Александр II и его время: Кн. 1

Женитьба

Покинув Англию 29 мая 1839 г., Александр все еще переживал свое увлечение королевой Викторией. Конечно, он сразу понял невозможность брака с английской королевой. Николай I торопил его с выбором невесты: ему было уже 20 лет и ждать дольше было невозможно.

Девушки, которые нравились Александру, были для него недоступны: Ольга Калиновская была «простой смертной», Виктория была королевой страны — соперницы России. Холодный душ разочарования второй раз вернул его к реальности.

Его спутники, члены свиты, всеми силами старались внушить ему необходимость немедля исполнить волю отца. И тогда Александр остановил свой выбор на 15-летней дармштадтской принцессе Вильгельмине-Марии, которая менее всех других кандидаток отталкивала его.

Заручившись согласием родителей, Александр поспешил в Дармштадт. Он провел неделю в семье Вильгельмины-Марии, и молодые люди познакомились друг с другом ближе¹⁸⁸.

Прошло еще несколько месяцев в подготовке к свадебным торжествам. Пока велись переговоры между С.-Петербургом и Дармштадтом, Александр вернулся к своей прежней возлюбленной — Ольге Калиновской.

В переписке родителей Александра она названа лишь буквами «О» и «К».

«Что станет с Россией, — писала в своем дневнике Александра Федоровна, — если человек, который будет царствовать над ней, не способен владеть собой и позволяет своим страстям командовать собой и даже не может им сопротивляться?»

Сам царь был страшно огорчен и озадачен этим увлечением сына. «Саша, — писал он жене, — недостаточно серьезен, он склонен к разным удовольствиям, несмотря на мои советы и укоры...»¹⁸⁹ Императорская чета страдала из-за «слабостей» сына.

Дело разрешилось неожиданным образом. Николай выдал Ольгу Калиновскую замуж за вдовца — мужа ее покойной сестры — богатейшего польского помещика Иринея Ожинского, и Александр прекратил свою связь с ней. Их старший сын впоследствии утверждал, что он был сыном Александра, хотя доказательств этому нет¹⁹⁰.

Итак железная воля отца и увещевания матери оказали на Александра желаемое воздействие...

Будучи наставленной в вероучении нашей церкви, молодая принцесса Мария Гессен-Дармштадтская 5 декабря 1840 г. в Большой церкви Зимнего дворца приняла православие и стала великой княжной Марией Александровной. Свадьба состоялась 16 апреля 1841 г.¹⁹¹, накануне дня рождения Александра, которому исполнялось 23 года. Марии же исполнялось 17 лет.

«...Она была перенесена, — как отмечает А. Ф. Тютчева, — ко двору самому пышному, самому блестящему и самому светскому из всех европейских дворов»¹⁹².

Известно, что Мария Александровна с большим желанием училась русской истории и русскому языку. Она с «благоговейным прилежанием» изучала русскую церковь. Цесаревна, по отзывам современников, чем только могла, изо всех сил своего доброго сердца была при своем свёкре «ангелом-заступницей за всех несчастных, обращавшихся к ней. Никогда строгий царь не отказывал своей доброй невестке в том, что она просила для несчастных»¹⁹³.

Конечно, Мария Александровна могла оказать помощь и из своих средств. Ведь только на карманные расходы ей было пожаловано в год 50 тыс. рублей серебром¹⁹⁴.

От брака Александра с Марией Александровной родилось две дочери и шесть сыновей¹⁹⁵.

Следует отметить, что сохранились довольно любопытные характеристики Марии Александровны.

«В первые годы своего пребывания в России, — пишет П. Долгоруков, — (Она. — Авт.) пользовалась репутацией женщины необыкновенно умной... Ее отчуждение от всех, ее любовь к уединению приписаны были осторожности, глубокомыслию и, наконец, отвращению, которое, как полагали, внушал ей жалкий николаевский двор. Все это придавало ей в России огромную популярность. Наконец, муж ее вступил на престол, тут обаяние упало, всё обнаружилось, и популярность, какой пользовалась императрица в бытность свою цесаревной, совершенно исчезла»¹⁹⁶.

