Александр II и его время: Кн. 2

На оживленной Большой Морской на Лорис-Меликова было совершено покушение. В него стрелял давно находившийся под надзором полиции молодой еврей из Слуцка И. О. Млодецкий⁹¹. К счастью, он промахнулся. Пуля засела в меху шубы графа. Лорис-Меликов не дал покушавшемуся выстрелить вторично, схватил его за горло и с величайшим спокойствием передал его подоспевшим городовым. Затем невозмутимо продолжил свою прогулку.

Несмотря на трогательное заступничество Всеволода Гаршина, Млодецкого приговорили к смертной казни через повешение и через 40 часов после совершения преступления, в присутствии тысячной толпы он был казнен. Александр II в этот день кратко записал в своей памятной книге: «Млодецкий повеш[ен] в 11 ч. на Семен[овском] плацу — все в поряд[ке]»⁹².

Впервые за полвека в Санкт-Петербурге казнь совершилась принародно. Она как бы наглядно показывала необходимость противопоставить фанатизму революционеров непреклонность и всемогущество диктатора.

Консерваторы потирали руки, видя в диктатуре возвращение к традициям сильной власти. Первые действия Лорис-Меликова были направлены к объединению сил в целях более сосредоточенной борьбы с революционерами: координация действий жандармских, полицейских и судебных органов, организация оперативного рассмотрения дел по государственным преступлениям, пересмотр вопросов об административной ссылке и полицейском надзоре, прекращение необоснованных арестов и обысков. 3 марта последовал указ о временном подчинении III Отделения Лорис-Меликову⁹³.

Репрессии при этом «обновителе России» не уменьшались, а только упорядочивались, ибо он стремился сделать их разумными и строго направленными к одной цели. Программа Лорис-Меликова, получившая название «новых веяний», содержала наряду с репрессивными мерами систему реформ, направленных на облегчение материального положения населения. В своей деятельности он делал все возможное, чтобы завоевать доверие всех слоев общества. В интересах дворянства стремился расширить права земств. Для улучшения жизни городских слоев пытался развивать органы самоуправления. Идя навстречу интеллигенции, облегчил правила печати, значительно ослабил цензурный гнет, хотя свобода слова не входила в его программу, он заменял ее «разумным руководством». Изменилась правительственная политика по университетскому вопросу.

При Лорис-Меликове сразу открылось много новых газет, среди которых выделялись либеральный, с явными конституционными тенденциями «Порядок» М. М. Стасюлевича, «Страна» Я. П. Полонского, «Земство» В. Ю. Скалона⁹⁴ и А. И. Кошелева и славянофильская «Русь» И. С. Аксакова.

В числе толстых журналов в это время возникла «Русская мысль» под редакцией С. А. Юрьева, человека близкого по своим взглядам к славянофилам.

Важной заслугой «бархатного диктатора» Лорис-Меликова считается устранение с постов наиболее одиозных фигур царской администрации. Д. А. Толстого сменил в должности министра народного просвещения А. А. Сабуров, имевший репутацию либерала, а на посту обер-прокурора синода — К. П. Победоносцев.

Надо отдать должное, при участии главного начальника Верховной распорядительной комиссии была дарована жизнь осужденным, приговоренным к смерти, и смягчены несколькими степенями наказания всем прочим. Также смягчены все приговоры военных судов по политическим делам в Киеве, Харькове и Одессе, и ни один из преступников, осужденных на смерть, не казнен.

Граф вполне оправдал высокое доверие монарха, призвавшего его в самую тяжелую для России годину на трудный пост начальника Верховной распорядительной комиссии. Он внес мир и спокойствие в общество, светлый и согревающий луч в мрачную пучину действительности. Блеснула надежда на лучшее будущее. Это была пора «новых веяний»...

Тайный брак царя с Екатериной Долгорукой

Ранним утром 22 мая (3 июня) 1880 г. в Зимнем дворце, после длительной болезни легких, на 56-м году жизни тихо скончалась императрица Мария Александровна. «Никто не был при ней в самый момент смерти», — отметил Д. А. Милютин, — неотлучная ее камер-фрау Макушина, войдя в спальню в девятом часу утра, нашла уже бездыханный труп. Можно полагать, что больная кончила жизнь спокойно, без агонии, как бы заснула»⁹⁵. Узнав о кончине императрицы, Александр II экстренным поездом прибыл в Петербург из Царского Села. Четыре дня спустя останки усопшей были торжественно перенесены в Петропавловский собор в пасмурный день, при сильнейшей буре на Неве, а 28 мая совершено отпевание и погребение⁹⁶.

