Александра

— Это я польщён, Ваше Высочество, и счастлив, что на закате своей жизни я увидел прямых потомков легендарного рода. И ещё более счастлив, что этим потомком является молодая, красивая, умная и решительная женщина. Всё верно, другими потомки Зигфрида и Брунхильды быть не могут. — Всё ещё держа мою ладонь в своих, он спросил: — Ваше высочество, я слышал, что и Ваша Багрянородная сестра, тоже прибыла?

— Да, князь. Елена тоже здесь. — В этот момент к нам присоединилась и моя подруга-сестра. — Князь, Её Высочество принцесса Елена. — Ленка посмотрела на меня вопросительно. — Елена поприветствуй князя Эрнста Ангальсткого. — Елена сделала легкий реверанс. Протянула ему правую ладошку.

— Замечательно. — Проговорил князь, целуя её руку. — Принцесса, я в восторге. Извините старика.

— Ну что Вы, князь, какой же Вы старик? Я думаю, что Вы ещё дадите форы любому молодому рыцарю. — Вокруг засмеялись. Ленка мило улыбалась князю. Он тоже усмехнулся.

— Увы, Ваше Высочество, но моя золотая юность уже давно канула в лету. Это печально, но с этим ничего поделать нельзя, такова жизнь. О Вас принцесса в Европе идут самые разные слухи. И если о Вашей старшей сестре известно многое, то о Вас практически совсем ничего. Но я очень рад, что увидел Вас и что могу общаться с Вами.

К нам подошёл молодой мужчина, так же в церемониальных богатых доспехах. На вид ему было 20–22 года. Симпатичный. Высокий, хорошо сложенный. Он во все глаза смотрел сначала на меня, потом на Елену.

— Ваши Высочества, — Ульрих представил нам с Еленой этого молодого рыцаря, — позвольте представить, герцог Баварский Вильгельм IV из династии Виттельсбахов.

— Ваши Высочества. — Юноша выполнил приветствие в свойственной европейскому дворянству манере. Попрыгал.

— Герцог. — Не сговариваясь с Еленой выполнили манипуляции сложенными веерами, которые были у нас в руках и легкий кивок головы. Он опять попрыгал, мы вновь ответили. Потом он облобызал наши с Еленой руки. Смотрел на нас, особенно на меня с восторгом.

— Герцог, Вы так на меня смотрите, словно увидели чудо! — Пошутила я.

— Ваше Высочество, я счастлив видеть Вас. Смотрю сейчас и не могу поверить, что Вы разгромили имперские войска!

— Разгромила не я, а князь Воротынский. Он командовал армией.

— Ваше Высочество, но все знают, что фактически, это Ваша победа. А год назад, Вы нанесли поражение богомерзким османам. Причём их армия в два или в три раза превышала Вашу.

Я не стала уточнять, что осман было 10 тысяч, а остальное это татары Менгли Герая. Улыбнулась герцогу.

— У них было 50 тысяч, а у меня еле набралось 15 тысяч. Но, мой друг, — я погладила молодого герцога по плечу, — как сказал один великий полководец древности, мой тёзка, Александр Македонский, воюют не числом, а умением. — Конечно, сказал это не Македонский, а Суворов, но Суворов ещё не родился. Кстати, его тоже звали Александром, так что какая разница? — В конце концов, в его битве с персидским царём Дарием, у Македонского было 40 тысяч войска, а у персов 200 тысяч. Перевес сил в пять раз больше. Но Александр разгромил тогда Дария на голову.

— Битва при Гавгамелах — Выдохнул Вильгельм. Я кивнула.

— Совершенно, верно. Многие мыслители древности и нашего времени говорят, что эта битва и то, как её провёл Александр, являют пример выдающегося военного искусства. Но я в битве с османами использовала другой образец великолепной тактики. Не полностью, конечно, но что-то взяла оттуда. Это битва при Каннах, которая произошла спустя сто лет после битвы при Гавгамелах. Герцог, Вы знаете, что это за битва?

— Ганнибал Карфагенский против легионов Рима под командованием Гая Варрона.

— Всё верно, Гая Теренция Варрона и Луция Эмилия Павла. Кстати, Луций погиб там, как и ещё с десяток или более римских сенаторов. Вообще в этой битве Великий Рим фактически лишился своей армии. Ганнибал один из величайших полководцев всех времён и народов. Это моё мнение. Его битва при Каннах это один из самых ярчайших примеров на самом деле выдающегося полководческого гения. Ганнибал имея в полтора раза меньше войск, особенно в тяжёлой пехоте, сумел окружить более многочисленную римскую армию и уничтожить.

— Ваше Высочество знает хорошо историю великих полководцев?

— Военную историю. Это был один из моих любимых предметов.

— Увы, Ваше Высочество, время великих полководцев прошло.

