Альфа Грей

Я припарковываю седан, даже не потрудившись заглушить двигатель, распахиваю дверцу и выпрыгиваю под проливной дождь. Он пропитывает мою одежду к тому времени, как я поднимаюсь по дорожке к большим двойным дверям дома стаи, открываю одну только для того, чтобы обнаружить, что внутри пусто.

— Грей? — Зову я, врываясь внутрь и дико озираясь по сторонам. Пряди мокрых волос падают мне на глаза, закрывая обзор, и я смахиваю их рукой. — Грей?!

Я бросаюсь к задней двери, толкаю ее и выхожу обратно под проливной дождь.

— Грей?! — Мой голос хриплый, отчаянный.

Мои босые ноги шлепают по мокрой траве, когда я бегу через двор в направлении линии деревьев, стягивая через голову промокшую майку и чуть не спотыкаясь, когда стягиваю шорты, чтобы вылезти из них. Холодный дождь хлещет по моей обнаженной коже, когда я призываю свою волчицу вперед, смещаюсь и приземляюсь на четыре лапы в грязной земле.

Моя волчица тут же задирает нос, каждая волосинка встает дыбом. Что-то пахнет по-другому — дико, необычно и чертовски вкусно. Мой разум лихорадочно соображает, и я чувствую себя полностью вышедшей из-под контроля, обезумевшей, бредящей, когда я кружусь по кругу, отчаянно пытаясь понять, откуда это исходит.

Потом я вижу его.

На опушке леса стоит волк. Большой, красивый волк, черный, как ночное небо. Я сразу узнаю его, и внезапно, необъяснимо, моя человеческая сторона снова вырывается вперед, обратно на поверхность, подавляя моего волка. Мои кости хрустят и переставляются, и внезапно она уходит, запихиваемая обратно в тайники моего тела и разума, когда я снова стою на двух ногах, дрожа под дождем.

Воздух мерцает вокруг большого черного волка в его одежде, человеческая форма Грея скорчилась там, где он стоял. Он медленно поднимается на ноги, его промокшие волосы прилипли ко лбу, а капли дождя прорезают дорожки на мускулистой груди.

Прежде чем мой разум успевает осознать сильные чувства, переполняющие мое тело, мои губы шевелятся, и с них срывается единственное слово: — Пара.

Грей

Это совсем не то, чего я ожидал. Мама и папа пытались описать мне связь предначертанного партнера, говоря, что это было бы похоже на сильное тепло, ошеломляющее ощущение блаженства. Это не так.

Это лучше.

Каждое нервное окончание срабатывает одновременно, все мои чувства обостряются и множатся по мере того, как судьбоносная связь встает на свои места. Фэллон — богиня, стоящая обнаженной под дождем на лужайке, вода плещется о ее загорелую кожу. Как будто я действительно могу ощутить, как все мои чувства к ней усиливаются, придавливая меня своей тяжестью.

Мои губы двигаются сами по себе, повторяя это слово в адрес самой красивой женщины, которую я когда-либо видел.

— Пара.

Подошвы моих ног шлепают по грязной траве, когда я бегу через лужайку в ее направлении, чуть не поскользнувшись, когда она бросается мне навстречу на полпути. Когда наши тела сталкиваются, меня словно пронзает молния. Из меня высасывает весь воздух. Я убираю мокрые волосы с ее лица, заглядывая в ее глаза, такие большие, такие голубые.

— Ты вернулась.

Она смеется — самый легкий, самый красивый, музыкальный звук, который я когда-либо слышал, — запрокидывая голову, дождь брызгает ей в лицо.

— Ты же не думал, что избавишься от меня так легко, правда? — спрашивает она, выгибая бровь, когда протягивает руку, чтобы погладить меня по щеке. — Ты мой, Грей.

— Моя, — рычу я, запуская пальцы в ее мокрые волосы и притягивая ее лицо ближе, заявляя права на ее рот. Это слаще, чем когда-либо прежде, наши языки переплетаются, когда наши скользкие от дождя тела соприкасаются. Я целую ее так крепко, как будто от этого зависит моя гребаная жизнь.

Я не прекращаю целовать ее, когда просовываю руку под ее обнаженную задницу, поднимая ее с земли. Ее длинные ноги раздвигаются для меня, ее голая киска скользит по моему члену, когда я поднимаю ее, чтобы обхватить ими свой торс. Она цепляется за меня руками и ногами, когда я отпускаю ее поцелуй и шагаю через лужайку в направлении дома стаи. Я должен затащить ее внутрь, должен проникнуть в нее.

Мой разум даже не может переварить те сильные эмоции и ощущения, которые я испытываю прямо сейчас. Я все еще не верю, что судьба подтвердила то, что, как я теперь понимаю, я всегда каким-то образом знал — Фэллон моя пара.

ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ВТОРАЯ

Фэллон

— Я всегда знал, что это ты, — шепчет Грей мне на ухо, пока несет меня через дом, вверх по лестнице и по коридору.

Тепло разливается в моей груди, когда я осыпаю градом поцелуев его щеки, нос, ресницы, лоб. Я в таком восторге от него, от того, каково это — быть его, от того, что он мой. Мои родители были правы; нет способа выразить брачную связь словами. Это полная эйфория. Все, что я когда-либо чувствовала к Грею, умножается десятикратно; эмоции настолько переполняют, что я не знаю, хочу ли я смеяться, плакать, визжать или упасть в обморок. Забудьте об этом — я знаю, чего хочу. Я хочу, чтобы он затащил меня в свою постель и трахнул до бесчувствия.

Грей пинком закрывает за нами дверь своей спальни, несет меня к кровати и бросает на нее. Мое тело подпрыгивает от упругой мягкости матраса, затем его тело накрывает мое, его губы впиваются в еще одном обжигающем поцелуе.

Он приподнимается на локтях, затем откидывается назад, чтобы посмотреть на меня сверху вниз, его глаза затуманены похотью. — Ты такая чертовски красивая. Такая идеальная, — рычит он, проводя кончиками пальцев вверх по моему животу. Он обхватывает мои груди обеими руками, разминая их и пощипывая соски. Моя спина выгибается дугой, когда с моих губ срывается хриплый стон.

— Грей… — Я тяжело дышу.

— Да, детка? — Спрашивает он, массируя и дразня мою грудь.

Я тянусь к нему, хватая за бицепс. — Я хочу, чтобы ты знал, я вернулась, чтобы выбрать тебя.

Странное выражение появляется на его лице, когда Грей поднимает руку и обхватывает мою щеку, серьезно глядя мне в глаза. — Я люблю тебя, Фэллон, — хрипло произносит он. — Ты моя пара, и всегда была ею. Насколько я понимаю, брачная связь — это просто бонус.

Волна чистой, неподдельной радости захлестывает меня при словах Грея. Я чувствую их так глубоко, они отзываются эхом в моей душе. — Я тоже тебя люблю, — выдыхаю я, и Грей накрывает мой рот своим, прежде чем я успеваю произнести еще хоть слово, заставляя мои пальцы на ногах поджаться от еще одного грубого, опустошающего поцелуя.

Я провожу руками по твердой груди Грея спереди, его кожа все еще скользкая от дождя. Кончики моих пальцев скользят по впадинам и изгибам мышц его живота, спускаясь к твердой, как камень, длине, прижимающейся к моему бедру.

Грей стонет мне в рот, когда я обхватываю рукой его член, прикусывая нижнюю губу, когда он отстраняется, чтобы снова посмотреть на меня сверху вниз, в его темных глазах мерцают золотистые искорки.

Я начинаю накачивать его член одной рукой, толкая в грудь другой.