Александр II и его время: Кн. 1

В связи с возмужанием наследника Николай I обновляет состав его воспитателей. Вводится должность «попечитель наследника», на которую назначается князь X. А. Ливен — бывший российский посол в Англии¹⁴². Вместо умершего Мердера воспитателем стал генерал-майор А. А. Кавелин, бывший директор Пажеского корпуса¹⁴³, помощником его остался Юрьевич. Жуковский по-прежнему сохранил звание наставника. Появляются и новые преподаватели.

Особо важное значение для становления личности наследника престола имели лекции, которые начал читать ему с октября 1835 г. преподаватель законоведения блестящий энциклопедист, легендарный Сперанский¹⁴⁴. Со свойственной ему скромностью он назвал их «Беседами о законах». В течение полутора лет М. М. Сперанский с «пламенным усердием» излагал начала юридической науки, внушал цесаревичу уважение к законам, утверждая, что самодержавная власть подчиняется общей морали и имеет свои «пределы».

После смерти генерала Христиани чтение лекций по фортификации в 1836 г. было поручено генералу Ф. Ф. Ласковскому, а по военной истории — полковнику Веймарну¹⁴⁵. Летние месяцы по-прежнему посвящались военной специализации.

«За отличие по службе» на свои именины в 1836 г. Николай I произвел сына в генерал-майоры, придав ему впервые придворный штат.

В то же время император стал постепенно приобщать Александра к государственным делам. Он приглашал наследника престола в свой кабинет при докладе ему министров, а также на заседания Правительствующего сената. Иногда отец обращался к цесаревичу с вопросом: что он думает по поводу той или другой проблемы и с вниманием выслушивал мнение сына. С июня 1835 г. Александр стал членом синода.

Отдельные авторы отмечают, что Николай I не очень любил сына и подумывал об устранении его от престола¹⁴⁶. Можно согласиться, что Николаю Павловичу не нравились в преемнике его сентиментальность, некоторая леность, возможно и другие какие-то качества. Вполне вероятно, что однажды на параде Николай I до того забылся, что перед всеми непристойно обругал наследника. Возможно и то, что, заехав к нему как-то на дачу под Петергофом и застав его играющим среди дня в карты, разбранился, а увидев через некоторое время, что игра продолжается, надавал сыну пощечин. Однако свидетельства очевидцев, воспоминания царедворцев все же доказывают, что император с большой любовью относился к сыну и стремился сделать из него настоящего руководителя государства.

Об этом говорит и завещание Николая I, написанное сыну 30 июля 1835 г. в Александрии. Перед отъездом в Калиш на встречу с прусским королем Фридрихом-Вильгельмом III, которая должна была запечатлеть нерушимость и вечность русско-прусской дружбы, Николай был в особенно удрученном состоянии. Опасаясь возможных покушений со стороны польских патриотов на его жизнь, царь не решился взять с собою Александра. Завещание Николая — это своеобразное «поучение» отца сыну. В нерушимости родительских заветов (которых в завещании 20) — источник благополучия монарха России и всего его семейства. Вот некоторые из этих родительских заветов:

«Сначала входи в дела, — пишет Николай, — спрашивай, как делалось до тебя, и не изменяй ни в чем ни лиц, ни порядка дел. Дай себе год или два сроку, хорошо ознакомься с делами и с людьми — и тогда царствуй.

Будь к войску милостив, доверчив и береги его; но не дозволяй попускать по службе того, что прежде не терпелось.

Соблюдай строго все, что нашей церковью предписывается.

Будь вообще кроток, обходителен и справедлив; сие последнее слово вмещает и снисходительность и строгость, с которыми оно неразлучно.

Ты молод, неопытен и в тех летах, в которых страсти развиваются, но помни всегда, что ты должен быть примером благочестия и веди себя так, чтобы мог служить живым образцом.

Будь милостив и доступен ко всем несчастным, но не расточай казны свыше ее способов.

