Алекс Войд
Шрифт:
— Знаешь, я тоже был другого мнения о своих родителях и друзьях, но мир жесток. Каждый сам за себя! — парировал я.
— Ты мыслишь как настоящий преступник, — продолжал он давить на меня.
— А что ты предлагаешь? Убить их? — зашипел я на него, выпучив остервенелые глаза. — Ведь если меня заметят, то сразу сдадут, и полиция пойдет по нашему следу.
Я продолжил ползти по земле, а в воздухе разносились крики бедолаги, которому явно скоро отпинают все внутренности. Хотелось поскорее уйти подальше, чтобы не слышать этого. Ведь чем я мог помочь? У меня самого полно проблем.
—
— Слушай, если ты такой умный, то иди и помогай ему сам, — я дёрнул ногой, чтобы этот кусок металлолома меня отпустил. — Ты же у нас буйный и любишь махать руками!
— Хозяин, вообще-то я тоже в розыске, потому что когда спасал тебя из тюрьмы, конвоиры меня видели перед тем как я отправил их в нокаут, — произнес адский помощник победным тоном.
Он был прав! Ему тоже нельзя появляться на людях, как и мне. С другой стороны, пришла мысль: если я одолею этих мудаков возле мотоцикла, то смогу забрать у них деньги и вещи. Посажу Алёшу в коляску, а сам надену шлем и мы помчимся к городу. Там я куплю себе пиццу. Конечно, это рискованно: мужики могут меня узнать и сдать, да и на дороге могут остановить гаишники. Но ради куска пиццы я готов на все. От голода даже самые странные мысли кажутся разумными.
Я сменил направление и пополз к мотоциклу. Медный тазик смотрел на меня глазами полными радости. Вот он, Алёша может быть и сварливым козлом без манер, но при этом он все же добрый. Иногда не знаю: гордиться им или уничтожить его.
Когда мы подошли поближе к мотоциклу с коляской, обнаружилось, что бедолага, лежащий на земле, ещё был жив. Над ним стояли двое мужчин, закатавшие рукава своих спортивных кофт и обрушивающие на него поток оскорблений, от которых даже мне стало не по себе.
На одном из них была кепка, словно из прошлого века, а в зубах торчала зубочистка. Я уже представил, как могу воткнуть её ему в глаз. Правило номер один: используй то, что видишь. Второй был толстым, и его тело покрывали чёрные волосы.
Его голова напоминала мне картофелину, на которой растут другие картофелины: так всё на его лице выпирало, словно каждая часть жила своей отдельной жизнью. Лоб сильно нависал над бровями, а нос казался как будто убежал и расплылся по лицу, хотя нет, это больше напоминало ошмёток сырой глины, прилипший вместо носа.
Лучше было бы напасть на них сзади и быстро вырубить, но подкрасться со спины у меня не выйдет, так как слишком заметно. Я жестом подозвал Алёшу и указал ему на мужчину в кепке.
— Он твой, — прошептал я ему, и мы разделились.
Я в одиночку мог бы справиться с ними обоими, но таким образом у нас появился шанс остаться незамеченными, если вырубим их одновременно. Алёша набросился со спины и проткнул отвёрткой ногу одного из них. Тот заорал и упал на колени, а мой помощник обхватил его за шею и со всей силы ударил боксёрской перчаткой по голове сверху. Нокаут был обеспечен.
В это время я не стоял без дела, отвлекая внимание второго нападающего, чтобы он не заметил робота. Ударил его по почке костяшками пальцев, и мужчина согнулся, отклонившись
назад. Но чтобы он не увидел моего лица, я резко схватил его за шею и повернув, прижал лицом к земле. Затем последовала пара ударов в висок, и перед его глазами засверкали искры.Глава 18
Глава 18
Пока два гопника были в отключке, мы с Алешей подошли, чтобы осмотреть парня, которого они избивали. У него была рассечена бровь, и кровь лилась из разбитого носа. К тому же, не было ясно, есть ли у него внутреннее кровотечение.
— Черт, ему нужна скорая помощь, — высказался я вслух, но потом осознал, что лучше нам не привлекать внимание, ведь мы собрались угнать мотоцикл.
Избитый начал приходить в себя, и я, словно паникующая курица, бросился к мотоциклу и вытащил оттуда кожаный коврик, чтобы прикрыть им лицо парня.
— Он нас увидит! — едва не закричал я, выполняя эти действия.
— Ты что, с ума сошел? — остановил меня робот. — Он и так едва дышит. Зачем тебе коврик?
Ну не снимать же с себя рубашку! Между тем пострадавший слегка приоткрыл глаза и заметил нас. Он попросил воды, и я, с поникшим видом, нашарил в люльке бутылку минералки и подал ему.
— Подойди сюда, — подозвал я помощника, пока тот чувак жадно пил, опираясь на локоть. — Теперь нам остается только убить его, — прошептал я роботу. — Он нас выдаст!
— Ты серьезно? — изумился робот.
— Конечно, нет, — махнул я руками. — Но что нам теперь делать? Разве ты умеешь стирать память?
— Ну, я могу попробовать провести ему полевую лоботомию отверткой, но скорее всего он станет овощем, — предложил Алеша. — За результат не ручаюсь.
— Ты меня обвиняешь в жестокости, а сам предлагаешь вещи куда хуже, — фыркнул я и схватился за голову.
Пострадавший закрыл бутылку и с трудом завалился на бок. Было очевидно, что ему очень паршиво.
— Можешь идти? — спросил я.
— Едва ли, — тяжело ответил он. — Все болит, — добавил потом, прикрыв глаза.
— За что они так с тобой? — поинтересовался медный тазик, а я нашел пачку чипсов в чёрном пакете, открыл, и тут же набросился на них с голодухи.
— Я украл у них булку хлеба в ларьке, — объяснил пострадавший. — Вместо того, чтобы вызвать полицию они решили меня избить.
— Зато уголовное дело не заведут за кражу, — попытался подбодрить его Алеша.
Действительно! Меня чуть не отправили в лагерь на север за ни за что, а этого парня просто избили. Но это не отменяет факта, что нападавшие — настоящие звери. Из-за булки хлеба так избить человека!
— Почему ты украл хлеб? Не было чего есть? — спросил я, задавая довольно очевидный вопрос.
— Да, — простонал он от боли.
— А почему не работал? — продолжил я.
— Я работал, но зарплату не получал уже два месяца, — объяснил избитый. — Обратился в суд из-за задержки зарплаты, и меня просто уволили, чтоб я не лез со своими претензиями. Директор избавился от меня и дело с концом.Нет человека — нет проблемы!
— Это же беспредел! — возмутился я.
— У меня нет друзей или родственников, у которых можно было бы занять денег, — добавил он.