Ален Делон без маски

Приходится с огорчением констатировать, что совершенно очевидные художественные достоинства фильма, смелость в постановке проблемы, которая и сегодня волнует многих порядочных французов, не принесли лавров ни «Господину Клейну», ни Алену Делону в роли господина Клейна. Даже убежденные поклонники актера фыркали, когда заговаривали о картине Лоузи.

Если показанный на Каннском кинофестивале в мае 1976 года фильм был принят прохладно жюри, игра Алена Делона и Сюзанны Флон в роли консьержки вызвали всеобщее восхищение. Противники картины упрекали режиссера за якобы «двусмысленную позицию», за неумение четко определиться по отношению к главному герою, что мне не кажется обоснованным. А Жак Сиклие в «Монд» отмечал, что «реконструкция исторических событий или метафизическая притчевость в духе Кафки не получили должного осмысления». Но большинство участников Каннского фестиваля все равно называли картину Лоузи шедевром, восторгались игрой Делона. Вот некоторые оценки его работы: «Забывая о том, что он Делон, Ален Делон создает близкий к совершенству человеческий характер» («Орор»), «Ален Делон – удивительный Робер К.», – писал еженедельник «Ле Пуэн», намекая на героя Кафки и подчеркивая кафкианский дух этого фильма.

Однако, несмотря на лестные строки о своей игре, Ален Делон не получит никакой премии. Он уже начинает привыкать к этой враждебности к нему со стороны жюри в Канне.

Ален Делон, естественно, огорчен: ведь он вложил в создание фильма немалые средства компании «Адель-продюксьон». Он говорит в своих интервью, что был лучшего мнения о зрителях. Обращая внимание на оценку картины журналом «Авансцена», где было написано, что это «один из самых значительных фильмов своего времени, который займет место среди классических произведений киноискусства», Делон с горечью констатировал: «Если вы устраиваете массового зрителя, от вас отворачивается интеллигенция, а если ее, то на вас дуется массовый зритель. Какой фильм способен удовлетворить и тех и других? Я лично не знаю». А в корпоративном еженедельнике «Ла Синематографи Франсез» он заметил: «Очень важно, чтобы во Франции снимались картины на важные темы, поднимающие вопросы, влияющие на жизнь людей».

Он задавал себе те же вопросы, которые мучили многих людей на протяжении XX века. Ведь нет более двусмысленной ситуации, чем та, которую называют «и нашим, и вашим». Это неизбежно приводит к отторжению произведения искусства и теми, и другими. Но он был прав, говоря, что у фильма всегда находится свойзритель. И если ты честен по отношению к самому себе, то неизменно встретишь его отклик. Конечно, этот отклик может быть разным. Делонактер был вправе гордиться своей ролью Клейна. Делон-продюсер подсчитывал убытки… Так бывает, что, совмещая функции актера и продюсера, обеспечивая себе творческую независимость, он может всегда ждать удара из-за угла. Что как раз и случилось с Делоном в этом, наверное, одном из лучших своих фильмов в зрелые годы.

Он занял, правда, весьма субъективную позицию в отношении выдвижения своей персоны на премию «Сезар» за роль в «Господине Клейне». Об этом можно судить по записи в «Дневнике» Джозефа Лоузи от 22 февраля 1977 года. «Я очень подавлен позицией Делона в отношении „Сезаров“, особенно после того, как мне стало известно, что он просил Данона (со продюсера. – А.Б.) не проявлять никакой инициативы, и так и не ответил на мое письмо».

