Александр II. Трагедия реформатора: люди в судьбах реформ, реформы в судьбах людей: сборник статей

Исключительно с позиций благонадежности решался вопрос о председателях уездного и губернского земского собраний, потому было признано «крайне неосторожно предоставить назначение председателей самим собраниям по выбору большинства голосов». Принятое решение предусматривало, что возглавит уездное собрание местный предводитель дворянства, а на губернском уровне председательствовать будет губернский предводитель дворянства, если император не назначит для этого особое лицо^{323}.

При рассмотрении вопроса об исполнительных органах земства было принято решение об утверждении правительственной властью председателей управ «как учреждений, исполняющих и несущих на себе известные как перед обществом, так и пред правительством обязанности»^{324}. Тем самым обеспечивался правительственный контроль и влияние на их деятельность.

В Общем собрании Государственного совета при обсуждении раздела о существе и пределах власти земских учреждений возник вопрос о том, не следует ли предоставить министру внутренних дел право закрывать земские собрания. В.А. Долгоруков в числе большинства высказался, что данное право «было бы в прямом противоречии с основным началом предпринятого преобразования, началом доверия к новым учреждениям». Это «поставило бы их с самого начала в неприязненные отношения к административной власти, от произвола которой зависела бы деятельность собраний». Однако из дальнейшей аргументации, изложенной в журнале, видно, что «доверие» подстраховывалось: начальники губерний, министр внутренних дел должны были осуществлять надзор за тем, чтобы собрания «не выходили из круга вверенных им дел, не превышали предоставленной им власти», могли останавливать исполнение постановлений, противоречащих законам. Не исключалась возможность испрашивать в чрезвычайных ситуациях высочайшие повеления, которыми восполнялся любой пробел в законах. Вспомнился и прокламируемый хозяйственный профиль земства: «При том значении, какое предполагается дать земским собраниям как учреждениям хозяйственным, едва ли могут быть опасения насчет направления, какое они примут»^{325}.

Изменения, внесенные Государственным советом в первоначальный проект «Положения», способствовали демократизации состава земских учреждений. Принципиально важным было и расширение, несмотря на сопротивление консервативной оппозиции, круга деятельности земских учреждений: предоставление им попечения о народном образовании, народном здравии, о тюрьмах, но «преимущественно в хозяйственном отношении и в пределах, законом определенных»^{326}. Однако создана была лишь схема. То, каким содержанием наполнится деятельность земских собраний, зависело от конкретной внутриполитической обстановки и от общественных настроений.

Деятельность руководителей российской политической полиции осуществлялась в русле и рамках политического курса Александра II, а потому идеи о необходимости модернизации экономики и государственного строя, некоторой европеизации политической и общественной жизни страны осмыслялись на свой лад. В.А. Долгоруков, как шеф жандармов, не был свободен в пропаганде и воплощении личных взглядов и убеждений. Свои мысли, наблюдения, предложения он представлял на суд императора во всеподданнейших докладах и записках, по его резолюциям и устным суждениям корректируя и выстраивая свою траекторию действий. Он следовал долгу чиновника, явно «не испытывая энтузиазма» от направления и масштабов грядущих преобразований. Единственный раз он почти решился на индивидуальный протест (по-европейски собравшись в отставку), но угроза оказалась не реализованной.

Идеи буржуазного права (свобода личности, разделение властей, верховенство закона, неприкосновенность частной собственности), на европейском примере доказавшие свою жизнеспособность и политическую привлекательность, весьма своеобразно адаптировались В.А. Долгоруковым к российской действительности. Необходимость личного освобождения крестьян сочеталась у него со стремлением к максимальному сохранению собственности помещиками, признание принципов буржуазного судопроизводства — с особым порядком ведения политических дел, сохранением некоторых сословных ограничений; идеи разделения властей (объединенного правительства, независимого суда) — с изъятием должностных лиц от судебной ответственности и недопустимостью обжалования действий администрации^{327}; поддержка сословного представительства — с ограничением компетенции земств, с защитой полицейских, попечительных функций государства. Для отстаивания традиционных ценностей и устоев он уверенно использовал новую либеральную фразеологию.

С точки зрения либералов, активность консервативно настроенных сановников несколько ухудшила окончательный вариант разрабатывавшихся на рубеже 1850–1860-х гг. реформ. Это тормозящее воздействие не повлияло на общее поступательное движение к буржуазному государственному устройству. Умеренность руководителя политической полиции была своеобразным забеганием вперед, в «эпоху контрреформ». Именно в период корректировки правительственного курса были услышаны идеи «проекта трех» о волостном попечителе, избираемом из среды местных землевладельцев [7] , предложения о жандармской специализации на политических делах и закреплении особой роли дворянского представительства в земских учреждениях. Шеф жандармов В.А. Долгоруков показал себя как сторонник консервативной, осторожной, контролируемой модернизации, сохранявшей и укреплявшей экономическое, политическое и культурное значение дворянского сословия.

7

На то, что этот проект, по существу, предвосхищал учреждение земских начальников, созданных по закону 12 июня 1889 г., впервые обратил внимание П.А. Зайончковский (Зайончковский П.А. Отмена крепостного права в России. С. 122).

Сергей Любичанковский. П.А. ВАЛУЕВ И Е.И. БАРАНОВСКИЙ: ИСТОРИЯ ВЗАИМООТНОШЕНИЙ (к вопросу о механизмах карьерного роста и падения реформаторов эпохи Александра II)

Граф Петр Александрович Валуев (1815–1890) — личность, без преувеличения, историческая. Его деяния на высоких государственных постах [8] , литературная деятельность [9] принесли ему известность среди современников и заслуженный интерес потомков ^{328} . Найденные нами в Государственном архиве Оренбургской области воспоминания Е.И. Барановского позволили выявить ряд любопытных моментов, касающихся характера П.А. Валуева и методов решения им государственных дел.

