Альфа. Омега...и...

Тайнар поднялся на крышу и вышел под дождь. На открытой всем ветрам площадке, с торчавшими балками, лежавшими материалами и загнутыми вверх прутами арматуры, заметил двух охранников и почти у самого края свою пару. Бледный, потерянный и безразлично смотревший на уговаривающих его бет.

Альфа рыкнул, и охрана отступила.

– И что ты тут делаешь?
– спросил он строго, а у самого волосы на затылке встали дыбом от осознания ситуации.

– Ничего.
– Ответил парень, поднимая глаза, пустые, безжизненные.

– Тогда чего охрану пугаешь?

Ветер поднялся и с силой трепал волосы. Дождь бил в лицо.

– Я не просил идти за мной.
– Пожал он плечами, а сам взялся рукой за арматуру.

– Слушай, не разыгрывай из себя невесть что.
– Тайнар поморщился.
– Напугал всех бет, доволен?

Кристофер посмотрел на него с болью в глазах. Потом сделал шаг назад.

– Ты что задумал? А ну иди сюда! Живо!

– Зачем?
– Кристофер улыбнулся болезненной улыбкой.
– Что бы умудриться опять залететь?

– Что значит опять? Ты еще этого роди сначала.
– Рыкнул Тайнар.

– А некого рожать.
– Омега улыбнулся, а кот Тайнара увидел сжавшегося в клубок котика и плакавшего горючими слезами.

– Как это нет? Ты что сделал аборт?!

Всхлипнув в голос, Кристофер покачал головой.

– Как будто мне бы позволили без согласия моего хозяина.
– И он сделал еще шаг назад.

– Я тебе не хозяин. Я твоя пара.

– Пара? Пара?!
– зарычал парень.
– Ты не можешь быть моей парой! Ты монстр! Тебе на меня плевать! Я не просил ни тебя, ни жизнь, ни вообще ничего не просил!

– Хватит истерить!
– взревел Тайнар и сделал шаг вперед.

Дождь хлестал по металлу, по людям. Ветер завывал. Они стояли в свете прожекторов, которые освещали стройку.

– Не подходи!
– зашипел омега выпуская когти.

– Кристофер, не делай глупостей!
– замерев и в изумлении видя частичную трансформацию, он прекрасно понимал, что этого ему делать нельзя.

– Глупостей? Глупостей?!
– взревел он.
– Да я с тобой живу по одной большой глупости!

– Малыш, перестань.
– Тайнар ощущал, как сильные порывы ветра пытаются сбить с ног. А за омегой пустота и двадцать семь этажей. И его котик не реагирует на взывающий к нему голос пары. Кот Тайнара обеспокоенно заходил из угла в угол перед барьером. Кристофер выставил барьер?

– Что перестать? Что я должен перестать?
– орал парень, отступая мелкими шажками.
– Ты никогда меня за человека не считал! Омега! Омега! А что ты вообще знаешь про омегу? Да нихрена ты про омегу на знаешь!!! Только трахаешь, рот затыкаешь, подавляешь, а сам ебешься со всем что ноги может раздвинуть!

– Кристофер, не правда, я… - Пытаясь зайти с другого бока, Тайнар уже ощущал липкие и противные ручонки страха. Животного страха, как тогда. Как в тот день. И его кот в панике бился лапами в преграду, отделяющую его от котика, все так же лежавшего в клубочке и дрожавшего.

– Не правда?!
– выкрикнул Кристофер все еще стоя между арматурами и удерживаясь одной рукой. Второй он ткнул в лицо альфе.
– Ты похотливая разожравшаяся альфичная сука! И ты еще смеешь мне вот здесь и сейчас говорить, что ты мне не изменяешь, будучи моей парой? Что ты не трахался с той тварью несколько часов назад? Да от тебя разит спермой беты на милю!!! Каждый день, ты каждый день трахаешь этих сук! Думаешь я ничего не чувствую? Да я себе нос готов порвать, так от тебя разит! Ты весь пропитался их запахом! И еще на меня лезешь! И меня же обвиняешь в том, что я УМУДРИЛСЯ ЗАЛЕТЕТЬ!

Тайнар был в трех метрах от него и даже если он перекинется, он не успеет. А парень с каждым шагом отступал все дальше к обрыву.

– Кристофер, прошу тебя.
– Понимая, что довел до точки кипения, он все еще не мог понять, кто он для него. Зачем ему так сильно он нужен.
– Прошу не надо.
– А кот от отчаяния взвыл утробно, жалобно.

– Не надо что?
– скривив рот усмехнулся парень. Его всего промочил дождь, и он сейчас выглядел еще тоньше чем всегда, еще слабее и беззащитнее.
– Что не надо? Ты уж реши, а то я что-то путаться начинаю. Я же тупая омега. Что мне еще остается, если даже понять тебя не в моих омежьих силах? Давай, расскажи мне нерадивому, что я не должен делать!
– рычал Кристофер, делая шаг назад, становясь серединой стопы на половину пустоты.
– Я же сам как-то умудрился залететь в течку. Нихрена не соображающая тупая омега в свою течку САМ залетел. Вот как так, а? Как я, такая сволочь, взяла и залетела? Это я сам, самостоятельно умудрился залететь. В течку, когда все тело подчинено воле АЛЬФЫ, я тупая ОМЕГА взял и залетел. САМ!
– истерично перебирая один смысл, разными фразами, Кристофер усмехнулся и облизнул губы обнажая звериные клыки.