Думается, эта «позиция» Алена Делона объясняется тем, что он еще не забыл прошлогоднего афронта в Канне, когда снятый в основном на средства его компании «Адель-продюксьон» и выдвинутый на конкурс «Господин Клейн» украсил афишу фестиваля в не меньшей мере, чем отмеченные премиями «Ночное такси» Мартина Скорсезе или актер Хосе-Луис Гомес в испанской ленте Рикардо Франко «Паскале Дуарте». Жюри тогда явно оказалось под влиянием полемики, возникшей в печати относительно того, можно ли считать фильм, снятый американцем, французским. Таким образом, художественными достоинствами картины было пожертвовано ради удовлетворения побочных амбиций. Не исключено также, что сама тематика, еврейская проблема, о которой смело напоминал фильм, тематика, впоследствии получившая воплощение и в художественном, и документальном кино, была враждебно воспринята теми кругами, которые оказывают влияние на решения жюри. Расстроенный этим невниманием к картине Лоузи, Ален Делон невольно (как это с ним часто бывает) перенес свою обиду с жюри Каннского фестиваля на своих коллег, номинировавших его на премию «Сезар» за лучшую мужскую роль. Эта обида глубоко засела в нем, в чем можно убедиться, прочитав его интервью в «Приложении». Надо признать, у него были серьезные основания обвинять жюри Каннского фестиваля в необъективности. Тем более что это сразу отразилось на прокатной судьбе фильма. Но все равно по трем номинациям «Господин Клейн» получил «Сезаров»: как лучший фильм, Лоузи была вручена статуэтка как лучшему режиссеру, а Александр Траунер получил «Сезара» как лучший художник.

К чести Алена Делона следует сказать, что финансовые неприятности «Господина Клейна» не убавили его любовь к риску. Что в полной мере проявилось в 1979 году, когда он решает сняться в картине «Лекарь», поручив в качестве основного продюсера постановку картины Пьеру Гранье-Деферру. Это будет их третья совместная работа.

…Жан-Мари Депре (Ален Делон) был процветающим хирургом, но после того как его бросила горячо любимая жена, все его благополучие и карьера перестали иметь для него значение. И тогда он решил радикально изменить свою жизнь. Отправившись на театр военных действий (каких и где – в картине намеренно не уточняется, чтобы придать ей притчевый характер, ясно только, что это третья мировая война), где он работает в полевом госпитале и целый день оперирует раненых, которых с фронта где-то в горах доставляют вертолеты. В один из обычных дней вместе с ранеными в госпиталь прилетает новая медсестра со странным именем Армони (Гармония) – ее играла Вероник Жанно. Она молода, красива и верит «если не в Бога, то, по крайней мере, в будущее человечества», как было написано в одном рекламном буклете. В обстановке военно-полевого ультрасовременного госпиталя эти очень разные люди не просто работают вместе, но много разговаривают, быстро установив, кто из них безнадежный пессимист, а кто – оптимист. Постепенно они начинают уважать друг друга, а потом и любить. Опытный глаз врача скоро установит, что Армони тяжело больна. Депре договаривается с парижскими коллегами, чтобы они положили ее в клинику и сделали все возможное для спасения. Армони не хочет уезжать, но Депре настаивает. Он приедет к ней, как только сможет. Направляясь к ожидающему Армони вертолету, они идут вдоль заминированного леса. Армони на секунду подходит к дереву, не замечая, как в ее сторону поворачивается дьявольское изобретение человека – висящая на дереве мина, реагирующая на тепло человеческого тела. Жан-Мари не успевает ее предупредить. Раздается взрыв… Армони больше нет, но она оставила ему бесценный дар – что то похожее на надежду.

Сценарий был написан Пьером Гранье-Деферром и Паскалем Жарденом по футуристическому роману Жана Фрестье «Армони, или Ужасы войны». Делон сам нашел роман и уговорил Гранье-Деферра снять фильм, прекрасно отдавая себе отчет, что его пацифизм не принесет ему прибылей. Он уже знал, что благие намерения не всегда рентабельны. Но Делону просто хочется показать всем, что он умеет не только зарабатывать деньги, но и… терять их во имя идеи. И это, надо признать, поразило всех еще больше, чем антивоенный пафос картины.

