Альфа и Омега. Книга 3

— Я? — вспыхнула я. — Да будь моя воля, я бы своими руками тебя придушила!

— Не верю. — Он поймал мой взгляд в зеркальце заднего вида, когда я, выведенная из себя его словами, метнула его туда. — Про вас, молодая госпожа, говорят другое.

— Кто говорит? — не поняла я. — Кто вообще, ради Зверя, станет обо мне говорить?

— Вы то ли скромная, то ли… не слишком умная, уж простите мою прямоту, — почти ласково проговорил Кадо, и мне остро захотелось достать спрятанный в сумочке пистолет и сделать ему пару дырок в голове. — Босс Гу сейчас самая обсуждаемая фигура в высоких кругах — даже до меня долетел гул этого растревоженного улья. Такой молодой, загадочный и привлекательный, такой сильный и влиятельный. Даже моя Биби уже сокрушается, что в свое время у вас его не отбила. Какой же вой поднялся, когда дамочки поняли, что вакантное место его спутницы уже накрепко занято. Вами, молодая госпожа. На самом деле я удивлен, что вас еще не завалили приглашениями на чай или вроде того.

— Йон сам разбирает почту, которая нам приходит, — пожала плечами я, внезапно осознав, что и мысли не допускала о том, что там может быть что-то для меня. Впрочем, не это в первую очередь привлекло мое внимание в общем потоке его речи, а прозвучавшее имя.

Биби. Та самая омега, из-за которой Йон не смог убить Сэма в первый раз. Единственная омега на моей памяти, кто владел частичной трансформацией. Единственная, кто, возможно, мог мне что-то об этом рассказать.

После того, что тогда произошло в квартире Джерома, я несколько раз пыталась снова выпустить когти в спокойной контролируемой обстановке, но у меня ничего не получилось. Я не рассказывала Йону про свои попытки, потому что до сих пор не знала наверняка, что именно случилось в то утро. И к тому же я была более чем уверена, что у альф и омег это работало как-то по-разному, так что он все равно вряд ли мог помочь мне советом. А на фоне всех остальных его дел и забот все это и вовсе казалось несущественным, пока оставалось на уровне смутных догадок и сомнительных теорий.

— Я бы хотела встретиться с ней, — негромко проговорила я.

— С кем? — удивился Кадо. — С Биби? Молодая госпожа, да она же не всерьез, что вы прямо. Все знают, что вы с боссом связаны крепче, чем… многие замужние пары и что он, кроме как на вас, больше ни на кого не смотрит.

— Да не в этом дело, — отмахнулась я досадливо, хотя, признаюсь, его слова что-то приятно пощекотали у меня внутри. — Мне нужно задать ей несколько вопросов. Это личное.

Пару секунд он молчал, словно оценивая опасность в равной мере согласия и отказа.

— Ну… ладно. Устрою, — наконец не очень уверенно согласился он. Я кивнула, после чего демонстративно сунула в уши наушники, и остаток дороги мы проделали в молчании. Уже позже Кадо мне намекнул, что я могла попросить его включить любую музыку в салоне, на что я ответила, что не испытываю никакого желания делиться с ним своими любимыми треками.

— И все же, думаю, я прав, — заметил он, опершись спиной на машину и наблюдая, как я поднимаюсь по ступенькам Дома, осторожно перешагивая через сложенные доски и банки с краской.

— В чем? — без особого интереса отозвалась я, обернувшись к нему через плечо.

— В том, что пришел именно к вам. И в том, что вы, молодая госпожа, именно такая, как о вас говорят. — Он широко улыбнулся.

Я не удостоила его ответом, только коротко фыркнула и зашла внутрь здания. Что там обо мне говорили? Что я наивная дурочка, которую проще простого обвести вокруг пальца, просто притворившись славным парнем? Стоило бы хотя бы в целях профилактики пристрелить этого морального урода, чтобы другим неповадно было. Я даже попыталась себе это вообразить, но вставшая перед глазами картинка совсем не радовала и не будоражила. Я видела смерть слишком близко, чтобы относиться к ней легкомысленно — даже в собственном воображении. Из-за этого я отчего-то я почувствовала нахлынувшее на меня раздражение. Что же должно было произойти в моей жизни, чтобы я перестала так беспокоиться о чувствах других после того, как они раз за разом меня разочаровывали? Однажды моя доверчивость сыграет со мной злую шутку — как уже было с Гаррисом. Но в следующий раз я могу не отделаться так легко.

