Александр Попов
Шрифт:
Воспоминания современников Попова, близко знавших и часто видевших его, рисуют нам своеобразную картину творческих исканий тесного круга русских электротехников, связанных постоянным общением на поприще общих интересов. По существу вся деятельность Шестого отдела и редакции журнала «Электричество» была «кружковой работой». Вот как о ней вспоминает академик В. Ф. Миткевич [206] : «В редакции „Электричества“, помещавшейся в квартире А. И. Смирнова [207] , часто собирались деятели русской электротехники, много говорили, советовались и спорили о делах журнала, а затем радушный, гостеприимный хозяин обычно приглашал нас к столу, и в совершенно неофициальной обстановке начинались дружеские беседы, нередко опять же на темы, касающиеся журнала и вопросов современной электротехники. Именно здесь я имел случай впервые встретиться или ближе познакомиться с целым рядом выдающихся лиц, поработавших в области теории и практики электричества. Среди них были: А. С. Попов, В. Н. Чиколев [208] , Д. А. Лачинов [209] , Н. Г. Егоров, И. И. Боргман, М. А. Шателен, В. К. Лебединский, А. Л. Гершун [210] , А. А. Воронов [211] , Н. Н. Георгиевский, Ч. К. Скржинский [212] , Имшенецкий и др.» [213] .
206
Миткевич Владимир Федорович(1872–1951) — заслуженный деятель науки и техники, действительный член Академии наук СССР В. Ф. Миткевич является признанным учителем советских электротехников, таких как академики А. А. Чернышев, М. В. Шулейкин, А. В. Винтер, М. П. Костенко и др. Его работы касались ряда областей электротехники, в том числе и вопросов высоких частот. Хотя Миткевич был значительно моложе А. С. Попова, но он принадлежал к тем современникам, которые были особенно близки к изобретателю радио. С именем Попова связан первый
207
Смирнов Александр Иванович(1851–1910) — председатель Шестого отдела Русского технического общества, редактор журнала «Электричество» ( Сенненко Я. И.Выдающийся электротехник А. И. Смирнов // Труды Инст. ист. естеств. и техн. Т. 44. 1962. С. 171 и cл.).
208
Чиколев Владимир Николаевич(1845–1898) — пионер электротехники в России, один из учредителей Шестого отдела Русского технического общества и создателей журнала «Электричество», многолетним редактором которого он был. (См. воспоминания его дочери: Из воспоминаний В. В. Запольской о В. В. Чиколеве // Электричество. 1948. № 6. С. 77–79).
209
Лачинов Дмитрий Александрович(1842–1902) — заслуженный профессор Петербургского лесного института; один из учредителей Шестого отдела РТО; активный пропагандист изобретения Попова. Лачинову принадлежит первая публикация о «грозоотметчике», как вначале был назван предложенный Поповым аппарат ( Ржонсницкий Б. Я.Дмитрий Александрович Лачинов. М., 1949).
210
Гершун Александр Львович(1868–1916) — физик, также активный участник Шестого отдела РТО и журнала «Электричество» (одно время был делопроизводителем, или, как мы теперь говорим, секретарем редакции).
211
Воронов Александр Александрович(1861–1938) — один из первых в России профессоров электротехники, автор пользовавшегося широким распространением курса электрических машин (о нем см. статью М. А. Шателена в журнале «Электричество». 1938. № 7. С. 77).
212
Скржинский Чеслав Киприянович(1849–1912) — один из пионеров электротехники в России; питомец физико-математического факультета Московского университета, Ч. К. Скржинский был в свое время широко известен составленными им задачами по электротехнике (о нем см.: Электричество. 1912. № 4. С. 117 и 147–148).
213
Электричество. 1944. № 4. С. 28.
Приведенный перечень весьма показателен. В нем мы находим одновременно как учителей Попова, так и младших его современников. Несмотря на различие в возрасте и в занимаемом положении, это была дружная семья русских электротехников. В ее среду Попов вступил еще в студенческие годы и оставался неразрывно с ней связанным до конца своих дней.