8

П.А. Валуев был министром внутренних дел (1861–1868), министром государственных имуществ (1872–1879), возглавлял Комитет министров (1879–1881).

9

П.А. Валуев — признанный мастер дневниковой эссеистики («Дневник»), известность всероссийского публициста принесла ему «Дума русского во второй половине 1855 года», оставил он свой след и в беллетристике (романы «Княжна Татьяна», «Лорин»).

Что за человек был Егор Иванович Барановский и какое он имеет отношение к Петру Александровичу Валуеву? Личность — замечательная, и отношение к Валуеву Барановский имел самое непосредственное. Именно его «Личные записки о служебной деятельности» ^{329} сохранили интересную информацию об истоках карьеры Валуева и о той части его деятельности, которая была связана с увольнением губернаторов. Эти воспоминания, безусловно, субъективны, как, впрочем, все источники такого рода: автор стремится предстать в них жертвой непорядочности и мстительности П.А. Валуева, которого постоянно награждает эпитетами вроде «государственный младенец», «квазигосударственный человек», «легковесный», «неустойчив», «беспринципен» (кстати, схожую характеристику дают ему и некоторые современные исследователи [10] ). Но при всей субъективности оценок и отбора фактов такая мемуарная литература чрезвычайно важна как для выяснения взглядов, психологии отдельных государственных деятелей, так и для характеристики эпохи в целом, ибо она доносит до нас такие сведения, которые редко попадают в официальные биографии. Упомянутая запись сделана в 1895 г. для Оренбургской ученой архивной комиссии.

10

Ср.: «Валуев был чрезвычайно себялюбив, всю жизнь лавировал, говорил не то, что думал, делал не то, что говорил…» (Левандовский А. «Уму нужен простор!» С. 140).

Егор Иванович Барановский (1821–1914) прожил долгую и насыщенную жизнь, безусловно требующую отдельного разговора. После окончания в 1840 г. Петербургского училища правоведения он начал свою трудовую деятельность младшим советником секретаря одного из отделений третьего департамента Сената, затем перешел в ведомство Министерства юстиции. Для нас важно, что в 1847–1848 гг. он работал правителем канцелярии рижского военного генерал-губернатора ^{330} , и Петр Александрович Валуев был у него в подчинении. После конфликта с последним работал в Министерстве государственных имуществ, Министерстве внутренних дел. В 1853 г. был определен оренбургским вице-губернатором, с 1859 г. он — оренбургский гражданский губернатор, в 1861 г. был переведен губернатором в Саратов. В 1862 г. ушел в отставку, причиной которой всю жизнь считал интриги Валуева. Уехал вместе с семьей на родину, в Могилевщину. В 1863 г. он стал представителем Русского общества пароходства и торговли в Италии. Чтобы изучить возможности расширения торговли с Индией и Китаем, он совершил кругосветное путешествие. Во время Русско-турецкой войны 1877–1878 гг. Егор Иванович стал представителем общества Красного Креста. Вместе с братом он создал на территории Румынии госпиталь для лечения больных и раненых воинов русской армии, сражавшихся за освобождение братьев-славян. Эта война стала тяжелым испытанием для семьи Барановских. В боях за освобождение Болгарии от османского ига погиб их единственный сын ^{331} . Впоследствии Барановский управлял московским Вдовьим домом, был почетным членом опекунского совета учреждений императрицы Марии. До самой последней минуты своей жизни он сохранял трезвость ума и даже… сам организовал свои похороны! [11]

11

Это обстоятельство было поведано автору одним из дальних родственников Е.И. Барановского, известным конструктором И.К. Юноша-Шанявским, ныне покойным.

Светлый ум, высокое чувство ответственности, умение доводить всякое дело до конца способствовали быстрому продвижению молодого правоведа по службе. В 1853 г. его, уже имевшего чин статского советника, назначают оренбургским вице-губернатором. На посту вице-губернатора Егор Иванович проявил себя энергичным, умелым администратором. Гражданский губернатор Я.В. Ханыков, оценив деловые качества своего заместителя, на время своих отъездов или недомогания часто поручал Е.И. Барановскому исполнять свои обязанности. В формулярном списке Е.И. Барановского, составленном в июне 1856 г. в связи с присвоением ему в 35 лет чина действительного статского советника (IV класс «Табели о рангах», соответствующий воинскому званию генерал-майора), указывалось, что он «исправлял должность гражданского губернатора с 25 августа по 11 сентября и с 17 сентября по 5 октября 1853 г., с 5 по 28 июня и с 31 августа по 26 сентября 1854 г., с 12 по 24 декабря 1854 г. и исправляет таковую должность с 16 февраля 1855 г. по настоящее время (1 июня 1856 г.)»^{332}.

В марте 1858 г. Е.И. Барановский стал гражданским губернатором и с головой окунулся в хлопотливое дело по подготовке крестьянской реформы или, как тогда говорили, по «улучшению быта помещичьих крестьян»^{333}. Это был человек широких взглядов. Крестьянскую реформу 1861 г. он считал безусловным благом для России. По свидетельству сенатора Я.А. Соловьева, принимавшего деятельное участие в подготовке реформы, из всех российских губернаторов во время подготовки этой реформы горячо сочувствовали ей только четверо. В их числе был и Е.И. Барановский^{334}.