Алекс Бринер. Последний ранг. Книга 3

– Тебя не удивляет, что мы не увидели ни одного представителя нео-рас? – спросил я у Волота. – Ни вейгу, ни лювина, ни даже твоих хвалёных эмпиров или ка-хидов. Где они все?

Волот покачал головой, продолжая с жадностью изучать открывшийся вид.

Мне даже показалось, что этот кровавый ублюдок выглядит счастливым. Настолько счастливым, что не может сдержать блаженной улыбки и слезинок в уголках глаз.

Посмотрите, какой сентиментальный сукин сын!

– Они здесь, Коэд-Дин, – наконец ответил Волот. – Должны быть здесь. Ведь кто-то же создал всё это. Скорее всего, тут живут именно эмпиры. Хотя неважно, кто здесь живёт. Все нео-расы – мои дети, моё творение. А тёмный эфир – это прекрасно. Потому что не всегда то, что кажется плохим, плохо на самом деле. И не всегда то, что кажется хорошим, таковым является. Посмотри на это!

Он глянул наверх, окидывая взглядом чёрный смог над городом.

Я даже головы не повернул, продолжая внимательно изучать все реакции Волота, слушать всё, что он говорит, и даже провоцировать его на откровения.

– Ты серьёзно веришь в то, что здесь живут мутанты из нео-рас? – спросил я.

– А ты не веришь? – вскинул брови Волот. – Ну не люди же тут живут, в конце концов! Они бы не выжили. Нет, Коэд-Дин. Это новая эпоха. То, что мы тут видим – это и есть начало Магической Эволюции. Первые шаги в лучший мир. Разве это не прекрасно?

Даже задавая мне вопрос, он безотрывно смотрел на город.

Не знаю, как бы выглядело его восхищение, если бы он находился в своём теле, но в теле графа Латынина Волот будто помолодел лет на двадцать. Его старческую усталость разом сменила молодецкая удаль.

Он вскинул руки к грузному туманному небу.

– Да ты только посмотри на это! – опять повторил он и наконец перевёл взгляд на меня. – Жаль, что это всего лишь червоточина. Но чтобы добиться этого в реальности, мне нужна моя отрубленная голова. Надеюсь, теперь ты отдашь её мне? А заодно скажешь своей подружке, чтобы она объединила мою голову с телом. Ты сделаешь это?

Я смерил Волота хмурым взглядом.

Его энтузиазма во мне не зародилось даже близко, потому что я не до конца понимал, как тёмный эфир мог бы сделать то, что сейчас мы видим в этой червоточине.

Судя по размеру мегаполиса, этот пространственный карман был огромным, просто гигантским, и его процессы можно было взять за некий черновик, за мета-город, который отображает то, что могло бы произойти в настоящем мире, но ещё не произошло.

По большому счёту, каждая отдельная червоточина – это отдельный осколок настоящего мира. И именно этот осколок мне захотелось изучить более тщательно, чем я обычно делал.

– Ладно, оставим лирику. Пройдёмся, – сказал я и отправился дальше, вдоль аллеи.

– Я уже говорил, что ты мой проводник в будущее? – поинтересовался Волот, догнав меня и зашагав рядом.

– Говорил, – суховато бросил я.

Мне бы не хотелось сейчас ни разговаривать, ни разгуливать по червоточине с таким опасным сопровождающим, как Волот, но я понимал, что придётся это сделать.

Во-первых, надо было увидеть, что здесь происходит, и добиться от Волота внятного рассказа.

Во-вторых, он бы всё равно никуда от меня не делся. Это закрытое пространство, и из него нет выхода, который бы я не контролировал.

– Ну и где же твои эмпиры? – спросил я на ходу. – Что-то я их не вижу.

Волот опять заулыбался.

Затем вытянул руку вперёд и показал в конец аллеи.

– Посмотри туда. Думаю, это они.

Я чуть замедлил шаг и всмотрелся в силуэты трёх существ, что шли нам навстречу. Только шли они как-то… не знаю… неестественно, что ли.

Уже через несколько секунд я понял, в чём дело.

Это были не люди, не мутанты и не представители нео-рас.

Это были… големы.

ГОЛЕМЫ, чёрт возьми!

И не просто какие-то големы, а мехо-големы. Такие же, как Семён Троекуров, только более совершенные. Всё же Семён получился стальным и грузным увальнем, первым и единственным в своём роде парнем с роботизированным телом, искусственным интеллектом и человеческим мозгом, а эти ребята больше походили на полутораметровые белые экзоскелеты с одинаковым строением, одинаковыми искусственными белыми лицами, в одинаковых белых костюмах и с одинаковой причудливой походкой.

Немного медлительные, а лучше сказать – бесшумные, размеренные, флегматичные. И создать их могли только люди, потому что у нео-рас не имелось подобных технологий.

– Это что… мехо-големы?.. – нахмурился я, ещё больше замедляя шаг.

– Какие ещё мехо-големы? – Волот сощурился, внимательно всматриваясь вдаль. – Это новые расы. Совершенное творение. Големы не смогли бы создать такой город, они слишком зависимы от людей.

Я практически остановился, всё ещё не веря собственным глазам.

– Нет, Волот. Это мехо-големы. И не просто големы. Это и есть новые люди.

Вот теперь я был в этом уверен.

– Ты бредишь, Гедеон, – всё ещё не верил Волот. – Я создавал темный эфир, чтобы эволюционировать новые расы магов. Чтобы создать великую и процветающую Землю. Магическую Утопию. Но никак не цивилизацию каких-то убогих хромающих механизмов… Нет. Это не то будущее, которое мне нужно. Да и тебе оно не нужно. Оно никому не нужно…

Он смолк, пребывая в злой растерянности.

Всё для него перевернулось.

Те существа, что шли нам навстречу, нисколько не были похожи на нео-расы, даже с учётом сильной мутации. Магическая Эволюция свершилась, но совсем не так, как того хотел Волот.

Нам навстречу шли люди.

Не совсем обычные, но всё же люди.

И чтобы выжить во время вторжения тёмного эфира, им пришлось прибегнуть к технологии создания мехо-големов, точно так же, как когда-то профессор Троекуров заставил жить своего внука Семёна. Он использовал тайные профессорские разработки и собственную магию Пути Прагма, чтобы перенести мозг своего внука в механическое тело стального робота.

Теперь остальные сделали то же самое.

Люди в ответ на угрозу объединили в себе неуязвимость искусственной оболочки, уникальность человеческого мозга, способности магии и мощь искусственного разума.

– Что за бред я вижу, Гедеон? – продолжал щуриться и злиться Волот. – Куда ты меня притащил, мелкий поганец?

Я не сдержал улыбки. Затем окинул взглядом аллею и величественные здания небоскорёбов.

– Ты видишь прекрасное будущее. Разве нет?

На самом деле улыбаться тут было нечему.