Альфа Грей

И на данный момент этого должно быть достаточно.

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

Фэллон

Я сама удивляюсь тому, как легко могу солгать своим друзьям, когда они спрашивают, почему я ушла с военных игр. Хотя, думаю, так и должно быть сейчас. Если я хочу продолжать — что бы это ни было — с Греем, я должна держать это в секрете. И я действительно хочу, чтобы это продолжалось. Мужчина сложен как греческий бог, и оргазм, который он мне подарил, был подобен проблеску рая. Я знаю, что должна думать о тренировках, но все, о чем я могу думать, это о том, как я хочу, чтобы он прикасался ко мне снова… и снова, и снова.

У меня не было другой возможности побыть с Греем до наступления выходных. Следующие пару дней они сильно давили на нас во время тренировок, и у нас не было ни малейшего шанса побыть наедине. Однако я украдкой бросала на него взгляды при каждом удобном случае, а он, по сути, трахал меня глазами весь день напролет.

После дневной тренировки в пятницу альфы объявляют о первом раунде сокращений. Все мы, новобранцы, немного потрясены, когда в итоге сокращают десять стажеров, что кажется слишком всего для двух недель обучения. К счастью, меня и моих друзей не выгнали, но я знаю нескольких ребят, которые вылетели. Олли и Саммер — это двое из них, и хотя я рада, что на следующей неделе у меня будет новый партнер, мне немного жаль Олли. Я знаю, что была бы опустошена, если бы меня исключили. В тот вечер в казармах было немного неловко из-за ребят, которые проводили последнюю ночь в комплексе, собирая вещи и прощаясь.

Приближается суббота, и Брук спрашивает, поеду ли я с ней домой на пробежку в полнолуние. Несмотря на то, что я надеялась провести больше времени с Греем, я ухватилась за этот шанс. Я не хочу оставаться здесь на пробежку в полнолуние с ним. Я не хочу, чтобы все, что было между нами, закончилось, когда он поймет, что я не его пара. Я бы предпочла сама распоряжаться своей судьбой.

Многие из нас, новобранцев, возвращаются домой на пробежку в полнолуние, поэтому они присылают автобусы, чтобы отвезти нас обратно в наши стаи, как тогда, когда мы впервые прибыли в тренировочный лагерь. Однако ребята, которые были исключены, не вернутся с нами, и это горько-сладко. Забег в полнолуние имеет большое значение для наших стай — это не только шанс найти свою пару, но и опыт сближения. Наши волки сильнее всего проявляются в полнолуние, а совместное обращение и бегство укрепляют нашу связь друг с другом и со стаей в целом. У мамы закружится голова, когда мы с Брук появимся дома на пробежке.

Поездка на автобусе кажется мучительно долгой, потому что все, о чем я могу думать, — это Грей, и мне приходится сдерживаться, чтобы не рассказать обо всем Брук. Я не могу рисковать, чтобы кто-нибудь из других новобранцев в автобусе подслушал. Хотя Грей прямо не сказал мне держать это в секрете, есть невысказанное понимание, что это должно остаться между нами, чтобы не было видимости неприличия. Не повредит и то, что сохранение этого в секрете делает его еще более опасным и захватывающим.

Автобус прибывает на городскую площадь во второй половине дня, и мы с Брук быстро прощаемся с несколькими другими новобранцами, прежде чем отправиться домой. Бойд и Дэвис не пришли — они предпочли остаться с командой на полнолуние, с нетерпением ожидая возможности понюхать новых волчиц. Типичный мужской менталитет.

Мы с Брук собрали по маленькой спортивной сумке с вещами на выходные, перекинули их через плечи и прошли пешком несколько кварталов до нашего дома. Странно, что, несмотря на то, что нас не было всего две недели, мой родной город кажется каким-то другим, как будто на самом деле это больше не дом. По дороге я рассказываю Брук о том, что происходило между мной и Греем, а она просто недоверчиво слушает. Я немного удивлена, когда она не осуждает меня, но она снова предупреждает меня быть осторожной и обещает сохранить мой секрет. Такое чувство, что теперь, когда она тоже в этом замешана, с плеч свалилась тяжесть.