К окончанию курса в университете он стал уже не только физиком с университетским дипломом, но и опытным высокообразованным инженером-электриком. Более активная инженерная деятельность Попова развернулась несколько позднее, но основную техническую подготовку он получил именно на студенческой скамье.
В дипломе Попова отмечается, что он прослушал полный курс по математическому разряду физико-математического факультета и во время испытаний получил по большинству предметов — математике, механике, физике, физической географии и неорганической химии — отличные отметки, по богословию же, астрономии, геодезии и немецкому языку хорошие [214] . За такие познания, а также за представленную диссертацию он был признан достойным ученой степени кандидата, присужденной ему советом университета 29 ноября 1882 года [215] .
214
ГИАЛО. Ф. С.-Петербургского университета. № 14. Св. 1277. Д. 19651. Л. 27.
215
ГИАЛО. Ф. С.-Петербургского университета. № 14. Св. 1277. Д. 19651. Л. 27.
Согласно действовавшему тогда уставу университетский курс, в случае успешного окончания, завершался представлением диссертации, если студент выпускался со степенью кандидата данного университета, в отличие от тех студентов, которые кончали эту высшую школу со званием действительного студента [216] .
Представляет интерес тема диссертации «О принципах магнитодинамоэлектрических машин», которую избрал 23-летний соискатель кандидатской степени. Она указывает на направление его научных интересов. Это была область технических приложений законов электричества. Занимаясь практической электротехникой, Попов, естественно, особое внимание уделял источнику тока. В то время наиболее распространенными генераторами тока служили магнитоэлектрические машины [217] и динамо-машины, этими терминами называли тогда все машины постоянного тока [218] . На заре электротехники только ими умели пользоваться; техника переменных токов в студенческие годы Попова находилась, можно сказать, в зародыше. Понятно, что и накопленный им электротехнический опыт был связан с эксплуатацией машин постоянного тока; его он и обработал в виде теоретического исследования. Значение этой работы Попова важно особенно потому, что полная теория динамо-машины в то время еще не была разработана [219] . Именно поэтому смелый шаг Попова был достойно оценен.
216
См. главу IX «Об ученых степенях и почетных членах». § 110 и 111 гласят: «Советы университетов, по представлениям факультетов и на основании их удостоения, имеют право утверждать в звании действительного студента и в ученых степенях, которые во всех факультетах, кроме медицинского, суть: Кандидат, Магистр и Доктор… Звание Действительного Студента приобретается по испытанию, степень Кандидата по испытанию и по диссертации, одобренной факультетом… Испытание на звание Действительного Студента и на степень Кандидата обнимает все предметы, определенные для обучающихся в Университете студентов того отделения факультета, по которому испытуемый ищет упомянутых звания или степени» (Параллельный свод общих уставов имп. российских университетов. С. 152 и 154).
217
Так на начальном этапе электротехники называли машины с постоянными магнитами. Электромагнитными машинами называли машины с посторонним или независимым возбуждением.
218
Этот термин был введен В. Сименсом, когда в январе 1867 года в Берлинской академии наук был оглашен его доклад об открытии явления самовозбуждения. «В моем докладе об этом новом методе возбуждения тока, сделанном в здешней Академии наук 17 января 1867 года, — рассказывал впоследствии Сименс на заседании немецкого Электротехнического общества, — я предлагал назвать ее (новую конструкцию. — М. Р.) динамоэлектрической машиной или динамо-машиной, чтобы тем самым отметить, что в ней для получения тока используется не переменный магнетизм как в магнитоэлектрической машине, а что механическая энергия непосредственно превращается в электрический ток, причем возникающий магнетизм является лишь промежуточным явлением» (Динамо-машина в ее историческом развитии. Документы и материалы / Сост. Д. В. Ефремов, М. И. Радовский; под ред. В. Ф. Миткевича. Л., 1934. С. 355).
219
См. там же — по указателю «Систематический обзор содержания публикуемых материалов». С. 533.
