Алек

— Ты переезжаешь сюда? — смело спросил мистер Извращенец.

Алек притянул меня ближе, и я спиной прижалась к нему. Я прикусила губу, когда его рука сползла с моей талии на нижнюю часть живота. Если бы у меня была «V»-линия, то его рука накрыла бы одну ее часть, настолько низко он ее положил.

Только не двигай ее. 

— Да, переезжаю, — ответил он мистеру Извращенцу, и по его тону я могла сказать, что он улыбался.

Самодовольный урод! 

— Ну, что ж... Добро пожаловать, — натянуто сказал мистер Извращенец.

— Спасибо, — жизнерадостно ответил Алек.

Мистер Извращенец немного наклонил голову. — Если вас не затруднит, скажите откуда вы родом?

Большим пальцем Алек начал поглаживать низ моего живота через материал платья.

Не двигай! 

— Из Нью-Йорка, — ответил он, поцеловав меня в макушку.

— А, я так и понял. Будьте осторожны, и удачи вам. — Мистер Извращенец улыбнулся, взглянул на мои ноги, потом вернулся к своей квартире и исчез внутри.

Когда все было чисто, я шлепнула по его руке, и он мгновенно отдернул ее.

Я указала на него пальцем.

— Больше не трогай меня так.

Алек со скучающим видом посмотрел на меня.

— Я потрогал твой живот через материал платья, я не трогал голую кожу, так что расслабься и дыши.

Я почувствовала, что у меня дергается глаз, когда обошла его и открыла последний замок на своей двери. Открыв дверь, я посмотрела налево и застонала: на полу был разбросан собачий корм и разлита вода из миски Шторма.

— Я убью эту чертову собаку! — прошипела я, и, развернувшись, пошла по коридору в свою спальню.

Как я и предполагала, Шторм лежал на своей половине кровати с вытянутыми вперед лапами.

Он храпел.

— Шторм! — проревела я.

Большинство собак спрыгнули бы от страха или, по крайней мере, проснулись, Шторм даже не поднял свои уши, чтобы дать знать, что услышал меня. Он самый худший сторожевой пес в истории сторожевых псов.

— Шторм! — повторила я, подходя ближе.

Я залезла на кровать и потрясла его, пытаясь разбудить. Он открыл свои большие щенячьи глаза и уставился на меня, в его взгляде читалось отвращение.

Да, он ненавидел, когда его будили.

— Не смотри на меня так, поднимай свою задницу с кровати сейчас же или пойдешь принимать ванну.

Он медленно поднялся. Шторм ненавидел принимать ванну и узнавал слово, которым я всегда его пугала, если хотела, чтобы он сделал что-то.

Он был как мужчина.

— Давай, вставай с постели, — уговаривала я.

Он потянулся, зевнул и спрыгнул с кровати. Затем я услышала его рычание, сопровождаемое громким лаем, которое напугало меня. Он пригнулся и смотрел куда-то позади меня, я повернулась и увидела Алека облокотившегося на дверной косяк, с удивлением смотрящего на меня и Шторма.

— Ты назвала своего несуществующего парня кличкой собаки? — спросил он, не скрывая легкий смешок в своем голосе.

Какой позор! 

Я почувствовала, как краснею. Я хотела умереть, когда меня поймали на лжи, но теперь все стало еще хуже, потому что Алек знал, кем, на самом деле, был Шторм.

— Заткнись, Алек! — проворчала я.

— Ты восхитительна, — засмеялся он.

Опять? 

— Мне двадцать три, я не восхитительная.

— Ты восхитительная двадцатитрехлетняя девушка, котенок, — подмигнул он.

Я поджала губы и посмотрела на Шторма, когда он зарычал.

— Эй, хватит, он наш гость.

Я посмотрела на Алека, когда он опустился на колени. Не смотря в глаза Шторму, он вытянул правую руку, как будто предлагал что-то.

— Иди ко мне, Шторм, — сказал Алек и легонько посвистел.

Он это серьезно? 

— Он не подойдет к тебе, он ненавидит всех, кроме меня.

Алек проигнорировал меня и продолжил звать Шторма. Я сложила руки на груди и со вздохом откинулась на спинку кровати. Алек все пытался подозвать собаку ближе к себе, и в тот момент, когда я собралась прекратить этот спектакль, Шторм внезапно сделал колеблющийся шаг в его сторону и перестал рычать.

У меня отвисла челюсть, когда осторожный шаг перешел в медленное движение. Подойдя к Алеку, он понюхал его руку и зарылся носом в его ладонь, затем позволил мужчине погладить его по голове.

Он фактически позволил кому-то, кроме меня, трогать его.

— Не могу, блин, поверить в это! — удивилась я.

— Что? — спросил Алек, не отводя взгляд от Шторма.

— Он не любит никого, кроме меня, это странно.

Алек пожал плечами.

— Я умею обращаться с животными.

Я смотрела на него с недоверием.

— Ты заклинатель собак?

Он взглянул на меня и снова оглянулся на Шторма, но прежде я заметила веселье в его глазах.

— Нет, я просто знаю, как себя вести с животными. Ты видела, как я опустился до его уровня, и не смотрел прямо в глаза, когда предложил ему руку? Он почувствовал, что я не угроза, поэтому позволил мне погладить его.

Я усмехнулась.

— Эйдин тоже не угроза, она знает его с тех пор, как он был щенком, но он ненавидит ее.

— Она его тоже ненавидит? — спросил Алек насмешливо.

Это чертовски верно. 

Я кивнула.

— Да, они дерутся все время.

Алек захохотал.

— Как могут драться женщина и собака?

Я почесала шею.

— Ты будешь удивлен на что готова пойти женщина, чтобы поспорить с кем-то...

Он улыбнулся и покачал головой, так что пряди волос выпали из его собранного хвоста.

— Ну, он чувствует, что она не любит его, и решил, что не будет любить ее в ответ. Он может распознать любят его или нет, собаки очень умные.

— Я знаю это, Шторм очень умный.

Алек посмотрел на меня.

— Полегче, мама-медведица.

Я прикусила щеку изнутри, чтобы не улыбнуться.

— Смотри, давай я тебе покажу остальную часть этой квартиры размером с контейнер, чтобы ты мог устроиться, пока я уберусь перед приездом мамы.

Алек согласился, поднялся на ноги и взмахнул руками: