Алекс и Алекс

— Очень занимательно, но пока не ясна фабула, — смеётся Алекс.

— Слушай дальше. Костюм ей этот маловат уже был, потому как сколько-то там назад времени куплен. Но она его берегла, поскольку семья небогатая, а ещё младшие братья-сёстры есть. В общем, не могла она в этом костюме свободно ни двигаться, ни танцевать, ни что-то там ещё. И всю гулянку просидела за столиком в кафе, вместо чтоб по аттракционам ходить. А в кафе можно было вообще из района не выбираться, чего было в Лесопарк переть, — завершаю под гогот Алекса. — Вот ты ржёшь, а я ещё тогда подумал. Надо было или место выбирать, чтоб в своей обычной одежде она себя уродом не чувствовала. Либо уже плюнуть на всех, одеться, как обычно, но оттопыриться в том парке на аттракционах так, чтоб потом хоть было, что вспомнить.

— Этот парк аттракционов — ваша городская достопримечательность? — уточняет сквозь смех Алекс.

— Да. Посещение на одного человека стоит, как двухдневная зарплата моей матери. Бывшая… с последнего места работы…

— Знаешь, я сейчас смеюсь от умиления, а не от чего-то ещё, — говорит он ещё через какое-то время. — На самом деле, пример очень хороший и почти идеальный. Вот теперь продолжи, пожалуйста, начатое, и расскажи, как выглядела бы твоя жизнь дальше, если б не форс-мажоры.

— По идее, через год — старшая школа, — возвращаюсь к теме и снова задумываюсь. — Мать почему-то хотела, чтоб я не в колледж пошёл, а именно что старшую школу окончил. Но в этом районе мы бы точно такого не потянули, тут в школе одних учебников на тысячу монет в год, а в нижней части нормальной школы нет. Потому, скорее всего, пошёл бы я в колледж. А вот по его окончании уже надо смотреть, как закончил бы. Если колледж хороший, и если б итоговый балл высоким был, можно и в универ на грант пробовать. Потому что иного мы просто не потянули бы… Но это маловероятно, — признаюсь вслух больше самому себе.

— А что так? — в голосе Алекса сквозит неподдельное любопытство.

— Во-первых, нормальных универов в нашем городе нет. Те, что есть, либо учат так себе; и после них потом только в этом же городе на работу устраиваться. Либо — надо ехать в другой город. А учёбу в другом месте мы б по деньгам не потянули. Грант грантом, но ещё и жрать что-то надо, и жить где-то.

— А работа параллельно с учёбой — не вариант?

— Я без искры, — напоминаю. — Там, где можно работать вместе с учёбой, на эти работы очередь из людей с искрами такая, что лично мне не протолпиться. Уже молчу, что хорошие работы — они обычно при кланах. А к кланам мне, сыну дворняги, даже подойти не дадут. Получается, всё равно только этот город, — вздыхаю с некоторым разочарованием.

Не то чтоб я всерьёз воспринял его вопрос на тему перспектив, но помечтать было приятно.

— Чего завис? — словно встряхивает меня Алекс.

— Да удивляюсь. Вот отвечал сейчас тебе, и при ближайшем рассмотрении, оказывается: даже мечтать-то некуда. Большинство практических вариантов не такие уж и радужные, и вовсе не ждали там меня нигде с распростёртыми объятиями. В итоге, надо было каторжно пахать, чтоб появился только какой-то иллюзорный шанс войти в подручные к тем, у кого искра, я сейчас о социальном уровне и перспективе. Ну или к клановым… Я не жалуюсь, ты не думай. Просто как-то раньше об этом не задумывался. — Чуть молчу, затем добавляю. — Только это всё теперь побоку. Мне судья и социальный рейтинг срезал, и матери нет, и жить негде. Так что все эти виртуальные планы, о которых мы сейчас говорили, виртуальные и есть. Без гранта я б даже раньше не выучился. А теперь грант из-за рейтинга не дадут, он у меня в красную отрицательную зону улетел.

— Ну, каторжно впахивать нужно всегда и везде, если хочешь быть успешным человеком, — многозначительно замечает Алекс, явно что-то обдумывая. — Вопрос в том, насколько справедлива отдача от твоего труда. И в правильном ли направлении ты прикладываешь силы.

— Кто бы спорил, — соглашаюсь. — Кто бы спорил. Примеров масса, лень перечислять. Хоть и та же соседка напротив со своей деревянной скрипкой. Которая десять с лишним лет училась на ней пиликать правильно, а в итоге, в этом своём оркестре зарабатывает меньше, чем хороший охранник в любом молле. Даже без искры, — уточняю на всякий случай.

Алекс неприкрыто ржёт.

— Получается, даже если бы в твоей жизни ничего не изменилось, всё равно вопросов к собственному будущему у тебя было бы больше, чем ответов? — резюмирует он, отсмеявшись. — И наиболее вероятные из имевшихся варианты тебя самого устраивали не сильно?

— Получается.

— А сейчас те варианты вообще перекрыты? Отсутствием средств к обеспечению и срезанным социальным рейтингом?

— Угу. Рейтинг, кстати, поправить можно, но пару-тройку лет пахать, где скажут. А там на работе все соки выжмут, шантажируя тем, что отметки рейтинга занизят. И будешь, в лучшем случае, три года пахать бесплатно, за еду.

— Почему бесплатно? — чуть напрягается Алекс.

— Ну а кто бесплатного батрака отпустит по доброй воле? — хмыкаю. — Слышал сказку про морковку, которую перед носом у осла повесили? Чтоб он весь день бежал, когда за ней тянется?

— Понятно… Сейчас серьёзный вопрос задам, только не горячись с ответом. Ты согласен, что твоя жизнь, хоть и в предыдущем, а не сегодняшнем виде, даже для самого тебя серьёзной ценности не представляет?

— Если разобраться, то да, — не вижу смысла отрицать очевидного. — Только вариантов как-то что-то радикально сменить я всё равно не наблюдал.

— А вот это по большей части твои закладки и навязанное мнение, не совсем твоё. — Возражает Алекс. — Кстати, есть правило. Если делаешь всё, как всегда, получаешь такой же результат; ну, плюс-минус. А если хочешь радикально другого результата, то и делать надо что-то радикально иное.

— Читал в сети, — ворчу в ответ. — Теория голая.

— Нет. Вот теперь давай обсудим наши изменившиеся планы и задачи на ближайшие два месяца. И начнём с перечня навыков и пунктов обучения, которые тебе раньше в голову не приходили. И в которых могу помочь лично я, пока меня отсюда не выдернули.

*********************

— Кол, погнали! Время! — тридцатилетний верзила, отбывающий последние дни срока за какое-то мелкое хулиганство, похлопал по плечу высокого нескладного старика, видом и движениями похожего на кузнечика. — Девять утра почти! Сейчас его выпустят!

— Опять, как всегда. Опять побежит, — чуть отстранённо почти что пропел тот, кого звали Колом, склонившись над простеньким дешёвым коммом самой примитивной модели, разрешённой к использованию в условиях официального ограничения свободы. — И каждый новый день похож на следующий… УВЕРЕН?! — неожиданно повысил голос старик.

— Ну, последние полста дней бегал же, — чуть обескуражено отступил назад более молодой, затем тут же воодушевился. — А что, тебе что-то известно?! Пошли ставку сделаем тогда?!