Конечно, я знала, в чем тут было дело. Точнее в ком. Конечно, это Йон был во всем виноват. Мой свирепый и в то же время такой нежный альфа, который заставлял меня чувствовать себя такой счастливой, что мне хотелось делиться этим счастьем со всем миром. Хотелось верить в то, что мир этого заслуживает. Мне было так же просто любить окружающих, как Йону было просто их ненавидеть. Когда мы были вместе, то идеально дополняли друг друга — я сдерживала его агрессию, он оберегал мою мягкость. Но нельзя же было в самом деле превратиться в сиамских близнецов и вообще не разлучаться, чтобы стать одной относительно адекватной бестией. Это было просто ненормально.

— Что вообще нормального ты видишь в этой связи? — сама себя спросила я, а потом тяжело вздохнула, не найдя, что тут можно ответить. Впрочем, все понурые мысли мгновенно выветрились у меня из головы, когда я переступила порог главного зала будущего клуба Ории.

Для того, чтобы освободить достаточно свободного пространства, пришлось сломать несколько межкомнатных перегородок, но теперь зал выглядел потрясающе. Нанятые рабочие как раз должны были на днях закончить со сценой, а затем заняться внутренней отделкой. Ория планировала открытие на конец октября, и сейчас было сложно представить, что к тому времени здесь будут не голые деревянные стены, а уютные бархатные обои, о которых мечтала старшая омега, маленькие круглые столики со скатертями в пол, изысканные светильники на них и на стенах, а также место, где каждая омега сможет раскрыть свою сексуальность так, как сочтет нужным и возможным. Конечно, не все девочки Дома владели какими-то сценическими талантами, так что в основном они претендовали на роль хостесс — тех, кто будет составлять гостям компанию, пока те будут наслаждаться представлением. Ория говорила, что ее очень увлекает идея о том, чтобы удовольствие ее гостей не было примитивным и предсказуемым, а потому она планировала задействовать все органы их чувств — начиная с запаха и заканчивая тактильными прикосновениями, за которые как раз отвечали девочки-хостесс. Звуковая же и визуальная составляющая должна была лечь на плечи профессиональных артистов, кастинг которых как раз должен был начаться на днях.

— Моя почта вся завалена заявками от претенденток, — призналась Ория, когда я спросила ее об этом. — Я даже не ожидала… такого ажиотажа. Вроде мы даже рекламу особо не давали.

— Это называется сарафанное радио, — с умным видом заметила Агата, которая в основном помогала подруге с документами и бухгалтерией, к чему у нее обнаружился недюжинный талант. — Все знают, что на это место вдруг и внезапно пролился золотой дождь — и не тот, о котором вы могли подумать, — так что многие совсем не прочь попасть под раздачу.

— О Йоне, оказывается, уже тоже все говорят, — кивнула я, усевшись на недостроенную сцену и болтая ногами. Ория, с задумчивым видом бродящая туда-сюда по залу, делала пометки в своем планшете — вероятно, связанные с расстановкой мебели, а Агата, уютно устроившись между двумя палетами с перемотанными защитной пленкой досками, что-то увлеченно изучала в своем новеньком ноутбуке. Обе омеги выглядели невероятно вдохновленными и полными энтузиазма, и мне было очень приятно видеть их такими.

— Что говорят? — уточнила Ория, остановившись и подняв на меня глаза. — Как вообще вчера все прошло?

— Могло быть и хуже, наверное, — помолчав, ответила я. — Нас не пристрелили на входе и не уронили нам рояль на голову на выходе. Так что можно считать, знакомство прошло успешно.

— Позитивное мышление это правильно, — кивнула Агата, чуть опустив крышку своего ноутбука и устало вытянув ноги.

— Расскажи поподробнее, милая. Начни с начала, — попросила старшая омега, и я послушно кивнула. Конечно, мне было далеко до идеально выверенного и поставленного голоса главы Общества Оймаха, но тем не менее мое повествование вызвало у собравшихся достаточно бурную реакцию. Например, когда я дошла до того места, где Йон усадил меня на стул вместо себя, она прямо вся засветилась от гордости за него.

— Знала, что мой мальчик не даст тебя в обиду, — с улыбкой прикрыв глаза, произнесла она. — Молодчина.

— Боюсь, из там присутствовавших не все считали так же, — вздохнула я, тряхнув волосами и заправив их за уши. — Ему за это знатно досталось.

— Он так и нарывается на неприятности, — озабоченно покачала головой Агата. — Иногда это совершенно лишнее.

— Согласна, — кивнула я, вдруг ощутив себя так, будто обсуждала собственного альфу с его мамой и любящей тетей. От этой мысли мне стало как-то по-особенному тепло и захотелось обнять обеих женщин — и поблагодарить их сама толком не знаю за что.