С иностранными державами сохраняй доброе согласие, защищай всегда правое дело, не заводи ссор из-за вздору; но поддерживай всегда достоинство России в истинных ее пользах. Не в новых завоеваниях, но в устройстве ее областей отныне должна быть вся твоя забота.

Пренебрегай ругательствами и пасквилями, но бойся своей совести»¹⁴⁷.

В этих простых и мудрых словах видна забота отца-государя о первых шагах сына на государственном поприще. Так мог написать только любящий отец, тревожащийся за судьбу сына и государства.

Время шло. Весной 1837 г. заканчивалась основная часть программы обучения, намеченная В. А. Жуковским. В целом наставник был доволен успехами своего ученика. Состоявшийся общий экзамен показал довольно высокий уровень подготовки Александра Николаевича.

Значительными приложениями к образованию должны были стать его путешествия по России и Европе.

Путешествие по России

Со 2 мая по 10 декабря 1837 г. наследник престола вместе со своими наставниками, воспитателями и свитой по воле Николая I совершил обширное путешествие по России¹⁴⁸. Целью его было личное ознакомление со страною и ее населением как важное дополнение к познаниям, приобретенным в ходе обучения. Уже в первом письме к императрице Александре Федоровне Жуковский отмечал: «...Мы, конечно, соберем множество отдельных фактов, и это само по себе весьма полезно, но главная польза этого путешествия — нравственная, та именно, которую только теперь он сможет приобресть: польза глубокого, неизгладимого впечатления. В его лета, в первой и свежей молодости, без всяких житейских забот, во всем первом счастии непорочной жизни, не испытав еще ничего иного, кроме любви к своим близким, начинает он деятельную свою жизнь путешествием по России...»¹⁴⁹

За семь с небольшим месяцев наследник объехал тридцать губерний Европейской России и Западной Сибири до Тобольска, преодолев около тридцати тысяч километров и посетив множество городов и памятных мест. Цесаревич был первым из царственных особ, посетивших далекую Сибирь. При отсутствии железных дорог такой вояж ограничивал возможность составить достоверную картину реальной жизни в провинции.

Путешественники ехали слишком быстро, с короткими остановками в главных губернских городах, и Жуковский по этому поводу выражал недовольство. Он сравнивал путешествие с чтением книги, в которой цесаревич прочтет пока только одно оглавление, дабы получить общее понятие об ее содержании. Приезд в города сопровождался знакомством с местными достопримечательностями, приемом депутаций и прошений, посещением выставок, проведением торжественных смотров, обедов, балов и других увеселений.

За время поездки Александр принял до шестнадцати тысяч просьб, большей частью о денежных пособиях и помиловании. Для удовлетворения просителей губернаторам выдавалось по 8 тысяч рублей, а наиболее важные серьезные ходатайства отсылались великим князем при его личном письме к самому императору.

Вопреки желанию местных властей на Урале и в Сибири наследник принял ссыльных поляков, делегацию раскольников, встречался с декабристами, выслушав всех с большим вниманием и обещая позаботиться об их судьбе. Пораженный тяжелым положением декабристов, он ходатайствовал перед своим отцом о смягчении их участи, в чем бесспорно сказалось влияние Жуковского. Николай I внял просьбам сына и специальным указом объявил значительные милости разным категориям ссыльных.

Своим «друзьям 14 декабря» он разрешил вступать рядовыми в Отдельный Кавказский корпус или на гражданскую службу в Сибири. Герцену был разрешен перевод из Вятки во Владимир-на-Клязьме¹⁵⁰.

Кое-где цесаревич натолкнулся на вопиющие злоупотребления властью. Например, о Вятке губернатор Тюфяев, увековеченный Герценом в «Былом и думах», по представлению наследника был немедленно смещен со своего поста¹⁵¹.

Несмотря на то, что Александр со своею свитою пронесся по огромной стране «блестящим метеором», путешествие, по выражению Жуковского, стало «всенародным обручением его с Россией».