Александра

«Теперь я должен ей, наконец, ответить — и я откладываю это уже несколько дней. Пришлось достаточно потрудиться, чтобы расшифровать ее почерк и понять значение некоторых выражений, но еще труднее будет взять соответствующий серьезный тон в ответе, но я очень постараюсь…»

_{Поздравительная телеграмма от императора Франца Иосифа английской королеве Виктории по поводу помолвки ее внучки, принцессы Аликc, с российским престолонаследником}

На стихийную, задорную нежность Николая серьезное естество Аликc отвечает большими, восторженными чувствами. Она пытается апеллировать не только к его сердцу, но и к уму. Помимо цветов ее строки сопровождают книги, в том числе и Библия. Аликc также не упускает случая предостеречь своего будущего супруга от чрезмерного употребления алкоголя и курения на дружеских вечеринках, о которых он с таким восторгом рассказывает. Николай и это сводит к шутке: «…ты можешь быть совершенно спокойна, я не слишком много пил и даже уже меньше курю — и воздержание мне в удовольствие, когда я думаю о том, что оно соответствует Твоему желанию…»

Когда Николай высказывает мнение, что было бы неплохо, если бы Аликc познакомилась с русской литературой «прежде, чем Ты приедешь в нашу страну», она просит его срочно выслать книги. Николай не ограничивается этим. По его распоряжению в Англию отправляется фрейлейн Шнейдер, преподавательница русского языка из Петербурга, чтобы обучать будущую государыню языку ее будущей страны.

Аликc учит русский ежедневно, когда час, когда два. Ее фрейлины, которым предстоит последовать за ней на ее новую родину, также берут уроки русского языка.

Этим делом Аликc занимается с присущим ей чувством ответственности и честолюбия. Отныне в каждом письме Николаю она уже вырисовывает непривычными литерами слова незнакомого языка, поощряемая его похвалой, — хотя ему порой трудно удержаться, чтобы не подшутить над ее ожесточенной серьезностью: «Как лестно, что я лучше владею немецким, чем Ты русским!»

При всей задористости общения между влюбленными Аликc порой не до смеха. Обременительно не только изучение языка, но и лечебный курс, который ей в это время приходится проходить. Врач прописал ей грязевые ванны в Харрогите, и ее пребывание в Англии постоянно отравляют мысли о бесконечных процедурах. Предрасположенность к ишемии и ревматизму — очевидно, семейным заболеваниям — становится заметной у Аликc уже в раннем возрасте; боли в ногах ограничивают ее подвижность, и это беспокоит ее, когда она думает о своем будущем положении.

Это душевное состояние отражается в письме брату:

«Камберленд-Лодж, Виндзор, 20 мая 1894 г.

Милый Эрни.

(…) Ты даже не знаешь, как сильно я по Тебе скучаю (…) Ванны пока не оказывают действия, и ноги еще очень болят. Для равномерного кровообращения мне приходится подолгу лежать на диване (…) Врачу хотелось бы, чтобы я приняла еще двадцать ванн, что меня сильно огорчает, так как Ники хочет специально приехать на неделю раньше, чтобы у нас было время побыть наедине, прежде чем из Балморала вернется бабушка. (…) Мне приходится проводить по пятнадцать минут в серной ванне и затем еще в ванне с водяным душем из тысячи отверстий (…)

По два часа ежедневно у меня уроки с «портнишкой» [60] (…) порой бывает очень тяжело, особенно произношение (…) Ники прислал мне книги своего священника, о которых я просила, чтобы я смогла прочесть их до его приезда; я еще не отошла после вчерашних двух часов занятий — мне с большим трудом дается столь длительная концентрация внимания, и часто приходится перечитывать некоторые места.

<

60

Обыгрывается значение фамилии учительницы русского языка — Шнейдер, что по-немецки значит «портной».

empty-line/>

_{Тетрадь невесты Аликc с упражнениями по русскому языку, Виндзор, 1894 г.}

Знаешь ли ты, что свадьба Ксении назначена на конец июля и дядя Саша и тетя Минни [61] хотят, чтобы я приехала, и они смогли бы спокойно меня рассмотреть? Свадьба будет в Петергофе, — но мне не хотелось бы туда ехать. Я бы предпочла спокойно побыть с Тобой, а не кочевать с места на место. Ники будет уговаривать, когда приедет. Я никак не могу ехать туда без Тебя.

