Аленушка и братец ее козел
Шрифт:
Обернувшись, во все глаза уставилась на Лиса, который, сложив руки на груди, подпирал дверной косяк. Мужчина оскалился, что в его исполнении, скорее всего, означало усмешку или улыбку, оттолкнувшись, он сделал шаг ко мне, поднимая очередное облачко пыли. Я громко чихнула. Лис рыкнул, а затем пару раз хлопнул в ладоши. Налетевший ветерок унес большую часть грязи. На мужчину я смотрела практически с любовью.
– Спасибо, – искренне произнесла я.
– Не стоит, – отмахнулся Лис, выхватил листок из моих рук и со скучающим выражением на морде прочел. – Хм, не густо, – вынес мужчина вердикт. – Значит, так, это архив, его надо привести в порядок. Злата, конечно, молодец, удачно тебя спрятала,
– То есть как не закончится?! – опешила я, обозревая фронт работы.
– А вот так, – оскалился Лис. – Златочка забыла, с кем дело имеет. Атеркары не любят, когда ими пытаются манипулировать, и уж тем более не любят, когда им перечат. Поэтому ты будешь отдуваться и за себя, и за нее. Ну, а Злате это будет уроком.
– А можно хоть ведро с тряпкой? – грустно попросила я.
– Легко!
Лис щелкнул пальцами, и практически из воздуха к моим ногам шмякнулось ведро, наполовину наполненное мутной жидкостью, а рядом шлепнулась мокрая тряпка, покрывая черными брызгами мои белые балетки. Мужчина перевел взор на мои ноги и, цокнув языком, произнес:
– А белые тапочки рано… Не думаю, что ты так легко отделаешься…
Оставив меня в позе куклы, быстро-быстро хлопающей глазами, Лис манерно удалился, плотно закрыв за собой дверь. Конечно же, я кинулась к выходу и, подергав ручку, тихо заскулила. Факт был налицо: из этой комнаты я выйду лишь тогда, когда все здесь разгребу.
Да я тут сдохну!
День казался бесконечным. Ха, день! Вообще-то это была ночь, но за последние двое суток в моем сознании день и ночь прочно поменялись местами. Сначала, перебирая листы, я то и дело пробегала по ним взглядом. Это были странные акты, части договоров на исполнение желания в обмен на душу, часть жизни, здоровье, достаток, и что больше всего меня удивляло – любовь.
Как оказалось, у каждого человека есть несколько составляющих: здоровье, любовь, удача, финансовое благополучие и, как ни странно, семья. Так вот, представьте себе график, где по оси ОХ вы перечислите все вышесказанное, а по ОY установите показания от нуля до десяти. Изначально все данные находятся на нуле, но стоит только что родившемуся ребенку открыть глаза, как одна из линий ползет вверх. Услышав голос матери, дитя настораживается, и вот уже другая линия устремляется ввысь. Первая пограничная точка появляется в возрасте трех лет. Появляется жирная черта, вторая граница появляется в четырнадцать лет, далее – в двадцать и так далее. За всю жизнь человек приобретает массу таких черт, но, что самое интересное, если развитие происходит гармонично, то все линии в той или иной степени пересекают эти границы, а вот если…
– Меняю любовь на финансовое благополучие, – вслух прочла я. – Идиот?!
К договору прикладывался график. На дату, указанную в правом нижнем углу, у некоего Артема показатель по любви достиг практически нулевой отметки, тогда как финансовое благополучие замерло возле десятки. Интересно, и как ему живется, богатому и одинокому? Всем известно, что любовь за деньги не купишь. Имея практически безграничные финансовые возможности, можно купить иллюзию, но когда твой хладный труп опустят в могилу, и дай бог, чтобы туда не подложили неучтенного бомжа, то мало кто всплакнет над твоей могилой, а вот радостно оскалится целая толпа потенциальных наследников. М-да… Деньги рождают иллюзию и сильно ограничивают свободу.
