самую, по его мнению, выгодную позу. – Привыкли к женскому вниманию? Да, на вид вы очень славный. И многие на это покупаются? Хотя можете мне не отвечать. Ну что же, курицам нужен петух. Но со мной в эти игры лучше не играть. Да, я молода, но, как мне кажется, не полная дура. И положение у меня сейчас незавидное: кто его знает, что там завтра решит милорд герцог. Но ведь это еще не основание, чтобы искать покровительства человека, который тебе неприятен, да еще таким образом. Дайте пройти.