Алена Винокурова

– Платонов и Сикуров?

– Конечно. Так что не отвертеться, голубчику.

Я только головой покачала.

– Что, Ален?

– Не знаю, – честно ответила я, – как-то все это… Какие-то Шекспировские страсти.

Паша пожал плечами.

– Чего только не бывает.

А дальше все начало выстраиваться не в пользу Горбенко. Баллистическая экспертиза показала, что предположительно Сикуров и Платонов были застрелены из дробовика Горбенко. Дактилоскопическая экспертиза показала, что пото-жировые следы на оружии принадлежат только одному человеку – Горбенко. Дольше всего ждали результатов экспертизы ДНК, но мы уже не сомневались, что тела будут принадлежать Роману Платонову и Тимуру Сикурову. Так оно и оказалось.

– Ни малейших сомнений, моя дорогая, – говорил мне Шниерсон, когда я приехала за бумагами, – если, конечно, Вы не ставите под сомнение мою профессиональную пригодность.

– Что Вы, Борис Натанович, какие сомнения, – улыбнулась я старику.

Уже взявшись за ручку двери, я обернулась к нему и зачем-то спросила:

– Странно, как бывает, да? Сначала жертва, потом его убийцы. Человек смертен, – философски заметила я, вспомнив слова врача Ивана.

– Плохо то, что он иногда внезапно смертен, вот в чем фокус! – озорно подмигнув, процитировал классика старый судмедэксперт.

Глава 14

Через месяц дело передали в суд.

Половину собак с Кожемятова перевесили на Горбенко и общий срок ему светил очень нехилый.

Уже поздно вечером мы сидели в кабинете, пережидая ливень, и оформляли бумаги, на которые вечно не хватало времени.

– Так, а все-таки, Паш, что делал Горбенко тогда на даче?

Пашка усмехнулся.

– С проституткой он там встречался.

– Как? У него же жена молодая?

Пашка вторично усмехнулся и покачал головой.

– А не по Сеньке шапка оказалась. Молодая жена сначала спала с Кожемятовым, теперь нашла себе нового любовника богаче мужа и, если верить показаниям близких к семье, унижает она его по поводу и без, и в близости отказывает. А он терпит и делает хорошую мину при плохой игре.

– Подожди, он встретился с проституткой, а потом спустился, убил двоих мужиков и поджег собственную дачу? Паш, но он же не форменный псих?

– Согласен, Ален, у самого два плюс два пять получается. Но на оружии его отпечатки и мотив пришить дорогого друга, хоть и слабенький, но у него был. К тому же скажу тебе без протокола: всех очень устраивает эта кандидатура в качестве обвиняемого.

– Знаешь, если бы я знала, что в этом деле будет столько грязи, я бы не согласилась участвовать в операции.

– Винокурова, ты, когда включаешь барышню в кружевах, бесишь нереально. Вообще, какая цель твоего нахождения на службе?

– Не знаю, а что?

– Ну, так ты определись, наконец. Если хочешь с чистенькими ручками ходить, так дуй в пресс-службу, хочешь быть оперативником, заканчивай ныть о несправедливости и грязи. Усекла?

Я кивнула.

– Паш, может мне действительно не место в органах?

Паша посмотрел на меня, встал со своего места, подошел к моему столу и, оседлав стул, сел напротив меня.

– Ален, что с тобой твориться? Ты хороший оперативник, ты никогда не была папенькиной дочкой, но с начала работы по делу Кожемятова, я тебя не узнаю. Сплошная рефлексия и причитания. Что с тобой?

– Я не знаю, Паш. У меня стойкое ощущение, что мы по этому делу делаем все не то и не так. И я не верю в виновность Горбенко, вот хоть режь меня, а я не верю.

Паша помолчал.

– Сказать честно, Ален, я сам не особо верю. Но все упирается в него, сама знаешь.

– Знаю.

Я решила, что мне пора домой.

– Пашка, – позвала я у двери.

– Что, моя принцесса в погонах?

– Спасибо, что ты есть.

– Обращайся, – кивнул усталый старший оперуполномоченный.

Глава 15

Был выходной день, и я думала, чем себя занять.

Словно в ответ на мои мысли, позвонила Ирина. С того нашего разговора, я ей не звонила, и она мне тоже. Мне было неприятно осознавать, что я ошиблась в человеке. Трубку я сняла с некоторой неохотой.

– Привет, Ирин.

– Привет, Ален, как дела?

– Все хорошо, как сама?

– И я хорошо…Ален, ты на меня злишься?

– Нет, с чего ты взяла? – удивилась я ее догадливости.

– Не знаю, чувствую…Ален, я завтра уезжаю, и я хотела бы встретиться перед отъездом.

– Ну, давай встретимся. Надолго уезжаешь?

– Да, навсегда.

– О, как. Это как-то связано с твоим новым возлюбленным?

– Да… – она помялась, – он живет заграницей…я выхожу замуж и уезжаю к нему.

– Ира, если заграница – это Азербайджан или Армения, то я пас.

Она засмеялась.

– Нет, это Америка. Ну, так как? Я хочу вас познакомить, для меня это, правда, важно. Тебе будет удобно сегодня? – она назвала кофейню в одном торговом центре.

– Привыкаешь ко всему американскому? – хмыкнула я, – хорошо, давай в три.

Следом позвонил Вадик.

– Ален, ты вообще помнишь о моем существовании?

– Помню, – улыбнулась я в трубку, – предлагай.

– Вечером у моего друга тусовка по случаю дня рождения. Я бы хотел, чтобы ты пошла со мной.

– Хорошо, – согласилась я.

Вадик, кажется, опешил.

– Вот просто хорошо и все? И даже уговаривать не придется? Кто ты, незнакомая девушка, и где Винокурова?

– Ну, должно же быть разнообразие.

– Ты не поверишь, как заработала моя фантазия, – хмыкнул Вадик, – ладно, в пять я за тобой заезду.

– Хорошо, только не домой, – я объяснила, где меня искать.

– Сваливает, значит? А как же неземная любовь к Кожемятову? Все, закончилась? – съязвил Вадим.

– Похоже на то, – грустно ответила я.

– Ну, вот если меня подстрелят, ты хоть сорок дней пережди, мать.

– Хорошо, даже сорок два.

Глава 16

Ирина помахала мне рукой, заметив меня в толпе. Она сидела за столиком с мужчиной, он сидел ко мне спиной, и я видела только его бритый затылок.

– Привет , – поприветствовала я парочку, подходя ближе.

– Привет, Ален, – просияла Ирина.

Я села и посмотрела на мужчину Ирины. Посмотрела и опешила. Рядом с ней сидел Джованни и лучезарно улыбался.