Альфа и Альфа

Я уже под кожей ощущала свою пантеру.

— Что, придавило? Досиделась? А ведь это всё твоя работа виновата! — сокрушался дедуля, сочувственно разглядывая непутёвую внучку, которая ещё и на байке приехала, а не как порядочная, на смартмобе. От девочки не должно пахнуть бензином, пылью дорог и ещё неизвестно чем, таким непривлекательным. Эх, жалко дурёху! Где она найдёт себе самца под стать?

— Ага. У нас на работе кадровые перестановки. Чудом вырвалась! Думала, не отпустят. Сынок хозяйский пожаловали с ревизией, Эдвард Блеквуд. Как-то не сработалась я с ним. Уволит, как пить дать! — моих губ коснулась грустная усмешка, а услужливая память подбросила картинку с полуголым мужчиной в приглушённом свете его кабинета. От одного этого образа накатило возбуждение, смешанное напополам с тоской. Жутко захотелось опять оказаться возле него и вдыхать такой привлекательный аромат, лизнуть солёную кожу на шее.

— Алекса! — дед тормошил меня за руку, видимо, не первую минуту. — Ты чего зависла, как альбатрос на бреющем полете?

— Ничего, — насупилась я и чмокнула деда в висок. — Прости. Я ушла.

Махнула рукой на прощание и пошла к кромке леса, который начинался за домиком смотрителя. В самом начале леса рос дуб. Каким образом он здесь появился — неизвестно, ведь в лесу он был единственным представителем своего рода. Возле него я разделась донага, сбросив широкие штаны и растянутую футболку, засунула вещи в развилку веток. Ступила под сень деревьев, жадно вдыхая ароматы леса, прислушиваясь к его звукам и наслаждаясь опьяняющей свободой.

Я вольная! Моя девочка, радостно повизгивая, стала прорываться наружу. Процесс трансформации всегда болезненный. Даже не так — это сплошная боль! Жестокая, беспощадная, но при этом вызывающая эйфорию от пьянящего чувства лёгкости и сопричастности ко всему миру. Громкий рык раздался под сенью деревьев, вырываясь из полутрансформировавшегося горла. Не в силах стоять, я упала на четвереньки, и вот уже через десять минут (первый оборот после длительного перерыва длится долго, после нескольких же тренировок не занимает и минуты) вместо человеческого тела с земли на сильные лапы поднялась чёрная пантера с голубыми глазами. Мягко потрусив головой, она отправилась вглубь леса на свою первую в этом сезоне охоту. Наконец-то, СВОБОДА!

***

Эдвард Блеквуд

Я приехал с двумя друзьями — Стивом Леруа и Кирком Маккартером на мыс Надежды, густо поросший девственным лесом, остановившись в егерском домике. Мы втроём были из разных кланов, но сдружились в студенческие годы, и каждый сезон во время гона встречались ради ловли добычи. Ведь выбор был таков: или обзавестись потомством, или утолить голод тела жестокой охотой, чтобы остудить кровь и заглушить жажду зверя.

Бросив вещи, как попало, и не заботясь, что кто-то может забраться в домик во время нашего отсутствия, мы с друзьями вышли на порог, переглянулись, весело скалясь и шутя, подпихивая друг друга на улицу, сорвались с места и стремглав помчались в лес. Немного разбежавшись в сторону, притормозили, чтобы сменить облик. И вот уже три великолепных зверя — чёрная пантера, ягуар и светло-серый волк поднялись на лапы и потрусили вглубь леса, принюхиваясь и привыкая к свободе. Да здравствует охота! И победит сильнейший!

***

Александра Стайл

Моя пантера летела вперёд, не разбирая дороги, ловко обходя препятствия и наслаждаясь скоростью. Я кайфовала от нахлынувших ощущений, которые дарит гибкое, мощное, сильное тело зверя. Самое то, чтобы привести в порядок мысли и чувства. Голову с непривычки чуть кружило от пьянящих ароматов и разнообразной какофонии звуков леса. В обличье зверя всё воспринимается острее, ярче, бесподобнее! Когда схлынула первая волна эйфории, моя девочка выловила из миллиона острых запахов сладковатый аромат молодого оленя. Голод затопил сознание. Все органы чувств сразу же сосредоточились на объекте охоты. Замерев, я принюхалась, прислушалась, и мягко запрыгнула на заваленный ствол дерева, который создал своеобразный мостик. Его вершина зацепилась за ближайших соседей и не дала стволу полностью упасть. Часть корней выкорчеванного непогодой дерева осталась в земле и продолжала его подпитывать. Хищница притаилась, припав к стволу и наблюдая за молодым оленем, спокойно пасшимся на полянке. Жадно втягивая доносимый ветром дух оленя, оценила, что это именно животное, а не оборотень, рискнувший зайти на охотничьи угодья. Один стремительный, точный бросок и тело пантеры, как пружина, разжалось в одном смертельном прыжке, вытянутые смертоносные когти впились в горло жертвы, раздирая его точным движением. Длинные клыки вонзились в шею, ощущая горячую кровь моментально погибшей и даже ничего не понявшей жертвы. Пантера, довольно урча, принялась отрывать куски тёплого мяса и жадно глотать. Хорошая охота! Шерсть на морде окрасилась багрянцем крови и намокла.