Работа получила следующее заключение профессора П. П. Фан дер Флита [220] : «Диссертацию г. Попова нахожу вполне удовлетворительной; это весьма обстоятельная и добросовестно выполненная работа» [221] . Благодаря такому отзыву, а также превосходно сданным экзаменам Попов был оставлен при университете и для проживания в Петербурге получил в качестве вида на жительство свидетельство, в котором удостоверялось, что «кандидат физико-математического факультета Александр Степанович Попов оставлен при императорском С.-Петербургском университете для приготовления к профессорскому званию» [222] .
220
Фан дер Флит Петр Петрович(1839–1904) — заслуженный профессор Петербургского университета, один из учителей А. С. Попова. Работал над многими проблемами физики, особое внимание уделял вопросам электричества. Наиболее фундаментальной из его работ является монография «Опыт физической теории электрического тока» (1881). Современники, характеризуя школу, которую прошел изобретатель радио, обязательно называют и имя П. П. Фан дер Флита.
221
ГИАЛО. Ф. 14. Св. 3949. Д. 250. Л. 1.
222
ГИАЛО. Ф. 14. Св. 253. Д. 8387. Л. 54.
Казалось, что с оставлением при университете для начинающего ученого открылась блестящая карьера, но путь к профессуре не был легким. Число штатных преподавателей в университете было весьма ограничено. Средства, которые отпускались на научные цели, были ничтожны. Кафедра физики, как и остальные кафедры, в те времена не имела в своем составе более двух штатных профессоров, а приват-доценты обеспечивались материально в достаточной мере только при поручении им чтения обязательных курсов. В решении совета университета — оно было принято 7 марта 1883 года — записано, что Попов оставляется при университете «для подготовления к экзамену на степень магистра физики без стипендии» [223] . Впрочем, даже в том случае, если бы Попову и была назначена стипендия, он не мог бы воспользоваться возможностью остаться. Оставленный при университете получал 600 рублей в год, то есть гораздо меньше, чем можно было заработать, поступив преподавателем в гимназию (на что имел право каждый выпускник).
223
ГИАЛО. Ф. 14. Св. 253. Д. 8387. Л. 57.
Положение осложнялось еще и тем, что ко времени окончания университета Попов
стал уже семейным человеком. Еще в бытность репетитором он давал уроки дочери петербургского адвоката Алексея Ивановича Богданова — Раисе. Молодые люди подружились, и вскоре дружба перешла в глубокую привязанность. Ученица Попова, ставшая его невестой, получив среднее образование, поступила на Женские медицинские курсы. Ее отец вскоре умер, и Попову надо было думать о заработке для содержания семьи [224] . Как раз в это время (1883) в Минном офицерском классе в Кронштадте стала вакантной должность преподавателя. Она была предложена Попову, и он занял ее.224
Немногие известные нам сведения о Раисе Алексеевне Поповой(1860–1932) содержатся в опубликованных воспоминаниях ее детей об отце. Приведем эти строки: «Простая и спокойная домашняя обстановка давала ему возможность целиком отдаваться своей научной работе. В лице нашей матери, Раисы Алексеевны, он имел доброго друга. Р. А. была врачом. Благодаря ее постоянному заработку, А. С. имел возможность в первое время, когда он не получал на свои опыты никаких ассигнований, расходовать свои деньги на постройку радиоприборов. Хорошо зная французский и немецкий языки, Раиса Алексеевна помогала отцу в переводах статей и при переписке с иностранными лабораториями и учеными» (Александр Степанович Попов в характеристиках и воспоминаниях современников. С. 240). И еще — в заметке старшей дочери Попова Раисы Александровны «Последние дни моего отца»: «Мать моя была врачом. Она намного пережила отца и скончалась в возрасте 72 лет, в 1932 г…Мать моя отличалась большим характером и выдержкой. Она не плакала, хотя отчаяние ее было безмерно: в первые минуты она и представить себе не могла, как будет жить и растить четырех детей без отца» (Там же. С. 273–276).