Переведя взгляд на другой договор, я увидела график обмена здоровья на богатство, затем – деньги на любовь, с шуточной припиской обеспечить шалашом. Чем дальше я рылась в бумагах, тем более идиотической представлялась мне вся эта биржа желаний. В ней невозможно было выиграть. Именно в
том, что все изначально давалось в равной степени, и существовала гармония. Сегодня ты заработал больше денег, завтра купил своей любимой цветы, а послезавтра, лучась от проведенного волшебного вечера и сказочной ночи, кинулся на гору завоевывать новые карьерные вершины.Все должно быть последовательно! Зачем же все эти люди так грубо вмешивались в свои судьбы? А главное, что с ними происходило потом?!
Прокручивая по кругу мысли, я меж тем все-таки раскладывала документы по разным стопочкам, придерживаясь той инструкции, что была изложена на листке, выданном мне Златой. Вот только конца и края работы я не видела. Хотелось есть, пить, но самое главное, нестерпимо хотелось в туалет. Переступить через себя и сделать это в ведро, что стояло в углу комнаты, я не могла. И проблема даже не в том, что это ведро, а в том, что я безропотно верила в закон подлости. Меньше всего я желала быть обнаруженной с оголенной откляченной пятой точкой, висящей над ведром.
Бесконечный, ужасно нудный и однообразный день. На мгновение мне показалось, что вчера в туннелях в присутствии виран было однозначно интереснее. Такими темпами я сама попрошусь в горячие точки ада.
Природа взяла свое, но, видимо, судьба сжалилась надо мной, и в момент, когда я радостно натягивала трусы на задницу, никто не вошел. Время потекло дальше, и, справив одну из нужд, я не решила остальных проблем. Спину ломило, желудок урчал, губы стали трескаться, а в горле давно уже пересохло. В какой-то момент мне показалось, что бумаг не становится меньше. Будто кто-то незаметно подкладывает все новые и новые горы. Разум шептал, что это от усталости сознание выдает такие немыслимые варианты, но глаза отмечали, что там, где еще минуту назад было пусто – кажется, было пусто, – сейчас возвышалась очередная стопка пыльных листиков.
Все! Больше не могу!
Встав и обреченно сделав пару шагов в центр помещения, я раскинула руки в разные стороны и заорала:
– Не могу больше!
Потом рухнула на колени, надрывно рыдая… Никогда еще я так не уставала, и никогда еще уныние и апатия не брали надо мной верх…
Дверь распахнулась, явив мужчину в плаще и маске. Ар вошел, медленно осмотрел фронт работы и, сложив руки на груди, произнес:
– Ты решила тут умереть?
– Нет, – резко выдохнула я, размазывая грязными руками слезы по щекам.
– Знаешь, что такое лень? – ехидно поинтересовался мужчина, я осторожно кивнула, напрягаясь от нехорошего предчувствия: – То, что я вижу, – это лень…
Я набрала в легкие воздуха, желая воспротивиться такой оценке моих трудов, но Маска поднял вверх руку, упреждая мой порыв.
– Вместе с ленью следуют уныние и отчаяние. Вся эта распрекрасная троица сегодня твои лучшие друзья. Если тебе с ними комфортно, можешь оставаться тут навсегда, но если тебе надоело, то соберись и прими жесткие решения. Хочешь домой? – лукаво уточнил мужчина, я нервно кивнула. – Тогда сразись с теми, кто стал твоими друзьями. В аду нет помощников! Просто запомни…
– Хватит! – прошипела я, поднимаясь с колен. – Хватит говорить загадками! Ты что думаешь, я дура? – взвилась я. – Что за бред?! Какая лень, какое уныние?! Я несколько часов разбираю эту макулатуру! Зачем, для чего?! Не уходи! – взвизгнула я, поняв, что мужчина медленно разворачивается. – Стой! Стой же ты!
Я кинулась за ним, но Маска растворился в пространстве. Был – и нет! Ударившись плечом о закрытую дверь, я обернулась, с ненавистью смотря на комнату, которая все больше походила на тюрьму. Но, как ни странно, злость сошла на нет, а вместо нее появилось странное чувство вины. Зачем я на него наорала, он ведь помочь хотел.