Внезапно пантера подобралась, угрожающе рыкнув, оскалилась и повернулась к другому, почти такому же зверю, который вышел с подветренной стороны поляны и жадно принюхивался, резко хлеща хвостом себя по бокам. Он был в полтора раза больше её. Такие же голубые глаза впились в самку, которая фыркнула, словно чихнула, ухватила зубами пожёванную тушку и потянула в противоположную от самца сторону. Оттянув добычу под дерево, вышла вперёд и сладко облизала окровавленную морду розовым языком. Самец неспешно приближался, притормаживая, если самка начинала скалиться и рычать. Остановившись в пяти метрах друг от друга, они стали жадно втягивать воздух, принюхиваясь, оценивая. Звери признали свою пару. Два молодых, созданных друг для друга существа, способных объединиться в семью и продолжить род оборотней.

Самка незлобно рыкнула и плавно, словно перетекая, сделала шаг в сторону самца. Мышцы бугрились под чёрной, блестящей шерстью, но они были скромны по сравнению с мощью самца. Да, именно он сможет защитить потомство, именно с ним у неё будут котята. Потом, словно передумав, она резко прыгнула в сторону и, петляя, помчалась по лесу. Громкий рёв самца огласил округу и, сорвавшись с места, он помчался вслед, чётко следуя за запахом своей самки. Нагнав её, игриво прихватил за загривок. Она же, изворачиваясь, кувыркнулась под ним, не позволяя вцепиться в холку, четырьмя лапами мягко отталкивая мощного зверя, превосходящего габаритами. Вывернулась, вскочила на лапы и ринулась в другую сторону, грациозно перепрыгивая препятствия на пути. И снова зверь нагнал её, игриво кусая за ухо. Самка мурлыкнула, поднырнула, стараясь увернуться, и сама легонько прикусила морду самца, проходя широким мазком шершавого языка по бархатному мокрому носу, вызывая дрожь возбуждения в сильном теле. Ещё один прыжок, и самец прижал её своим весом к земле. Вцепился зубами в загривок, не позволяя пошевелиться. Хватит игр! Жалобный мявк не помог выпутаться из захвата. Самца сейчас вёл один единственный инстинкт, самый древний и мощный — размножение. Взять, пометить и зачать жизнь.

.

Самка была очень молода, и такой напор сильного самца не то, чтобы напугал, но заставил её трепетать под ним. То ли от предвкушения, то ли от неизвестности. Она сжалась, зажимая хвост между задними лапами и прижимая уши, глаза зажмурились. И в это мгновение человек вернул себе контроль над телом.

Осознание себя в теле пантеры было ошеломляющим и, в то же время, очень ограниченным. Всё ощущалось ярче, но вместе с тем так, словно моя человеческая половина выглядывала в окно из-за шторы, и этого ракурса оказалось достаточно, чтобы понять, в какой недвусмысленной ситуации я оказалась. Выход был только один — постараться сбежать и заставить самца сделать обратный оборот. Ведь если звери сейчас начнут спариваться в истинном облике — это конец всему. Стопроцентная беременность и сужение мира до этого мужчины — только он станет для меня смыслом жизни. Нет! Не хочу!

Мускусный запах пьянил. Он был таким родным и желанным, но, зная о последствиях, совсем не радовал, а вызывал панику. Впервые я испытала животный страх. И это был страх за моё будущее. Собрав все силы, я злобно зарычала и, оскалившись, вывернула голову, совсем не игриво цапнув мягкий нос, раздирая кожу до крови. Зверь от неожиданности отпрянул, выпуская из кольца стальных объятий. Этого было достаточно, чтобы вскочить на лапы и кинуться прочь в сторону моря.

 Страх оказаться пойманной наделил крыльями. Затяжной прыжок с обрыва, и пантера сиганула со скалы в море, уходя под воду. В таких экстремальных условиях сделать оборот было сродни чуду. Почти захлебнувшись, я, уже в облике Александры, вынырнула под сводом грота и поплыла вглубь, тяжело дыша, во мраке вылезла на слабо светящийся песок и в изнеможении перекатилась на бок, подтягивая под себя ноги и скручиваясь в позу эмбриона, чтобы не так быстро терять температуру на прохладном воздухе.

Спаслась! Спаслась? Раздался всплеск и рядом тяжело упал мужчина.

— Жива? — хрипло спросил он и, не церемонясь, подтянул к себе. — Спасибо, что не дала сделать глупость. Не бойся, не обижу.

Сильный и такой знакомый голос. Я вздрогнула, выныривая из боли и страшной слабости после оборота. Застыла в шоке, ощущая, как тело начинает предательски реагировать на желанный и знакомый аромат мужчины. Эдвард Блеквуд собственной персоной! Горло свело судорогой так, что готовый сорваться крик застрял в горле. Дрожа всем телом, постаралась отстраниться и не дышать глубоко. Но это я не дышала, а мужчина уже жадно вдыхал мой запах, уткнувшись носом в шею и уверенно притягивая меня к своему твёрдому телу и подминая под себя.

— Прекрати! — всё же рыкнула на него. — Хватит! — чуть истерично вскрикнула я и попыталась отползти, но куда там.

— Ммм, к чему такая скромность, — он довольно потёрся о плечо. — Не находишь, забавно строить из себя оскорблённую невинность, учитывая, что мы совершенно голые и желаем одного и того же. Я чувствую твоё возбуждение. Ты хочешь меня, — его рука по-хозяйски ощупала мою грудь и скользнула между ног. Ласкающее прикосновение к чувствительной точке выгнуло меня дугой. Выдох-стон сорвался с губ.