– Объясни мне, как так вышло, что самец в сознании не сумел натянуть на себя резинку и я, едва могущий принимать позу по твоему вкусу, вот взял и все сам сделал? Где был ты? Ты, альфа, что берет ответственность на себя и зачать можно только если этого хочешь ты, ты обвиняешь меня в этом. Это твоя ответственность зачатие в течку. А ты и тут все на меня повесил. Все мне в вину поставил.

– Маленький мой, прошу не надо.
– Тайнар сглотнул. Было страшно. Пусто. Холодно. И дождь. Он хлестал по лицу, по телу.
– Пожалуйста, позволь мне исправиться.
– Уже уговаривал он его. Уже хотел забрать, приласкать, успокоить. А его кот в панике метался из стороны в сторону, не имея возможности прикоснуться, ибо котик не реагировал на него вообще никак. Как лежал, свернувшись в клубок и плакал, так и продолжал лежать и плакать. А еще стена. Котик его просто не слышит.

– Ты думаешь я этого не хотел?
– заливаясь слезами выкрикнул он в ответ.
– Сколько раз я тебя прощал? Сколько раз делал вид, что ничего не замечаю и не вижу? Все говорил себе, что на шее у тебя живу, рыпаться нельзя. А ты, даже в мою беременность, даже в нее ты не прекратил. Знаешь, что я получал от твоей силы? ПРИМЕСЬ ТВОИХ ПРОСТИТУТОК!!! ТВОЕМУ ребенку ты передавал ПРИМЕСЬ своей силы, смешанной с грязью, разбавленную и вонючую! От тебя разило другими, и ты довольным трахал их в тот же момент, когда я тебя ждал, я и мой кот ждали тебя и защиту от тебя. Но тебе плевать! На всех плевать кроме себя.
– Кристофер выбросил из себя сгусток силы, в которой был веер запахов, так знакомых Тайнару.
– Да мой зверь задолбался сортировать ту грязь, что ты мне передавал для колыбели! Он устал быть веером в твоей такой веселой жизни!
– он зарычал по-звериному, выпуская зубы еще больше.
– Зачем ты мне нужен? Я тебе зачем сдался? Для статуса? Для галочки перед родителями? Зачем вы меня разморозили? Что бы ты издевался? Что бы свое превосходство показывал, отрабатывая на мне? Что бы просто назваться парой и трахать все что движется? Что бы от тебя отстали? ДА?!

Он опустил глаза всхлипывая. Его котик повернул мордашку, встал и отвернулся, опустив голову. А перед ним чернота. Кот Тайнара замер, потом с силой ударил лапами в барьер. Отскочил. Потом с силой врезался плечом, мордой. Царапал когтями. Завал, плакал. Утробно завыл, пробивая барьер, пошедший трещинами. А котик смотрел в пустоту перед собой. В пасть Бездны. И пустота приближалась, разрасталась, вальяжно раскрывала двери для нее, для бескомпромиссной хищницы, для которой самый лакомый кусочек, это душа зверя. Кот Тайнара из последних сил царапал барьер, откалывая куски, раня лапы, шипя и зовя. Но его не слышали.

– Тебе даже дети не нужны, что уж обо мне говорить.
– И он сделал шаг назад.

– НЕТ!!!
– вырвалось из звериной глотки и одновременно вскрик боли.

Тайнар выдохнул, сильнее впиваясь обеими руками. Он и его кот, вместе. Одна рука с когтями с силой вцепилась в арматуру корежа ее, другая в руку своего омеги. В глазах был дикий страх потерять. Как он успел? Как ему удалось покрыть расстояние в три метра? Была просто вспышка белого света и вот он уже с силой сжимая руку, ранит ее когтями и слышится легкий хруст. Болтающийся на одной руке Кристофер вскрикивает от боли, ударяясь ногами обо что-то, ломая руку. Котик вскрикивает от боли. И там, и тут они держат его над пропастью. Только тут руки Тайнара чистые, а там все лапы в крови, вся пасть в крови и по всему телу раны. Но он успел. Он больше не позволит ему быть одному. Кот подтягивал его к себе, мягко мурлыча. Теряя силы, но очень осторожно забирая под свою защиту, забирая у Бездны.

Альфа потянул и легко вытащил его, отскочил от края на пару метров и свалившись на задницу, прижимая к себе свое маленькое сокровище, неистово целуя его в щеки, лоб, губы бормотал:

– Нет…нет…нет…мой, мой маленький, хороший мой. Прости…прости меня… - и начинал укачивать его все бормоча в лихорадочном перекресте с поцелуями, обнимая и прижимая к себе.

Его всего трясло, как не трясло там, в больнице. Его маленький. Маленький и такой несчастный. Красивый. Родной. Что еще альфа бормотал Кристофер не слышал, но его и самого изрядно потряхивало. Его слезы слизывали, не давали открыть глаза. Рука ныла; он сломал ему руку, схватив с нечеловеческой силой. Его когти впились в кожу и теперь останутся шрамы. Как и в душе.