Александра
Шрифт:
— Дядя, что ты хочешь сказать?
— Как бы узнать, где карта и свитки?
— Ваша Светлость. Я не думаю, что это хорошая мысль. Смотрите, как её охраняют. Тем более, она родственница Московского правителя. Там и её охраняют и младшую принцессу. И охраняют очень хорошо. Настоящие головорезы. Если попытаться напасть, то мы далеко не уйдём. Подворье Вяземских хорошо защищено. И там полно вооружённых ратников. Это самоубийство.
— Да, Михайло, ты, наверное, прав. Надо будет очень хорошо подумать насчёт этого кау учу. А ещё лучше, надо собираться и срочно уезжать в Арагон. Доложить королю. — Граф взял листок с рисунком принцессы,
— Дядя, я тоже уверен, что золото из того города. Её деадема! На неё на одну можно целый замок купить!
— Ты прав. Такого даже у нашей благочестивой королевы Изабеллы не было. Ни говорю уже о других благородных доннах. Решено, собираемся и выезжаем. Завтра, срочно. Пока не выпал снег и все дороги не замело.
— А как же с поручением государя?
— Мы его выполнили. Грамоты вручены. Заверения в дружбе и желание торговать получены. Но эта информация очень ценна, особенно карта, которую нарисовала принцесса Александра.
— А ещё она очень красивая. — Сказал мечтательно молодой идальго. Граф посмотрел на своего родича. Кивнул, усмехнувшись.
— Что есть, то есть. В ней чувствуется порода. Вот только красота у неё странная.
— В чём же? Я ничего странного не заметил. — Хуан Франциско удивлённо посмотрел на дядю.
— Сейчас эталон женской красоты для аристократок, это мраморно-белая кожа. А если ты заметил, у Александры имеется загар, это говорит, что она много времени проводит на открытом пространстве, на солнце. Но в том то и дело, что загар этот её не портит и не умаляет, как и румянец на щечках, а придаёт ей некий шарм. Так же, она очень подвижная. Заметил? Причём не просто подвижная, но все её движения, это движения хищницы, словно дикая кошка. У короля есть зверинец. Там есть леопарды, привезённые из Вест-Индии. Так вот, её движения напоминают движения леопарда. Самки леопарда. Очень опасный зверь. Она высокая, хорошо сложенная, Прекрасная фигура, которой могут позавидовать многие наши донны, даже несмотря на эту её азиатскую одежду, которая, казалось бы, скрывает линии её тела. В её движениях всё выверено, ничего лишнего, никакой лишней суеты. Интересно, где же таких выращивают?
— Ты же сам сказал, дядя, в ней чувствуется порода.
— Да, это так. Ладно. Надо готовится к отъезду…
Чуть погодя, Михайло вышел из дома и пошагал по улице. Зашёл в одну из многочисленных лавок, торговавшей оружием, кинжалами, стилетами, мечами, тяжёлыми шпагами, доспехами. Там он прошёл внутрь. На него смотрел монах. Михаил всё подробно монаху рассказал. Тот долго молчал, задумавшись. Потом посмотрел на Волоха.
— Ты принёс очень ценные сведения. — Монах открыл шкатулку, стоявшую тут же на столе, достал кожаный мешочек и передал его Михаилу. В мешочке звякнули монеты. — Иди. Да благословит тебя Пресвятая Дева Мария.
— Слушаюсь, святой отец…
Из панской слободы я поехала в пушкарский приказ, вернее в пушкарскую избу, так тогда называлось место, где изготавливалась русская артиллерия. Она располагалась в Кремле, у церкви Рождества Пречистой Богородицы. Хотела посмотреть, какие пушки сейчас делают в Москве.
Стража, стоявшая на входе, на территорию оружейной мастерской увидев княжий перстень, пропустила меня без вопросов. Ко мне подошёл какой-то мужик в дорогом кафтане.