Большинство из тех, кто видел царя в это время, были поражены его болезненным видом: он стал совершенно седым, на лице появилось выражение постоянной усталости, в глазах отражалась беспредельная грусть и безнадежность. Астма его значительно усилилась и причиняла ему большие страдания. Единственным утешением ему были княгиня Екатерина Михайловна Долгорукая и трое их детей.

В день окончания Петровского поста, 6 (18) июля в 3 часа дня в Большом царскосельском дворце состоялась церемония венчания Александра II с княжной Долгорукой, с которой он был близок в течение 14 лет. Император в голубом гусарском мундире и княжна в скромном светлом выходном платье длинными коридорами прошли в маленькую залу с окнами на пустынный двор, где все было приготовлено для ритуала бракосочетания. Кроме протоиерея Никольского, протодьякона и дьячка на обряде венчания присутствовали министр двора граф Адлерберг, генерал-адъютанты Баранов и Рылеев, а также доверенная княжны госпожа Ш. По окончании службы царь с молодой супругой и двумя старшими детьми — Георгием и Ольгой совершили прогулку в коляске по тенистой дороге, соединяющей Царскосельский парк с Павловском. В тот же вечер император подписал следующий указ:

Указ Правительствующему сенату

Вторично вступив в законный брак с княжной Екатериной Михайловной Долгорукой, мы приказываем присвоить ей имя княгини Юрьевской с титулом Светлейшей. Мы приказываем присвоить то же имя с тем же титулом нашим детям: сыну нашему Георгию, дочерям Ольге и Екатерине, а также тем, которые могут родиться впоследствии, мы жалуем их всеми правами, принадлежащими законным детям сообразно ст. 14 Основных законов империи и ст. 147 Учреждения императорской фамилии

Александр

Царское Село, 6 июля 1880 года⁹⁷.

Данным указом Александр II признавал свое отцовство и создавал своим детям от Екатерины Михайловны законное положение⁹⁸.

Возможно, как отмечает Вс. Николаев, более всего удручало императора отношение к Долгорукой его братьев и сыновей, а еще более — их жен. Те были возмущены, что Александр Николаевич даже не счел необходимым соблюсти год траура по своей первой жене, императрице Марии Александровне, о которой по всей России служили традиционные панихиды, об упокоении ее души молилась вся православная Русь.

Довольно правдиво описывает отношения между императором, его тридцатичетырехлетней морганатической женой и родственниками царя родной племянник самодержца, сын его брата великий князь Александр Михайлович⁹⁹, крестный царя, которому тогда шел пятнадцатый год. На первом ужине после заключения морганатического брака Александр II захотел представить супругу своей семье. «Когда государь, — вспоминает Александр Михайлович, — вошел в столовую, где уже собралась вся семья, ведя под руку свою молодую супругу, все встали, а великие княжны присели в традиционном реверансе, но отведя глаза в сторону... Княгиня Юрьевская элегантно ответила реверансом и села на место императрицы Марии Александровны! По любопытству я внимательно наблюдал за ней и ни на минуту не отвел глаз. Мне нравилось грустное выражение ее прекрасного лица, и я любовался великолепным блеском ее роскошных светло-золотистых волос. Она была явно очень взволнована. Часто она поворачивалась к императору и слегка пожимала его руку. Она, возможно, привлекла бы мужчин, если бы за ними пристально не наблюдали их жены. Ее усилия присоединиться к общему разговору встретили лишь вежливое молчание. Мне было жалко ее, и я просто не мог понять, почему ее подвергали остракизму за то, что любила она красивого, доброго и приветливого человека, который случайно был императором России...»

«К концу ужина, — продолжает Александр Михайлович, — трое его детей были приведены их гувернанткой в столовую. Старшему мальчику Георгию было восемь лет. Он вскарабкался на колени к императору и начал играть с его бакенбардами. «Скажи мне, Того, как твое имя и фамилия?» — спросил Александр. «Я князь Георгий Александрович Юрьевский», — ответил мальчик. «Хорошо, мы все очень рады с вами познакомиться, князь Юрьевский. Скажите, князь, хотели ли бы вы стать великим князем?» «Пожалуйста, Саша, не надо...» — нервно перебила княгиня...