Мы поднимаемся по ступенькам нашего дома, и прежде чем мы успеваем добежать до двери, она распахивается. Слух оборотня.

— Девочки! — Мама визжит, выскакивая наружу с протянутыми руками. Мы с Брук бросаем сумки и падаем в них, и мама крепко обнимает нас. Кажется, она никогда не собирается отпускать меня, но в конце концов она это делает, отстраняясь и поправляя очки на переносице. — Почему вы не сказали мне, что возвращаетесь домой?

— Мы хотели сделать тебе сюрприз, — смеюсь я, наклоняясь, чтобы поднять свою сумку.

— Ну, пошлите! — щебечет мама, заходя внутрь и машет нам, чтобы мы следовали за ней. Брук берет свою сумку и заходит первой, затем вхожу я и пинком закрываю за собой дверь, бросая свою сумку на пол.

— Ваш папа будет в таком восторге, — выпаливает мама, шаркая ногами по кухне. — Я как раз собиралась готовить ужин, я счастлива, что у меня есть еще несколько стейков!

У меня слюнки текут при упоминании маминого стейка. Еда в комплексе отряда была отличной, но мамины стейки — мои любимые. Я обхожу диван и опускаюсь на него, снимая кроссовки с носками и закидываю ноги тоже. Я сажусь боком на подлокотник дивана лицом к кухне и подтягиваю колени к груди.

— Ну, как дела? — Спрашивает мама, открывая холодильник и начиная рыться в нем. — Расскажите мне все!

Брук смеется, сбрасывает свою сумку и подходит, чтобы сесть на мягкий диван рядом со мной. — Это было здорово, мам, — говорит она, скидывая кроссовки и устраиваясь поудобнее. Я на своем обычном месте, а Брук на своем — вернуться домой кажется таким уютным и знакомым.

— Чем ты занималась со своей ИТ-группой? — Спрашивает мама, начиная доставать продукты из холодильника и расставлять их на столе.

Брук откидывается назад, поправляя очки. — Отдел информационных технологий, — поправляет она. — Ну, я не могу говорить о деталях, потому что у них там все довольно жестко засекречено. Но дела идут хорошо, и я многому учусь. Кроме того, я смогла взломать несколько вещей, над которыми остальные безуспешно работали месяцами, так что, я думаю, они очень рады, что я у них есть.

Я смотрю на Брук, и она сияет. Я была так поглощена своими делами, что даже не спросила ее о том, как обстоят дела с ИТ-подразделением отряда. Я чувствую себя немного виноватой из-за того, что в последнее время не была ей хорошей сестрой. Я так рада — и немного завидую — слышать, что у нее все так хорошо.

— Конечно, они рады, что ты у них есть! — Мама отвечает с гордостью. — Мой маленький гений.

Брук закатывает глаза, краснея.

— А как насчет тебя, Фэллон? — Спрашивает мама, переключая внимание на меня, пока смешивает маринад для стейков.

Я пожимаю плечами. — Все хорошо. Многому научилась и пережила первые травмы. Надеюсь подняться в рейтинге на следующей неделе.

Мама тепло улыбается. — Я уверена, что так и будет.

Мы втроем еще немного болтаем, пока мама заливает стейки маринадом, затем она присоединяется к нам в гостиной и плюхается рядом со мной на диван.

— Ваш папа скоро должен быть дома, — говорит она, бросая взгляд на часы над каминной полкой. — Он в офисе Альфы Андерса.

— О! — Восклицаю я, садясь. — Я забыла тебе сказать, сын Альфы Андерса — один из парней, которые руководят тренировочным лагерем!

— О, Тео? — Спрашивает мама. — Он всегда был таким милым мальчиком.

Мы с Брук обмениваемся взглядами, ухмыляясь. Я не уверена, какие критерии использует мама для определения «милого мальчика», но с его сквернословием и постоянными намеками Тео определенно не из тех, кого большинство сочло бы «милыми».