— Царевна? — Удивлённо посмотрел он на меня. — Что ты здесь делаешь?
Я сама удивлённо смотрела на него.
—
Мы знакомы? — Я вглядывалась в него, но не узнавала. Среди моих знакомых этого деятеля не было. Ему было от 35 до 40. Аккуратная борода, усы. Открытое лицо, любопытный взгляд и в тоже время восторженный.— Ты кто такой? — Попытался наехать на мужчину Степан своим конём, но я его остановила.
— Осади, Стёпа. — Продолжала смотреть на этого человека. Он прижал ладонь правой руки к груди, поклонился.
— Прошу прощения, царевна. Я Пётр Конюхов, государев служивый человек. Отвечаю здесь на пушкарских избах за порядок. Оказываю помощь пушечных дел мастерам.
Государевы служивые люди, это дворяне. И тут я увидела пушку. Нет, не так — ПУШКУ. Мама дорогая! Это, что за чудовище???
Я сошла с коня и медленно подошла к ней. Какой-то чудовищный калибр. Прикинув диаметр ствола, поняла, что могу сесть внутри ствола и головой упрусь в верхнюю стенку. Удивлённо и шокировано посмотрела на Петра. Тот стоял и улыбался.
— Пётр, скажи, что это за пушка?
— Это бомбарда, царевна. Называется «Павлин»!
— Почему «Павлин»?
— Так по имени мастера, который её отлил. Павлин Фрязин Дебосис.
— Сколько она весит?
— Тысячу пудов, царевна.
— А ядро сколько?
— Двенадцать пудов. Это самая большая бомбарда на Руси.
— И она стреляет?
— Стреляет, царевна. Ещё как стреляет. Её отлили ещё при батюшке нынешнего Государя, при Великом Князе Иоанне Васильевиче Третьем. А что царевна Александра хотела увидеть в наших пушкарских избах?
— Хотела посмотреть, какие пушки вы льёте.
— А зачем царевне это? — Пётр смотрел на меня удивлённо.
— А за тем это царевне, что ей пушки нужны будут. Пищали, полевые «единороги», карронады… — Глядя на Петра поняла, что сморозила глупость.
— Прости великодушно, царевна, но что такое пищали я знаю, а что такое полевой «единорог» и карронада, никогда не слышал.
Так Сань, ты почти облажалась. «Единороги» будут ещё только изобретены в середине 18 века в России, как и карронады, только уже в Англии, для британского флота.
— Это такие пушки. У них баллистика лучше, они легче, чем гаубицы… — твою душу, гаубицы тоже ещё не известны. Из артиллерии, стреляющей по навесной траектории известны бомбарды и мортиры.
— Гаубица?
— Забудь. Короче мне нужно что-то, типа полевого «единорога». Для начала.
— Царевна. Об этом надо говорить с мастерами.
— А где мастера? И кто они?
— Вон один из них идёт. Старший над ними. Яков Фрязин.
— Ещё один Фрязин? Павлин тоже же Фрязин?
— А, ты, царевна об этом. Так фрязиными зовут всех итальянцев. А так его зовут Якоб Джиакомо. Но кроме него есть и наши мастера. Кондрат есть. Хорошие пищали льёт. Васюк, ученик русского Якова, большого пушечного мастера. Умер он, к сожалению. И ещё один его ученик, Иван.
— А к кому лучше мне обратиться?
— То не знаю, царевна. Все хороши.
— Ладно. Тогда первого, кого встречу. Ты укажешь мне?
— Конечно. О, вон Васюк бежит. Васюк, подь сюда.
Васюком оказался мужчина лет 40 или чуть старше, со всколоченной бородой. К тому же и палёной.
— Чего? — Остановившись, спросил он.
— Иди сюда. С тобой царевна Александра хочет поговорить.
Васюк подошёл. Перекрестился и поклонился мне.
— Неужто сама царевна Ляксандра, что святыни привезла? — Спросил он.