Александр Н. и месть волшебного мира
Шрифт:
На улице раздался рев мотоцикла, через минуту в комнату влетел перепуганный Сириус.
– Еш твою медь, дорогой крестный, ну наконец-то, – заорал от радости Саша, - давай, сажай меня на мотоцикл и погнали отсюда нафиг, я промерз уже до чертиков!
Сириус подхватил ребенка на руки и прижал к себе. По лицу мужчины текли слезы.
– Жив! Слава Мерлину, жив! Но как? Лили… Джеймс… Мерлин, за что? Зачем?
– Сириус, мать твою, - закричал Саша, - ты взрослый мужик, кончай реветь и погнали отсюда! Я ж, типа, детский организм и простыну сейчас к чертовой бабушке!
–
На первом этаже раздались чьи-то шаги.
– Блэк, ты что ли? – в дверях стоял огромный мужик.
– О! Еще один нарисовался, - заверещал Александр, - вы тут охренели все или как? Я-то живой, но с такими темпами скоро получу воспаление легких и сдохну!
– Хагрид, - проговорил Сириус, - я заберу Гарри?
– Сириус, дружище, - Хагрид протянул руки к Саше-Гарри, - Дамблдор велел мальца к тетке отправить.
– Так чего ты стоишь! – Вскричал Сириус, - Бери мой мотоцикл и езжай куда надо! Он же замерз!
Двое мужчин с ребенком выскочили на улицу. Хагрид залез на мотоцикл, прижимая к груди сверток из одеял, в котором лежал Саша-Гарри.
– Вот эта кнопка заставляет его летать, - показал Сириус, - так быстрее будет.
«Е-мое, Сириус, - восхитился Саша, - ну ты Кулибин! Блин, найду, как попасть домой, тебя с собой возьму. Поможешь мне мой «Юпитер» в порядок привести».
За спинами мужчин с громким треском рухнуло перекрытие дома.
– Газуй! – закричал Сириус.
Хагрид ударил по педали, и мотоцикл завелся. Они понеслись по узкой улочке поселка, вызывая возмущенные крики разбуженных соседей. Сириус остался возле дома, опустился на колени перед входными дверями и зарыдал.
Перед трассой Хагрид нажал заветную кнопку, и мотоцикл взмыл в небо. «Красота-то какая, - вспомнилась Саше фраза из старого фильма, - лепотааа». Парень минут десять понаблюдал пейзажи ночной Англии с высоты птичьего полета и уснул. Проснулся он от легкого толчка в момент приземления мотоцикла. Хагрид слез с транспортного средства и подошел к двоим людям, стоящим посреди темной улицы.
«О, опять этот дед, - подумал Саша, - и тетка с ним какая-то. На деканшу нашу бывшую похожа». Саша решил не подавать вида, что проснулся, и спокойно лежал с закрытыми глазами в ворохе одеял. Впрочем, парень на секунду приоткрыл один глаз и отметил, что фонари на улице не горят.
«По ходу, ошибался я насчет Англии, - разочарованно подумал Саша, - тоже с уличным освещением проблемы. Блин, хоть в одной стране живут по-человечески?»
Троица над свертком о чем-то тихо поговорила, затем Саша почувствовал, как Хагрид наклонился над ним и поцеловал.
«Фу, блин, волосы, - чуть не дернулся Саша, - что за мода у этих волшебников отращивать длинные патлы? Хотя, может они из волос силу магическую черпают? Ну да, наверное. Вон, какая бородища у деда с непроизносимой фамилией!»
Внезапно стало светло и тихо. Саша обнаружил, что лежит просто на крыльце одного из домов. В руке было зажато письмо. Парень попытался его вскрыть, но ничего не получилось. Кроме того, на улице вдруг зажглись все фонари.
«Блин, где этот дед? И тетка
эта преподского вида? – оглянулся Саша, насколько позволяли одеяла. – А перебои с уличным освещением, небось, их рук дело. Тоже мне, Юстас – Алексу. Вы ж меня вроде к родственничкам приперли? А чего в дверь не позвонили? Тут же холодно, мать вашу. Не май месяц на дворе!»Безрезультатно поорав пару минут, Саша смирился со своей участью и уснул, закутавшись посильнее в одеяла.
Наутро над его головой раздался пронзительный крик.
– Вернон! Господи, Вернон! Тут ребенок!
«Молодец, блин, - раздраженно подумал Саша, - я уж думал, примерзну к этому порогу».
– Вернон, тут письмо! – продолжала кричать худосочная тетка.
– Ну, чего еще, - за спиной тетки возник огромный мужик.
«Блин, да он Хагриду конкуренцию составить может, - подумал Саша, - эй, дядя, вы вообще слышали в своей этой Англии про здоровое питание?»
– Петунья, солнышко, нам хватит одного ребенка, - ласково проговорил мужик, - давай сдадим этого в приют?
– Это мой племянник, - тетка по имени Петунья потрясла перед носом у муженька письмом.
– А, сын твоей безголовой сестрицы? Тогда тем более в приют.
«Ну, спасибо тебе, дед,- мысленно обратился Саша к Дамблдору, - это, говоришь, родственнички мои? Ну-ну».
– Вернон, так нельзя, - ласково проговорила Петунья, - он всего лишь ребенок, нельзя так жестоко себя с ним вести. Вдруг у него нет этого, - тетка замялась, - уродства?
– Держи карман шире, уродства у него нет, - проворчал Вернон, - а это по-твоему что?
Палец мужика уперся в лоб Саши.
– Мать твою, ты охренел? Больно вообще-то, - моментально отреагировал Саша.
– Вернон, он плачет, - проговорила Петунья.
– Ладно, хорошо, пусть остается. Может хоть из этого получится нормальный человек?
– Вернон, конечно, его же будем воспитывать мы, - мягко напирала тетка.
– Ладно, черт с ним, пускай живет. Я поеду в город, сделаю ему документы. Как, говоришь, его звать?
– Гарри Поттер, - с видимым неудовольствием произнесла Петунья
– Александр Петрович я, мать вашу! Одни уроды не поняли, так может хоть до вас дойдет!
– заорал Саша.
– Гарри так Гарри, - пробасил Вернон и вышел. Где-то наверху заорал ребенок.
«Ну точно, - вспомнил Саша ненавистный фильм, - у меня ж типа брательник есть. Он меня типа должен лупить, а я типа должен не сопротивляться. Нет, дружище, не на того нарвался. Это добренький дурачок Гарри Поттер молчал бы, а я тебе покажу сладкую жизнь».
Вот так и началась жизнь Саши-Гарри в доме Дурслей. Когда Саша немного подрос – научился нормально ходить и членораздельно говорить – его переселили в чулан под лестницей. Тетя Петунья была еще ничего: если ей не особо попадаться на глаза, то жизнь была вполне сносной. Она в принципе не забывала кормить Сашу и даже купила где-то на распродаже старые очки. Зрение и впрямь было ни к черту, Саша слишком очевидно щурился, чтобы рассмотреть мир вокруг себя. Впрочем, на очки в тот же день уселся жирный братец Дадли, за что Саша получил нагоняй.