— Я бы так не сказала. Во все времена хватает войн, битв и сражений. Вильгельм, Вы ещё молоды и у Вас всё ещё впереди. Я в этом уверена.

— Мы могли бы ещё, если у Вашего Высочества будет время поговорить о великих полководцах? О тактике и стратегии?

— Конечно. Приходите, Вильгельм. Я всегда буду Вам рада.

— Благодарю Вас, Ваше Высочество.

Интересный юноша. В глазах горит огонь. Он грезит великими битвами и сражениями.

После мне представили сразу двух братьев, представителей дома де Водемон, это были Лотарингские герцоги — старший Антуан II, герцог Бара и Лотарингии. Мы были с ним практически одного возраста. Он тоже был молод, но несмотря на это уже успел в 20-ти летнем возрасте поучаствовать в итальянской кампании войны Камбрийской лиги и пять лет назад принял участие в сражении при Аньяделло. И сейчас он срочно прибыл в Ливонию из Италии, когда узнал про меня и что я буду короноваться, как королева Ливонии. Всё это мне рассказал Ульрих. Антуан был одного со мной роста, при этом уже имел бороду и усы. И ещё у него был длинный нос. А вообще Антуан, как мужчина был очень даже ничего. И его младший брат Клод де Гиз, граф д’Омаль, граф де Гиз, барон д’Эльбёф, де Майенн и де Жуанвиль. Пипец титулов, вагон и маленькая тележка.

— Сань, — тихо на ухо мне сказала Ленка, — этого красавчика на поворотах не заносит с таким мощным хвостом титулов? — Я посмотрела укоризненно на Елену. Она тут же прикрыла губы ладошкой. — Всё, молчу на фиг.

Клод был тоже молод, на этот момент всего 20 лет. Оба брата попрыгали, мы с Еленой ответили им.

— Герцог, граф. Мне очень приятно видеть вас здесь. И если честно я удивлена, герцог. Вы прямо из Италии?

— Да, Ваше Высочество. Поверьте, я не мог пропустить такое знаменательное событие. И увидеть одну из самых блистательных инфант Европы, о которой говорят во всех королевских и других владетельных дворах.

— Так уж прямо и во всех? Вы мне льстите, герцог.

— Отнюдь. Это так, Ваше Высочество. К тому же я убедился, что молва не врёт, говоря, что обе византийские принцессы прекрасны. И боюсь моё сердце будет разбито.

— Ну что Вы, герцог. Не надо разбивать своё сердце. А то я буду чувствовать себя виноватой.

Следующим был герцог Ульрих Вюртембергский. Он тоже был молод, 27 лет. Сильный, с хорошо развитым телом. Ловкий, это видно было по его движениям, он словно дикий кот, который медленно приближается к своей добычи. Взгляд наглый. При этом в его глазах я видела довольно изощрённый ум. Чуть позднее узнала, что он страстный охотник, грубиян, гуляка, обожает попойки с гулящими девками, упрям, злопамятен и мстителен. И самое главное — большой транжира. Но к этому моменту Ульрих уже успел повоевать в войне Камбрийской лиги и даже руководил осадой Дижона. Три года назад, император Максимилиан насильно принудил его жениться на своей племяннице, принцессе из дома Виттельсбахов Сабине Баварской. Ульрих не хотел жениться на ней, но ему пришлось. Так как с императором много не поспоришь. Сам же Ульрих любил другую принцессу Елизавету Брандербург-Ансбахскую. Там даже была очень романтическая история, закончившаяся неудачно для обоих влюблённых. Официально невестой Ульриха числилась Сабина, но пять лет назад Ульрих пошёл наперекор императору и объявил о помолвке с Елизаветой, которая тоже влюбилась в молодого герцога. Максимилиан пришёл в ярость. В итоге, через год, в 1510 году Елизавету выдали замуж за маркграфа Эрнста Баден-Дурлахского. А ещё через год принудили жениться и самого Ульриха на Сабине. И конечно, назвать счастливым этот брак было нельзя. Особенно страдала молодая Сабина от грубости своего супруга. Его пьянок и разврата с гулящими девками. И вот сейчас этот молодой повеса смотрел мне нагло в глаза. Нет, он исполнил ритуал с прыганьем перед нами с Еленой. Но, при этом осмотрел нас так, словно раздел догола. Я бросила взгляд на Василия Вяземского. Ему явно не понравилось, что Елену раздевает глазами какой-то немецкий хмырь, пусть даже и герцог. Васи было плевать на всех этих герцогов и курфюрстов. Его рука легла на рукоять сабли. С Елены Ульрих перевёл взгляд именно на Василия. Они некоторое время бодались взглядами. Я заметила, как сузились глаза моего зятя. Это говорило, что Василий вошёл в боевой режим.