Аленушка и братец ее козел
Шрифт:
– Кошка? – удивленно уточнил Аркерон, продолжая принимать пассивное участие в процессе.
– Помолчи, – тягуче попросила я, едва касаясь его губ.
Целовать передумала, вместо этого резко опустилась на мужское достоинство, прогнувшись в спине и замерла, ощущая идеальную наполненность. Определенно этот мужчина был создан для меня, и я не желала так быстро его отпускать! Медленно приподнявшись, я стремительно опустилась, издав громкий всхлип. Никогда я не чувствовала такого восторга. Ни один мой партнер не был столь желанен и так соблазнительно хорош, что от простого взгляда кровь закипала в венах. Его глаза, губы, его руки – само совершенство. Приподняла руками волосы,
Мне было хорошо… Волшебно… Нереально… Ровно до того момента, пока не пришло понимание, на ком я лежу, где нахожусь и что сейчас произошло.
– Прости… – зачем-то прошептала я, сползая с мужчины и ища чем прикрыть свое обнаженное тело.
Черт! Я пришла к атеркару! Сама предложила себя! И фактически сама все сделала… А ведь он просил меня уйти…
– Все? Дверь там, – глухо произнес мужчина.
Аркерон сел на кровати и протянул мне белую ткань, оказавшуюся простыней, в которую я тут же завернулась. Неуклюже встав, я обвела взором пол в поисках платья и обуви, но ничего не обнаружив, поспешила к двери. На мужчину смотреть боялась, так как стыд с головой окунул меня в реальность.
Дура! Какая же я дура! Что же я наделала?! Глаза застилали слезы.
Распахнув дверь, я, не глядя, сделала шаг вперед, чтобы тут же, опершись о стену, сползти на пол, тихонько подвывая. Я была дома. У себя дома, но лучше бы меня не было. Вообще не было!
В реальность вернул скрип двери. В коридор выглянула заспанная Мила и, увидев меня на полу, юркнула обратно, чтобы через мгновение, подбежав, припасть на колени и, прижав меня к себе, прошептать:
– Что случилось?
– Ничего… – глухо ответила я.
– Почему ты голая? – допытывалась рыжая.
– С бала, – произнесла я.
– Я ничего не понимаю, – пожаловалась ведьма. – Что случилось? Где твоя одежда и обувь, и почему ты в простыне?
– Давай все потом… – взмолилась я, неуклюже поднимаясь. – Мне нужен душ и сон, а потом… может быть… мы поговорим.
– Хорошо, иди, я разберу кровать, – кивнула Мила, помогая мне добраться до ванной.
После душа я погрузилась в странное состояние, которого раньше не испытывала. Я была, и меня не было. На душе словно огромная черная кошка лежала, периодически постукивая мощным хвостом так, что дыхание замирало, и казалось, что предыдущий глоток воздуха был последним.
Страх предстоящего сна, стыд от содеянного и подступающее раскаяние наперебой раздирали остатки разума. Я долго сидела на подоконнике, жадно всматриваясь в пасмурное утро, в то, как люди спешат к остановкам и припаркованным машинам, в надежде что там, за окном, есть ответы на сотни незаданных вопросов.
Усталость взяла свое, и сон сморил меня прямо тут, на широком подоконнике. Свернувшись калачиком и подложив руку под голову, я все-таки переместилась туда, где меня ждал очередной экзамен.
Глава 6
Суббота
…Сон. В этот раз я со всего маха упала на каменный пол. Было больно и холодно, а еще я разодрала колено, и липкая кровь медленно стекала по ноге. Злость заполнила сознание, и я растерла красную полосу, пачкая и руки, и ногу.
– Ненавижу! – шептала я, пытаясь очистить ладони. – Ненавижу вас всех!
– За что?! – раздался удивленный голос.
Вздрогнув, я настороженно озиралась в поисках источника звука, но, никого не найдя, продолжала оттирать ладони.
– Так кого и за что? – продолжал допрос неведомый голос.
– Его! – выпалила я, но затем, шумно выдохнув и распрямившись, продолжила: – Их всех! Всех атеркаров, для которых человек ничто, фигура на шахматном поле.
– Врешь, – глухо констатировал голос. – Его ты любишь.
– Нет! – выкрикнула я. – Не люблю! Все это лишь приворот, мерзкое зелье, подлитое вампиром.
– Ты правда так думаешь? – в голосе проскользнули нотки сомнения.
А я, уже собравшись разразиться очередным возмущением, резко замолчала. Во все глаза я смотрела на каменный пол, который был испещрен рунами. По маленьким бороздкам бегал огонек, словно прописывал буквы и складывал их в слова, которым суждено было стать предложениями. Возможно, я бы даже прочла то, что пытался сообщить мне неведомый собеседник, если бы хоть чуть-чуть разбиралась в рунических знаках, а так я лишь завороженно следила за огоньком, теряясь в догадках.
– Это не любовь… – спустя длительное время произнесла я. – Но я все равно думаю о нем. И к моему глубокому сожалению, как о мужчине, хотя прекрасно знаю, что он не человек.
– И? Какие выводы ты готова из этого сделать? – ожил голос.
– Я провалила соблазнение и похоть, эти грехи поработили меня.
– Не совсем так, – усмехнулся голос. – В этой игре выиграть можно, лишь проиграв. Есть один грех, который Всевышний не отдал в ад. Если он когда-нибудь так сделает, то человечество погибнет.
– Какой? – поинтересовалась я.
– Ты скоро узнаешь, – усмехнулся голос. – А если узнаешь, да еще и разгадаешь, то неважно, кто выиграет в шахматы, главное, за кем будет следующий ход.
– Шикарный совет, – процедила я.
– Обуздай чувства, что выпустила похоть, – произнес голос. – Злость никогда не была хорошей советчицей. Твои испытания еще не закончились.
– А почему он не пришел? – возмущенно спросила я.
В одну секунду пространство изменилось. Я увидела, как Аркерон в неизменной серебристой маске накидывал плащ, пряча под ним черную одежду. За его спиной на коленях стоял Тигр со связанными за спиной руками. Поодаль стоял Лис, держа в руках хлыст. В помещение ворвался Волк, держа в руках серый пергамент. Глаза мужчины светились предвкушением, и до меня донеслись слова:
– Игра еще не проиграна, нас ждет следующий раунд.
Я резко сделала шаг назад, опять оказавшись на каменном полу в мрачном помещении, а под сводами разносился смех неведомого голоса.
– Значит, для него все это лишь игра? – глухо уточнила я.
Смех резко стих, а вместо него раздался до боли знакомый голос Аркерона:
– Пора… Зачтено… Просыпайся…
– Ален, ты чего, с ума сошла?! – раздался возмущенный голос брата, выдергивающий меня из сна и не только.