Здесь необходимо вкратце рассказать о судьбе детей А. С. Попова, не освещенной в книге М. И. Радовского. Старший сын ученого Степан (1884–1920) окончил исторический факультет Петербургского университета, впоследствии стал композитором. В годы Гражданской войны воевал на стороне красных, умер от тифа в Ростове. Второй сын, Александр (1887–1942), архитектор, увлекался живописью; умер от голода в блокадном Ленинграде. Старшая дочь, Раиса (1891–1976), работала врачом. Младшая, Екатерина (1899–1976), основала музей отца при Ленинградском электротехническом институте. Ее мужем стал ученик Попова — электротехник Георгий Кьяндский; их дочь Екатерина Кьяндская руководила Музеем А. С. Попова до своей смерти в 1994 году.
По свидетельству его первого биографа Н. А. Смирнова [225] , хорошо знавшего Попова, были и другие причины, побудившие его отказаться от университета: «По окончании курса (Попов) был оставлен при университете по физике для приготовления к профессорскому званию. Одновременно с научными занятиями принимал участие в первых установках электрического освещения, будучи участником товарищества „Электротехник“. В это время только что зарождалась новая теория динамо-машин, основанная на учении о магнитной цепи; деятельность электротехника была крайне интересна и требовала большой наблюдательности и самостоятельности. Однако прикладная наука не могла отвлечь А. С. от чисто научной деятельности. Предстояло решать, что делать; важные вопросы в жизни А. С. решал всегда после долгого размышления… Избрать дорогу профессора университета и ученого можно было, имея уверенность в знании основ физики. С экспериментальной частью ее он уже несколько освоился; эта часть была поставлена в СПб. университете для того времени вполне удовлетворительно. Но знание основ не дается из опыта; точнее, изложение их составляет предмет математической физики: к несчастью, этот отдел у нас почти отсутствовал. К правильному пониманию законов физики у нас подходили путем более длинным, путем самостоятельных, иногда оригинальных рассуждений. Следовало бы, очевидно, пополнить сведения по этому разделу, но для этого нужно было иметь возможность сосредоточиться, чтобы не растягивать на продолжительный срок занятий этого рода; но жизнь не ждет, надо находить средства к жизни. Пришлось избрать другой путь, более длинный, но также основательный. Это путь усвоения знания, самостоятельный и живой — преподавание в учебном заведении, доступное силам начинающего» [226] .
225
Смирнов Николай Александрович(1864–1941) — преподаватель физики в Минном офицерском классе, сотрудник академика А. Н. Крылова по опытному бассейну.
226
ЖРФХО. 1906. Т. 38. Вып. 1. Ч. физ. Отд. 1. С. 1–2.
Глава четвертая
МИННЫЙ ОФИЦЕРСКИЙ КЛАСС
Роль университетов и других высших учебных заведений в истории науки определяется проводившимися в них научными изысканиями и тем влиянием, которое они оказывают на своих питомцев, давая определенное направление их последующим самостоятельным исследованиям. Не может быть поэтому сомнения в том, что успехом своего великого изобретения Попов обязан в значительной мере той школе, которую он прошел в университетские годы. То был знаменательный период в истории учения об электричестве и его практическом применении. Со времени опубликования Дж. К. Максвеллом его труда «О Фарадеевых линиях силы» (1855) [227] эта область знания переживала пору напряженного развития, отмеченную и необычайно высоким взлетом теоретической мысли — создание электромагнитной теории света, — и невиданным богатством экспериментальных исследований. Из них особенно выделяются результаты, полученные Г. Герцем, воочию доказавшим существование свободных электромагнитных волн, и нашедшие сразу же во многих странах многочисленных последователей, среди которых были учителя Попова, а потом и он сам.
227
Русский перевод см. в кн.: Из предыстории радио. Сборник оригинальных статей и материалов / Сост. М. Рытов; под ред. Л. И. Мандельштама. М.; Л., 1948. С. 63 и cл.
