Александра
Шрифт:
— Замечательно, Елена. Но как это поможет нам в расшифровке?
— Я не знаю.
— Спасибо, подруга, но хоть твоя лекция была познавательной.
— Да ладно, Сань. Я тебе что, дешифровщик?
— А зря, дорогая. Надо было не по бойфрендам бегать, а освоить профессию дешифровщика.
— Это ты сейчас серьёзно или просто стебёшься надо мной? — Ленка была возмущена. Я усмехнулась.
— Забей, милая. Всё же кто-то должен знать, хоть в первом приближении тайнопись тамплиеров. Не поверю, что её не пытались разгадать.
— Может к Митрополиту сходить?
— Исключено. Я в лавре
Ленка сидела, смотрела на пергамент и неосознанно теребила себе мочку правого уха. Она всегда так делает, когда решает какую-либо задачу или проблему.
— Саш, смотри. Видишь, в начале пергамента два креста?
— Вижу. Один крест тамплиерский или его ещё называют пати. Второй — это мальтийский крест.
— Вот этот чей крест? — Она указала на крест, у которого лучи на конце раздваивались, образуя каждый как бы ласточкин хвост.
— Это Мальтийский крест. — Ответила ей. Ленка взяла карандаш, ещё оставшийся от той, прошлой жизни и на листе бумаги нарисовала мальтийский крест.
— Ага. Сань, смотри. Если провести поперечную линию у каждого луча, в том месте, где конец луча начинает раздваиваться, что получится? А получится крест тамплиеров, пати.
— Нет, Лена не пати. У пати лучи, видишь, вогнуты. А у тебя получился третий крест. Это тоже крест тамплиеров, только с расширяющимися концами. Ну и что? Что это нам даёт?
— Не спеши, Саша. После того, как поперечной линией мы отсекли ласточкин хвост, на что отсечённое стало похоже? — Подруга загадочно смотрела на меня.
— На не закрытый угол.
— Умница, Саша. А сами лучи, уже без ласточкиного хвоста?
— Треугольники.
— Треугольники. Причём, два горизонтальных треугольника с точками. Это ещё не всё. Поперечную линию сдвигаем немного к центру. Ласточкин хвост остаётся, а теперь мысленно проведи концы ласточкиного хвоста к уже отодвинутой ближе к центру поперечной линии. Вот так. — Елена провела. Посмотрела на меня. — Что получилось, Саша?
— Ещё один треугольник.
— Да, ещё один треугольник, который своим основанием, соприкасается с основанием большого треугольника, который образует сам луч креста, любой из них. Что получилось?
— Ромб.
— Итого, моя драгоценная подруга, мы получили все знаки, которыми написан этот ребус. Отсюда вывод. Для составления тайной азбуки, тамплиеры использовали мальтийский крест, как изменённый крест тамплиеров. Точки имеются только в горизонтальных лучах. Отсюда следует, тайный алфавит был создан при помощи мальтийского креста.
— Замечательно, Лена. Просто слов нет. Осталось дело за малым. Понять, что означает каждый такой ромб, угол и треугольник. Ерунда, это как собрать чинарики на остановке общественного транспорта.
— А ты что, Сань, собирала на остановках чинарики?
— Я нет. Но я видела, как не совсем чистые люди собирали их на остановках и просто из урн.
— Бомжи?
— Наверное. Лен, есть ещё идеи?
— Извини, на этом фонтан моих идей иссяк. Я пустая, как барабан.
— Ладно.
Пока остановимся на этом.— Сань, почему Славка постоянно в Кремле?
— А что?
— Андрей постоянно спрашивает его. Ему скучно. Так они хоть вдвоём играли.
— Завтра Андрея отправим в Кремль.
— В смысле?
— В прямом.
— Сань, ты чего? Я что сына видеть не буду?
— Будешь. Лена, ты ещё так и не поняла? Я замуж за Великого Князя выхожу. А раз так, то и жить мне придётся в Кремле. И ты тоже туда переедешь вместе с Васей.
— Сань, а как же папан с матушкой? Я к ним привыкла.
— Лена, папан и так целыми днями пропадает в Кремле. В разбойном приказе. Да в Думе заседает. Он же думский боярин.
— Сань, ты же сама хотела быть подальше от Кремля?
— Хотела, пока Ваня был жив. Я и планировала уехать на Дон. Организовать производства в Туле. И быть подальше от сильных мира сего. Но видишь, что получилось. Ваня погиб. И всё накрылось медным тазом. Человек предполагает, а Господь располагает.
— Сань, а как я буду жить в Кремле и работать в своей лаборатории?
— А что не так? Подворье Вяземских не далеко от Кремля. Если работы много, то ночевать будешь у свёкра со свекровью. Маман то тоже занятая целый день. Она главный интендант Корпуса. Да ещё на пару с сестрой за детьми смотрит, в том числе за маленькой княжной. Там сейчас весь штат прислуги, нянек, поваров и прочих перетрясают. А я тебя если видеть не буду, мне совсем тоскливо будет.
— Мне тоже. Сань, я так боюсь остаться без тебя.
— А муж?
— А что муж. Муж это одно. А ты, Сань, ты мне больше уже чем сестра. Родная душа. Ты та ниточка, что связывает меня с прошлой жизнью. А её не выбросишь из памяти. Я иногда плачу. Хочу папу с мамой увидеть. — Елена закрыла лицо руками. Я села с ней рядом, обняла её. Гладила по голове. Целовала её в макушку.
Василий на заседании Боярской Думы, объявил свою волю, о том, что берёт в жёны царевну Александру Комнину, вдову боярина Вяземского. Митрополит промолчал. Конечно, многие бояре предполагали и даже ожидали такого решения. Всё же скрыть то, что Государь благоволит мне было нельзя. Поэтому большинство согласно закивали головами. Тем более слухи о божественном чуде в Свято-Троицкой Сергиевой лавре уже во всю разнеслись по Москве, да и не только по ней. Но некоторые бояре всё же были недовольны. Один из них задал Василию вопрос:
— Как же так, Великий Государь? На Руси не было ещё такого, чтобы владетель Руси брал в жёны вдову. Разве мало девиц?
— Тебе чем-то, Давыд Васильевич, не нравится Царевна Александра? — Тут же задал вопрос Василий, сидя на троне.
— Что ты, Великий Государь. Царевна всем хороша, но вот вдова она.
— И что? Она вдова воина. В чём тут может быть позор и бесчестие для меня, для всей Руси? Да она больше для нашей державы сделала, чем некоторые, кичащиеся своей родословной и древностью рода. Хотя у неё она, эта родословная, поболее будет, чем у любого сидящего здесь. И Церковь наша не против. У Владыки спросите. Чудо в лавре было. Царевна то ездила туда узнать будет ли благословлён Господом нашим замужество её. Оказалось, что уже благославлен. Кто-то хочет оспорить волю творца нашего?