Алек
Шрифт:
— Ты переезжаешь сюда? — смело спросил мистер Извращенец.
Алек притянул меня ближе, и я спиной прижалась к нему. Я прикусила губу, когда его рука сползла с моей талии на нижнюю часть живота. Если бы у меня была «V»-линия, то его рука накрыла бы одну ее часть, настолько низко он ее положил.
Только не двигай ее.
— Да, переезжаю, — ответил он мистеру Извращенцу, и по его тону я могла сказать, что он улыбался.
Самодовольный урод!
— Ну, что ж... Добро пожаловать, —
— Спасибо, — жизнерадостно ответил Алек.
Мистер Извращенец немного наклонил голову. — Если вас не затруднит, скажите откуда вы родом?
Большим пальцем Алек начал поглаживать низ моего живота через материал платья.
Не двигай!
— Из Нью-Йорка, — ответил он, поцеловав меня в макушку.
— А, я так и понял. Будьте осторожны, и удачи вам. — Мистер Извращенец улыбнулся, взглянул на мои ноги, потом вернулся к своей квартире и исчез внутри.
Когда все было чисто, я шлепнула по его руке, и он мгновенно отдернул ее.
Я указала на него пальцем.
— Больше не трогай меня так.
Алек со скучающим видом посмотрел на меня.
— Я потрогал твой живот через материал платья, я не трогал голую кожу, так что расслабься и дыши.
Я почувствовала, что у меня дергается глаз, когда обошла его и открыла последний замок на своей двери. Открыв дверь, я посмотрела налево и застонала: на полу был разбросан собачий корм и разлита вода из миски Шторма.
— Я убью эту чертову собаку! — прошипела я, и, развернувшись, пошла по коридору в свою спальню.
Как я и предполагала, Шторм лежал на своей половине кровати с вытянутыми вперед лапами.
Он храпел.
— Шторм! — проревела я.
Большинство собак спрыгнули бы от страха или, по крайней мере, проснулись, Шторм даже не поднял свои уши, чтобы дать знать, что услышал меня. Он самый худший сторожевой пес в истории сторожевых псов.
— Шторм! — повторила я, подходя ближе.
Я залезла на кровать и потрясла его, пытаясь разбудить. Он открыл свои большие щенячьи глаза и уставился на меня, в его взгляде читалось отвращение.
Да, он ненавидел, когда его будили.
— Не смотри на меня так, поднимай свою задницу с кровати сейчас же или пойдешь принимать ванну.
Он медленно поднялся. Шторм ненавидел принимать ванну и узнавал слово, которым я всегда его пугала, если хотела, чтобы он сделал что-то.
Он был как мужчина.
— Давай, вставай с постели, — уговаривала я.
Он потянулся, зевнул и спрыгнул с кровати. Затем я услышала его рычание, сопровождаемое громким лаем, которое напугало меня. Он пригнулся и смотрел куда-то позади меня, я повернулась и увидела Алека облокотившегося на дверной косяк, с удивлением смотрящего на меня и Шторма.
— Ты назвала своего несуществующего парня кличкой собаки? — спросил он, не скрывая легкий смешок в своем голосе.
Какой позор!
Я почувствовала, как краснею. Я хотела умереть, когда меня поймали на лжи, но теперь все стало еще хуже, потому что Алек знал,
кем, на самом деле, был Шторм.— Заткнись, Алек! — проворчала я.
— Ты восхитительна, — засмеялся он.
Опять?
— Мне двадцать три, я не восхитительная.
— Ты восхитительная двадцатитрехлетняя девушка, котенок, — подмигнул он.
Я поджала губы и посмотрела на Шторма, когда он зарычал.
— Эй, хватит, он наш гость.
Я посмотрела на Алека, когда он опустился на колени. Не смотря в глаза Шторму, он вытянул правую руку, как будто предлагал что-то.
— Иди ко мне, Шторм, — сказал Алек и легонько посвистел.
Он это серьезно?
— Он не подойдет к тебе, он ненавидит всех, кроме меня.
Алек проигнорировал меня и продолжил звать Шторма. Я сложила руки на груди и со вздохом откинулась на спинку кровати. Алек все пытался подозвать собаку ближе к себе, и в тот момент, когда я собралась прекратить этот спектакль, Шторм внезапно сделал колеблющийся шаг в его сторону и перестал рычать.
У меня отвисла челюсть, когда осторожный шаг перешел в медленное движение. Подойдя к Алеку, он понюхал его руку и зарылся носом в его ладонь, затем позволил мужчине погладить его по голове.
Он фактически позволил кому-то, кроме меня, трогать его.
— Не могу, блин, поверить в это! — удивилась я.
— Что? — спросил Алек, не отводя взгляд от Шторма.
— Он не любит никого, кроме меня, это странно.
Алек пожал плечами.
— Я умею обращаться с животными.
Я смотрела на него с недоверием.
— Ты заклинатель собак?
Он взглянул на меня и снова оглянулся на Шторма, но прежде я заметила веселье в его глазах.
— Нет, я просто знаю, как себя вести с животными. Ты видела, как я опустился до его уровня, и не смотрел прямо в глаза, когда предложил ему руку? Он почувствовал, что я не угроза, поэтому позволил мне погладить его.
Я усмехнулась.
— Эйдин тоже не угроза, она знает его с тех пор, как он был щенком, но он ненавидит ее.
— Она его тоже ненавидит? — спросил Алек насмешливо.
Это чертовски верно.
Я кивнула.
— Да, они дерутся все время.
Алек захохотал.
— Как могут драться женщина и собака?
Я почесала шею.
— Ты будешь удивлен на что готова пойти женщина, чтобы поспорить с кем-то...
Он улыбнулся и покачал головой, так что пряди волос выпали из его собранного хвоста.
— Ну, он чувствует, что она не любит его, и решил, что не будет любить ее в ответ. Он может распознать любят его или нет, собаки очень умные.
— Я знаю это, Шторм очень умный.
Алек посмотрел на меня.
— Полегче, мама-медведица.
Я прикусила щеку изнутри, чтобы не улыбнуться.
— Смотри, давай я тебе покажу остальную часть этой квартиры размером с контейнер, чтобы ты мог устроиться, пока я уберусь перед приездом мамы.
Алек согласился, поднялся на ноги и взмахнул руками: