Алексеев. Последний стратег

Вена создала против России Галицийский фронт в составе шести армий (1-й, 4-й, 11-й, 2-й, Южной и 7-й). Командовали фронтом (номинально) эрцгерцог Фридрих и (фактически) фельдмаршал Конрад фон Гетцендорф. Разграничительной линией между фронтами союзников служила река Пилица.

Берлин и Вена при стратегическом планировании кампании 1915 года на Востоке исходили прежде всего из картины, которую давала даже школьная географическая карта. Граница линии фронта на ней имела форму дуги, обращённой своей выпуклой стороной на запад. Именно здесь, на территории Царства Польского, сосредоточилась главная группировка русских.

То есть географическая карта подталкивала генерала Гинденбурга и фельдмаршала Конрада к мысли взять русских в клещи. Два умудрённых полководца ухватились за эту идею, и она стала главной во всех их делах во второй кампании Мировой войны.

К такой идее их подтолкнул полковник Сект, начальник штаба германской 11-й армии. Во время проведения Горлицкой наступательной операции он 25 мая «пробился» на приём с докладом к главнокомандующему.

Сделав привычный доклад о делах 11-й армии под Горлицей, многообещающий начальник её штаба неожиданно для Гинденбурга сказал:

— Ваше превосходительство, прошу разрешения доложить собственные предложения о действиях германских сил на Востоке после Горлицкой победы.

Такая просьба не удивила Гинденбурга. В отличие от сторонников «классической прусской военной школы», он умел ценить в подчинённых разумную инициативу. Поэтому немецкий главнокомандующий сказал коротко и просто:

— Докладывайте, полковник.

Сект подошёл к огромной карте театра военных действий, решительно раздвинул плотную занавеску и взял в руки указку:

— Ваше превосходительство, наша победа у Горлицы поставит русских в ещё более невыгодное стратегическое положение. Дуга на фронте примет более изогнутый характер.

— Ну и что из этого?

— Разбив русских у Горлицы, мы сможем отсюда быстро перенацелить главные силы германских войск в северном направлении.

— Чего мы можем добиться в таком случае?

— В случае несомненного, на мой взгляд, успеха русские армии в центре польских земель могут оказаться в мешке. Германская армия возьмёт противника в железные клещи.

— Похвально, полковник Сект. Это полностью совпадает с моими предположениями.

— В таком случае, ваше превосходительство, позвольте представить вам составленный моей рукой план будущего германского наступления. Естественно, вариант.

— Не скромничайте, полковник. Ваша идея хоть и не нова, но вполне осуществима. Она заслуживает моего одобрения...

К тому времени официальный Берлин давал главнокомандующему на Востоке всё больше прав на инициативу в стратегических операциях.

Начальник германского Полевого Генерального штаба Генерал Фалькенгайн как-то в порыве откровенности сказал германскому императору Вильгельму II:

— Ваше величество, Германии в этой Мировой войне грозят серьёзная опасность. Военные действия и на Востоке, и на Западе могут затянуться до бесконечности.

— Что вас заставило сделать такой тревожащий вывод, генерал?

— Германская военная сила всё никак не может взломать на западе фронт французов и англичан, чтобы ринуться на Париж.

— А на востоке?

— Территория России пугает своими просторами. Германские и австрийские армии могут на них просто затеряться.

— Тогда надо спешить. Как начальнику моего штаба приказываю вам: развяжите на востоке руки генералу Гинденбургу. Пусть он получит право на проведение любых своих операций.

— Приказ понят, ваше величество. Сегодня же у меня будет разговор с Гинденбургом.

Так генерал-фельдмаршал Пауль фон Гинденбург смог отстоять свою идею нанесения двух ударов силами Неманской армии генерала пехоты Фрица фон Белова и армии генерала от артиллерии Макса Карла Вильгельма фон Гальвица. Все остальные германские войска, и союзники австро-венгры в том числе, должны были обеспечивать успех этих двух ударных армий.

Надо сразу сказать: стратегическая задумка германского полководца Пауля фон Гинденбурга на кампанию 1915 года имела успех. Не признать победы немецкого оружия на северном участке Восточного фронта просто невозможно.

Реализация плана окружения русской группировки в Польше началась летом. Одновременно проводилось три наступательные операции. Это был прежде всего удар группы армий Августа фон Макензена (в группу входила германская 11-я армия и австро-венгерская 4-я). Двумя другими ударами были тщательно спланированные штабом генерала Людендорфа Риго-Шавельская и Наревская операции.

Генерал-фельдмаршал Макензен прославил себя Горлицким прорывом, имея под своим командованием наиболее боеспособные корпуса, специально переброшенные на Восточный фронт с Западного. Тогда из его 11-й армии была создана действительно мощная ударная группировка: Сводный, Гвардейский, 41-й резервный и 10-й армейские корпуса, австрийские 6-й корпус и кавалерийская дивизия. Всего около 357 тысяч человек, 1606 орудий, 756 миномётов. Державшая здесь оборону русская 3-я армия генерала Радко-Дмитриева хотя и сопротивлялась, но была вынуждена с огромными потерями отступить.

Но это были ещё не все боевые заслуги генерал-фельдмаршала фон Макензена перед германским императором. Его армия вернула обратно австрийскую крепость Перемышль, хотя и разрушенную, с боями взяла назад Львов, который союзники уступили практически без боя.

Галицийская катастрофа Юго-Восточного фронта заставила армии соседнего Северо-Восточного фронта с боями оставить большую часть территорий Польши и Литвы. В противном случае армии Алексеева могли оказаться в «мешке».

Умело организованный отход сорвал все планы высшего командования Германии окружить русские армии в Царстве Польском. Заслуга в этом Михаила Васильевича Алексеева, успешно разрешившего столь сложную задачу.

К чести полководцев династии Гогенцоллернов, они признавали талант русского главнокомандующего. Об этом, в частности, свидетельствует в своих мемуарах Эрих фон Людендорф:

«Как я и ожидал, продвижение союзных армий в Польше и к востоку от Вислы выражалось во фронтальном преследовании с непрерывными боями. И здесь всё предпринимались безрезультатные попытки окружить русских, а русская армия сравнительно благополучно уходила под нашим натиском, часто переходя в ожесточённые контратаки и постоянно пользуясь болотами и речками, чтобы, произведя перегруппировку, оказывать долгое и упорное сопротивление».