Альфа Центавра

— Так потом будет суп с котом, поздно, ибо руку-то она уже оторвет Учительнице.

— Брось, брось, — протестуя против вмешательства в его права успел сказать Лева, а дальше уже открыл рот от удивления:

— Летела, постепенно приближаясь к ковру не Учительница, а Ника Ович, которой был проведен Контрприем, именно тот же, который сама Ника провела Артистке:

— Бросок Переворотом с Захватом Между Ног. Правда и сама Агафья-Учительница летела вслед за ней, ибо, ибо…

— Чем-то зацепилась, — сказал Василий Иванович, высунув голову из толпы.

— Скорее всего, наоборот, — поправил его Дэн с верхатуры: — Что-то ее зацепило.

— Как вы думаете, что бы это могло быть? — спросил Кор, повернувшись назад к Дэну.

— Честно? Не знаю.

— Вот и я тоже: не знаю.

— А надо знать! — тявкнул Вася из толпы, и опять спрятался. И правильно, ибо одного, Кота, уже загребли в Контрразведку, и ты дождешься.

Хотели присудить Чистую Победу Учителю, но двумя голосами против одного — бой был продолжен.

— Я не понял, почему? — спросил спокойно Лева Дэна и Кора, которые проголосовали за отмену броска. Контрброска, точнее, ибо начинала Захват руки на Болевой из Стойки Ника, а потом они упали вместе, после Броска Переворотом, который провела Учительница. Почему? — как говорится. А посчитали, что Учительница ненароком схватила уже брошенную ей Нику за… да, дорогие друзья, за наган, точнее тридцатидвухсантиметровый Маузер, который она украла у Махно.

Потому и спрятала его куда подальше, так решили судьи.

— Я ничего не трогала, я ничего не трогала, — лепетала Агафья-Учительница-Галина.

— Три имени, — вздохнул Дэн печально, и добавил: так бывает?

— Действительно, — сказал, молчавший до сих пор Лева, — сказала бы просто…

— Ладно, ладно, не ругайся, мил человек, — махнул рукой Кор.

— Я вам, господа инопланетяне с Альфы и ее Центавры, не мил человек, а судья международной, даже межпланетной категории, — обиженно ответил Лева, и отошел на свое место, намереваясь продолжить судейство.

И Ника Ович уложила Агафью простым приемом: провела Переднюю Подножку. Пару раз дернула именно в этом направлении, и бросила.

Расстроенная Учительница не успела оказать сопротивление. Она отошла к Махно, и он ее подбодрил:

— Я ставил на тебя двадцать рублей.

— Спасибо, но ты видел, как меня засудили?

— Конечно. Но неужели ты не знала, что она это…

— Что? Нет я ничего такого не знала. Она украла у тебя Маузер?

— Практически и то и другое.

Уже хотели отдать Нике Ович и ее продюсеру, которым вызвался быть сам Кор, приз триста рублей, три золотых пятерки, и еще пятьсот рублей со ставок. Некоторые засуетились, но Кор сказал, что был влюблен у нее:

— Намного, намного раньше. Но вышла одна дама в длинном платье и сказала:

— Пока надо обожать.

— Что?! — рявкнул Кор, а Дэн, желавший уже покинуть свою вышку, его поддержал:

— Что значит, сударыня:

— Обожать? — Кого обожать? Меня?

— Вы задаете слишком много вопросов, сэр, — сказала дама, — я хотела сказать, что надо пока что: — Обо… — Обо ждать.

— Ах, подождать! — обрадовался Кор, и добавил: — А, простите: кого, чего или что? Всё, как говорится:

— Уже кончилось.

— Нет, нет, я хочу…

— Что? — не понял и Дэн.

— Выступать.

— Что-о?! Выступат-ть-ь? Ну. мать моя, ты не сюда попала, здесь татами, а не веранда в летнем парке, где выступают. А впрочем, ладно, спойте нам что-нибудь эдакое простонародное.

— Между прочим, это хорошая идея, — сказал Дэн, — петь после каждого раунда.

— Надо подумать, — ответил Кор, придерживая уже севшую ему на колени Нику. И добавил:

— Но в другой раз.

— Да, — поддержал его Дэн, — приходите завтра.

— Что значит Завтра, сэр, существует только сегодня.

— Да, давай я оторву ей руку или ногу, — сказала Ника. — Хотя… — она подумала: — Я устала, действительно:

— Приходи-те-те-е Завтра. Но дама оказалась не так проста, как могло показаться. Она подошла поближе. Ребята думали, что будет просить че-нибудь, или соглашаться, но она взяла Нику за волосы и бросила на землю.

— Всё по-честному, всё по-честному! — закричал Лёза Задов.

— Почему? — спросили его Кор и Дэн.

— Приз еще не вручен, — и Лева показал золото, деньги и другие подношения народа, которые нес Нике Ович с двумя помощниками.

— Я соглашусь на бой с ней, если хоть кто-нибудь на нее поставит, — ответила Ника.

— Я.

— Кто?

— Я поставлю на нее столько же, сколько уже есть а банке, — ответил… ответил Вра. Он куда-то отходил и только что появился.

— У вас есть тысяча рублей? — скромно спросил Лева.

— Да, я ходил менять альфовские бриллианты на золото, а золото в свою очередь на рубли.

— Правильно сделал, сэр, — сказал Лева, — но больше так не делай, хорошо? Приходи прямо ко мне. И знаешь почему? Я очен-но люблю золото.

Ника несколько раз бросила Фёклу, как попросила ее представить новая девушка.

— Ясно, — сказал Дэн, — она впервые вышла на татами.

— Ужас, — поддержал его Кор, и посмотрел на Вра, который на нее поставил. Но поставил не только он, поставил и Махно, он попросил у того же мужика:

— Еще можно?

— Сколько?

— Пятьдесят рублей.

— Ладно. Даю просто так, без процентов только из любви к искусству. После этого многие начали совать деньги Леве, хотя он был только судьей, а не менеджером по ставкам. Вроде бы сунулся Василий Иванович, но ему сказали, чтобы скрылся с глаз:

— Тебя и так все ищут, амиго.

— Зачем?

— Прошла информация, что среди нас шпион, а если это не ты, то кто?

— А я знаю?

— Ну вот и скройся. Тут деньги большие, а ты лезешь, как на рожон. Даже у Махно прошла мысль собирать это бабло, но он решил, что лучше купить самого Леву Задова.

— Из него бы вышел отличный контрразведчик. — Ибо Лева крикнул, когда собрал на бой Ники и Фёклы полторы тысячи рублей:

— Я думал, здесь полно Зеленых, у которых нет денег, а бабло-то так и лезет, так и лезет из щелей. А сам Махно не видел ни одного Зеленого. Если только он сам.

— Наконец, она чему-то научилась, — сказал Дэн, когда Фё, или Фе, если короче, провела Переднюю Подсечку в Падении. Ника головой, как торпеда с миноносца прошла под Кором и сбила вышку Дэна. Он-то как раз слез, чтобы поднять упавшую сигару.