61

Будущие свекор и свекровь Аликc — царь Александр III и царица Мария Федоровна.

Скажи, Ты ведь согласен, что мне лучше не ездить?

(…) Храни Тебя Бог, мой любимый. Сочный поцелуй.

Твоя всегда любящая Санни».

По-видимому, из-за проблем со здоровьем Аликc все еще опасается появления на людях, причем беспокойство нарастает, когда она думает о своем будущем положении. Она никак не может свыкнуться с мыслью, что придется утверждаться в том русском обществе, где она успела почувствовать себя отверженной. Если семнадцатилетней девушкой во время пребывания в Петербурге в 1889 г. благодаря ухаживанию со стороны Николая и беззаботному времепрепровождению в обществе сверстников она не ощутила, какое впечатление произвели на придворное общество ее внешность и нрав, то ей все стало ясно, когда она была отвергнута как невеста. Несмотря на то, что после помолвки с Николаем ее приняли в свой круг и она получила богатые подарки от будущих свекра и свекрови и новых родственников, уверенности в себе ей это не придавало. Теперь ей не хотелось без крайней необходимости вновь оказаться в ситуации, выставлявшей ее в неприглядном свете.

Николай еще раньше передал Аликc желание родителей — да и свое тоже — видеть ее на свадьбе Ксении в Петербурге. Теперь Аликc ожидает его приезда, зная, что он ни в чем не сможет ей отказать, — пусть это даже будет отказ удовлетворить это желание.

Похоже, Аликc все еще противится вступать в новую роль будущей жены русского престолонаследника с соответствующими задачами и обязанностями. Ее влюбленность и симпатии к Николаю подхлестывают рвение к изучению языка; чувство долга вынуждает знакомиться с православием. Однако сосредоточенность на любимом человеке, ежедневные письма и радость от предстоящей встречи настолько поглощают ее внимание, что вытесняют всякие мысли о реальности, предъявляющей к Аликc как к будущей царице свои требования.

Тем больше забот о будущем у королевы Виктории. В тот самый момент, когда Аликc, страдая от лечения и русского языка, ожидает Николая, королева пишет в Дармштадт сестре Аликc, Виктории:

«Ах, милая Виктория, чем больше думаю о свадьбе милашки Алики, тем я несчастнее! Это никак не связано лично с ним — мне он очень нравится, — но с его страной, ее политикой и нашими разногласиями, и с ужасно ненадежным положением, в котором окажется милое дитя. Чем дольше думаю о том, что она изучает русский язык и скоро будет получать наставления русского священника, тем сильнее противится вся моя природа вопреки всем моим попыткам успокоиться и радоваться вместе с ней.

Я попытаюсь смириться и увидеть в этом что-нибудь положительное. Все же сознание, что я так стремилась воспрепятствовать этому, и уже полагала, что опасность миновала, — а все внезапно изменилось, — причиняет мне боль. Элле не следовало поощрять это, как она сделала…» [62]

Между тем свидание с Николаем неуклонно приближается. В письме «номер восемнадцать» (ежедневные послания нумеруются) от 8/20 мая 1894 г. Николай извещает, что прибудет в Англию на «Полярной Звезде», величественной и роскошной царской яхте. «Папа сразу же дал мне ее, как я его об этом попросил, — сообщает Николай, — он посчитал, что куда веселее, если мне не придется ехать через Берлин, тем более, что в это время года это самый приятный способ передвижения… Если бы Ты только смогла увидеть, какая она великолепная, к тому же такая комфортабельная, и ее мотор легко делает восемнадцать узлов в час!» [63]

62

Хаф Ричард. «Королевские несчастья» (Richard Hough, «Royal Disarsters»).

63

Письмо Николая Аликс.