Оказавшись в Кронштадте, оторванном от столицы более прочих пригородов, Попов тем не менее постоянно поддерживал тесную связь с физической лабораторией университета и с физическим отделением Русского физико-химического общества. Кроме того, сам город Кронштадт, отличавшийся исключительным своеобразием, в значительной мере содействовал повышению его квалификации и расширению научного кругозора. Не говоря уже о военных историках и тех, кто интересуется прошлым революционного движения в нашей стране, эта цитадель русского флота в последнее время привлекает к себе внимание историков науки и техники. Ровесник столицы, построенный на острове Котлин (его историю начинают обычно с закладки крепости в Финском заливе) [228] , Кронштадт, как военный и коммерческий порт, представлял собой во второй половине XIX века и видный культурный центр [229] .Только после сооружения морского канала, предпринятого еще при Петре I [230] и законченного в 1752 году [231] , Кронштадт перестал быть главным балтийским портом России; тем не менее на протяжении свыше полутораста лет он сохранял свое политическое значение, являясь главным морским оплотом России на Балтике, и был центром, где готовились кадры для военно-морского флота. Здесь находился целый ряд военных учебных заведений, в которых занятия вели высококвалифицированные преподаватели. Имена некоторых из них вошли в историю отечественной науки и техники. Специфика военно-морского флота предполагает наличие в нем большего числа инженеров, чем в каком-либо другом роде войск. Истоки теплотехники в России, например, связаны с морским делом не меньше [232] , чем с горнозаводской промышленностью.
228
Эта традиция восходит к первому известному нам описанию Петербурга, составленному иностранцем, подписавшимся начальными буквами Н. С, и изданному в Лейпциге в 1713 году. Русский перевод вышел через полтора века: Описание Санкт-Петербурга и Кроншлота в 1710-м и 1711-м годах. СПб., 1860. Описание острова см.: с. 34 и сл.
229
С незапамятных времен остров принадлежал России — во времена Великого Новгорода он входил в состав Вотской пятины. В 1617 году остров перешел к шведам, назвавшим его Ретусари, и возвращен России при Петре I. По преданию, название Котлин остров получил по следующему обстоятельству. Когда русские войска приблизились к острову, шведы, готовившие тогда себе обед, поспешно покинули остров, оставив котел, в котором варили пищу. Изображение котла вошло в герб, присвоенный городу.
230
Об этом сооружении см.: Дуров Н.Материалы для истории строительного дела в России. Строители Петрова времени и работы их. Канал Петра Великого в Кронштадте // Журнал Главного управления путей сообщения и публичных зданий. 1862. Т. 37. С. 175.
231
Елагин С.История русского флота. Период азовский. СПб., 1864. С. 31.
232
Забаринский П. П.Первые «огневые» машины в Кронштадтском порту (К истории введения паровых двигателей в России). М.; Л., 1936.
Точно так же и история электротехники в нашей стране связана с морским флотом, который, начиная с последней четверти XIX века, дал стране большой отряд изобретателей, внесших свой вклад в технику сильных и слабых токов — от генерирования и аккумулирования электрической энергии до передачи сообщений на расстояние. В этом отношении выделяется училище, в котором Попов был преподавателем физики. Это было первое в России учебное заведение, готовившее специалистов-электротехников.
Все возрастающая нужда в высококвалифицированных специалистах побуждала военно-морское ведомство привлекать ученых физиков, механиков, математиков, химиков и других как для преподавания соответствующих дисциплин, так и для разработки насущных научно-технических проблем. Напомним, что первым приглашенным еще Петром I специалистом, работавшим во флоте, был профессор Фарварсон [233] . С его именем связана история военно-морского образования в России, так же как и история математического просвещения [234] . Из биографии Леонарда Эйлера (1707–1783) известно, что ему было предложено целиком посвятить себя морскому делу, и, хотя он отказался от этого предложения [235] , он все же вошел в историю военно-морского флота своим классическим трудом «Scientia Navalis» («Корабельная наука»).
233
Генри Фарварсон в России стал Андреем Даниловичем (ум. в 1739 г.). О нем см.: Русский биографический словарь. Т. Фабер-Цявловский. СПб., 1901. С. 22–23.
234
Юшкевич А. П.Математика и ее преподавание в России в XVII–XIX вв. // Математика в школе. 1947. № 2. С. 12–13.
235
Академические сочинения, избранные из первого тома деяний имп. Академии наук. Т. I. СПб., 1801. С. 106.