Критики встретили картину довольно прохладно. Они писали о ее «неясностях» и «двусмысленности» (мол, какая война? С кем?), о мелодраматизме, даже банальности (опять любовь на фоне военных действий) и т. д. Никто не пожелал обратить внимание, что именно Ален Делон (!) в не самое спокойное время, когда на разных континентах то тут, то там вспыхивали локальные конфликты, сделал картину, проникнутую тревогой за будущее. Она предупреждала: остановитесь, задумайтесь! Критик журнала «Ревю дю синема» один из немногих указал на «неожиданную смелость» в обращении к теме со стороны «умного и часто смелого продюсера-актера, стремящегося не замыкаться в строго ограниченных и демагогических амплуа». Фильм «Лекарь» оттенил явление, которое как-то не было принято замечать, а именно подавляющую тенденцию французского кино развлекать, смешить (серии о «Жандарме», о «Новобранцах», «Недоразвитых» и пр.). «Лекарь» явно выбивался из этой чисто коммерческой тенденции французского кино. А главное, он позволил снова заговорить об Алене Делоне как о зрелом художнике.

Его другая роль через два года в картине А. Алова и В. Наумова «Тегеран-43» была невелика. Он играл агента Интерпола Фоша, который помогает установлению личностей все еще живущих во Франции бывших гитлеровцев, тех самых, которые готовили покушение на «Большую тройку», собравшуюся в Тегеране в 1943 году, чтобы обсудить ход войны, «второй фронт» и т. д. Один из тех, кто в 1943 году обеспечивал безопасность участников той конференции, возвращается в Париж много лет спустя, чтобы разобраться в новых фактах, касающихся подготовки покушения. Естественно, он ищет своих бывших коллег, а также бывших врагов, отнюдь не расположенных, чтобы их разоблачили.

Прочитав присланный ему сценарий и узнав, что он будет занят три дня, Ален Делон якобы сказал режиссерам: «Роль невелика. Но мне нравится». Все его сцены снимались на улицах Парижа. Однажды на Елисейских Полях пришлось даже отменить съемку, так как парижане, узнав Делона, решительно не хотели расходиться. «Надо либо заменить Елисейские Поля, либо… актера», – сказал он, смеясь, режиссерам, которым было не до смеха: каждый час стоил им слишком дорого. В общем, у него было 6–7 эпизодов, но они запомнились всем, кто видел фильм.

Также надо признать, что в 1979 году было достаточно смело согласиться сниматься в советском фильме, даже играя всего несколько сцен, так сказать, без выезда за пределы Парижа. Свои политические убеждения в данном случае Делон спрятал подальше. Тогда он еще не изъяснялся публично в своей дружбе с Ле Пеном. Алов и Наумов оказались на его пути в удачный момент. Они написали для него роль честного и порядочного полицейского, выполняющего с риском для жизни свой долг, пытающегося спасти от неонацистов участницу событий в Тегеране и погибающего во время перестрелки. До сих неизвестно, сколько ему было заплачено за две смены работы. Но, учитывая, что бюджет картины (по некоторым сведениям) составлял более 15 млн. тогдашних полновесных долларов, вероятно, он остался доволен. Впрочем, участие Алена Делона в картине не принесло ей успеха на французских экранах. В причинах этого мне не хочется разбираться.

Любопытно, что в том же 1979 году Ален Делон приехал в Москву по приглашению А. Алова и В. Наумова. Он мог привезти с собой любую картину. Но выбрал именно «Лекаря» и показал его в Доме кино Союза кинематографистов. Наверное, Делон понимал, что именно тут его работа не может не получить достойного отклика, и думал, что ее пафос должным образом оценят и купят. Ведь антивоенная тема всегда занимала в кинематографе СССР важное место. Ален Делон решил использовать свой визит для «промоушен» своей картины. Он не ошибся в одном – кинематографисты с интересом смотрели этот фильм и дружно потом аплодировали, но разговоры о покупке картины для проката в СССР ничего не дали…