Интересную характеристику жене Александра дает фрейлина Тютчева: «...Когда я впервые увидела великую княгиню, ей было уже 28 лет. Тем не менее она выглядела еще очень молодой. Она всю жизнь сохранила эту молодую наружность, так что в 40 лет ее можно было принять за женщину лет тридцати. Несмотря на высокий рост и стройность, она была такая худенькая и хрупкая, что не производила на первый взгляд впечатление красавицы; но она была необычайно изящна, тем совершенно особым изяществом, какое можно найти на старых немецких картинах, в мадоннах Альбрехта Дюрера... Черты ее не были правильны. Прекрасны были ее чудные волосы, ее нежный цвет лица, ее большие голубые, немного на выкат, глаза, смотревшие кротко и проникновенно. Профиль ее не был красив, так как нос не отличался правильностью, а подбородок несколько отступал назад. Рот был тонкий со сжатыми губами, свидетельствовавший о сдержанности, без малейших признаков способности к воодушевлению или порывам, а едва заметная ироническая улыбка представляла странный контраст к выражению ее глаз». Далее она сообщает: «В своем окружении матери, жены, государыни она казалась как бы чужой и неосвоившейся. Она была нежно привязана к мужу и к детям и добросовестно исполняла обязанности, которые налагали на нее семья и ее высокий сан; она, по крайней мере, всеми силами старалась их исполнять, но в самом этом усилии чувствовалось отсутствие непосредственности в этих отношениях...»¹⁹⁷

Зарубежное путешествие имело, однако, судьбоносное значение не только в жизни наследника русского престола. Подобно своему питомцу, и седовласый наставник его В. А. Жуковский на 56-м году своей жизни встретил в давно знакомой ему семье художника Е. Рейтерна¹⁹⁸ то долгожданное, тихое счастье, которое сопутствовало ему последние одиннадцать лет жизни. Он стал женихом 18-летней дочери Рейтерна Елизаветы. В 1841 г. Василий Андреевич подал прошение об отставке и уехал в Германию, где обвенчался с Елизаветой¹⁹⁹ в церкви русского посольства в Штутгарте. В последующие годы Жуковский пытался возвратиться в Россию, однако жизненные обстоятельства его складывались так, что это намерение его не осуществилось. Болезнь жены, рождение дочери Александры и сына Павла²⁰⁰, собственный недуг задержали его в Германии до конца жизни. «Семейная жизнь, — писал Василий Андреевич другу, — лучшее наше сокровище, но это сокровище окупается дорогою ценою»²⁰¹. Жуковский скончался 12 апреля 1852 г., сохранив до последнего вздоха самые лучшие чувства к своему царственному ученику, пользуясь также со стороны царской семьи любовью и уважением.

Знаменитый поэт был похоронен в Баден-Бадене, затем его прах перевезли в Петербург и в присутствии цесаревича и великой княгини Марии Николаевны 29 июля того же года предали земле в Александро-Невской лавре рядом с могилой его друга и учителя Карамзина²⁰².

Государственная и военная деятельность цесаревича

Как отмечалось выше, участие Александра в государственных делах началось уже со дня его совершеннолетия. С каждым годом отец все активнее вводит его в сферу гражданского управления и высших государственных учреждений. В день бракосочетания сына Николай I назначил его членом Государственного совета, а в течение двух последующих лет он становится членом Совета министров, Финансового и Кавказского комитетов и других высших правительственных учреждений империи. Эта деятельность его была довольно «знаменательна и разностороння»²⁰³.

Учитывая способности сына, царь не боится наделять его реальной властью.

В 1842 г., отправляясь на месяц в инспекционную поездку по югу и западу России, он впервые доверяет Александру заменить его в решении текущих государственных дел, что в последующие годы становится правилом. Император пожаловал его за это орденом Владимира I степени. Всеведущий английский посол в С.-Петербурге лорд Кланрикард, еще в мае 1841 г. вернувшись в Лондон, докладывал в Министерстве иностранных дел, что «в России как будто правят два императора»²⁰⁴.

Во второй половине сороковых годов и в начале пятидесятых цесаревич допускается к святая святых практической политики правительства. Он становится председателем особых комитетов, обсуждавших наиболее важные текущие вопросы государственной жизни, например, комитета по сооружению Николаевской железной дороги, комитета по вопросу о занятии Н. Н. Муравьевым устья Амура, Секретных комитетов 1846 и 1848 гг. по крестьянскому вопросу. В последних двух комитетах вырабатывались рекомендации по постепенному упразднению крепостного права. Однако радикальные шаги не были приняты.