Алхимические хроники (части 1-3)

— Он что, только змей рисовал?

— Нет, не только. Вот, посмотри, шедевр: «Дракон Жжогг, пожирающий быка в горах Шумерета».

Принц наклонил голову на бок, внимательно изучая художественное полотно.

— Быка не вижу, — пожаловался мальчик.

— Бык уже внутри, — пояснила я. — Хотя ты прав, у Гюрзовского на редкость однообразная тематика произведений. Буренавец, что ты хочешь! У них каждый четвертый житель — оборотень, вот оставшиеся три четверти усиленно подделываются, страсть к животным изображают… И безопаснее — сосед не покусает, и вообще…

— Мама говорит, что оборотни намного дольше живут. Это правда?

— Я откуда знаю?

— Но вы же, госпожа Ядвига, оборотень!

— Ты что, спрашиваешь меня о моем возрасте? — я рассердилась и непроизвольно зарычала. Мальчишка поспешил исправиться:

— Нет… да… Я только… А папа говорит, — принц спешно придумал новую, как ему показалось, тему для разговора: — что король Буренавии Мирмидон хочет стать оборотнем, чтобы жить подольше. Но королева Ефрасея и придворные маги ему запрещают.

— Буренавец, — протягиваю я скептически, показывая, что даже такой профессиональный оборотень, как я, не чужд пониманию сложной человеческой натуры: — что ты хочешь — у них на севере зимы холодные, долгие, смотришь, как метель сугробы наметает — всякая чушь в голову лезет…

Мы с принцем внимательно изучаем развешенные на стенах полотна разнообразных художественных школ, степенно сравнивая достоинства пейзажей, портретов и натюрмортов. И вдруг…

Мимо нас пробежало что-то небольшое, локтей двух с половиной ростом, зелененькое, чешуйчатое, с редкой шерсткой на плюгавенькой голове, с оттопыренными острыми ушами и равномерно-пронзительно визжащее. Его высочество вежливо спросил меня, что это.

Компактное, чешуйчатое, зеленое, ушастое и громко орущее пронеслось мимо нас в обратную сторону.

— Гоблин. Чучело стоит в коридорчике рядом залом Минорных Магических Народностей: понимаешь, алхимики никак не договорятся, куда ж его определить. Магическими способностями, кроме надоедливости, гоблин не обладает. А ставить его в зал куда-нибудь к разумным существам — немного стрёмно. Чучело все-таки…

Гоблин промелькнул мимо нас в третий раз.

Патологически вежливый и самоубийственно любопытный ребенок заинтересовался моим компетентным мнением, является ли гоблин разумным существом.

Гоблин проскочил мимо нас в четвертый раз. От крика и топота закачались картины, вазы и инициировалось дребезжание статуэток.

— Лично я согласна с мнением мэтра Питбуля из Уинс-Тауна, что…

Гоблин появился в пятый раз, музейная пыль за ним вилась нестройным хвостом, и я не выдержала.

С рёвом прыгнула на чешуйчато-зеленую тварь, успевая перекинуться в полёте, прижала тщедушное тельце к паркету и грозно зарычала.

Гоблин немедленно прикинулся мёртвым.

Несколько секунд сохранялось статус-кво — я прижимала чешуйчатую заразу к полу, зараза вполне правдоподобно прикидывалась тушкой, мальчик скрупулезно изучал нашу скульптурную композицию. Первым не выдержал и нарушил затянувшуюся музейную тишину мальчик.

— А можно, я задам ему несколько вопросов?

— Зачем? — удивилась я, бросив гоблина лежать, где упал, и вернувшись в человеческое обличье. Встала, отряхнула полы мантии. Гоблин упорно не двигался.

— Чтобы выяснить, разумный ли он.

— Мальчик, — мурлыкнула я. — Верней, твое высочество! Посмотри внимательнее — это же чучело. Оно уж точно не может быть разумным.

— Как — чучело? — любознательность и пытливость принца Ардена поистине умиляют. — Он же только что бегал и вопил?!

— И что? Непроизвольные мышечные сокращения, всего-навсего.

Мальчик помолчал минутку. Я заворожено следила за тем, как протекал мыслительный процесс в детской голове. Вот сейчас до него дойдет, и он задаст сакраментальный вопрос:

— Но разве у чучел есть мышцы? — осторожно поинтересовался мальчик.

Я постучала себя по лбу согнутым пальцем. Звук получился глухим.

— Ну, подумай сам, твое высочество. Это же чучело — у него не может быть мышц. — Я подняла с пола чучело гоблина, поставила его в угол, чтобы не мешалось. — Просто он настолько глупый, что не понимает, что двигаться и издавать звуки не может! Чего ты, в конце концов, хочешь от гоблина!

Мальчик похлопал карими глазенками.

* * *

Чтобы успокоиться после шока, в который меня всегда повергает эта чешуйчатая вопящая тварь (я имею в виду гоблина), веду принца в свой любимый зал:

— А сейчас ты, твое высочество, имеешь уникальный шанс познакомиться с шедеврами женских ремесел: вышивкой гла…

— Фу, — скривился Арден. — Занятие для девчонок.

— Вышивка гладью, — с легкой угрозой в голосе произнесла я. — Вышивка буренавским мелким крестиком, чудурским косым двойным, анжерийским гобеленовым швом, мелким орберийским бисером…

У мальчишки медленно, но верно стекленеют глазки.

— Кружева охохонские, кружева перуэллские, луазские, тривернские, и, наконец, самые ценные — брабансские, — показываю я, — буренавские коклюшки, подлинные спицы Императрицы Ню из Нан-Пина, а это — риттландские… м-м… кольчуги…

Его высочество тут же покидает предкоматозное состояние и прислушивается гораздо внимательнее:

— Вот в этом углу можно посмотреть на типичные занятия обитательниц Риттландских островов: выделка шкур полярных медведей, резьба по моржовой кости и охота на викингов. Мда… Жаль, что ты пришел ночью: днем можно послушать запись традиционных песнопений прекрасных жительниц Зинга.

— Вы имеете в виду Зингских Валькирий? В прошлом году нас с сестрами водили на их концерт; с тех пор я не люблю оперу… — вяло отнекивается мальчишка.

— Ну, строго говоря, валькириями, согласно риттландским поверьям, являются божественные воительницы, а выступают с концертами даже не натуральные риттландки, а так, ансамбль песни и пляски северных народностей… Спасибо, что напомнил о божественном. Теперь пошли в зал, рассказывающих о самых известных религиях континента.

Подвожу его любопытное высочество к дверям, распахиваю обе створки. С некоторым изумлением рассматриваю вместе с мальчишкой деревянные обломки, разбитые ковчежцы для мощей, мраморную крошку разнообразных алтарей, погнутые кубки и потиры… Мальчик вежливо запрашивает комментарий.

— А… ф… мм… — тяну я, соображая, — наверное, здесь опять прошел диспут на тему, какое из божеств является главным. Вообще-то, Министерство Чудес Кавладора, да и любого другого королевства, тщательно следит, чтобы последователи и священники разных Орденов жили в мире и дружбе, как проповедуют своим прихожанам… Увы, стоит Министерству Чудес отвернуться…

«Или ночному сторожу запереть дверь зала», — про себя добавила я, и вслух продолжила: — Все, пиши пропало. Будут использовать весь сверхъестественный потенциал, чтобы доказать свою правоту, — я выгоняю мальчишку из музейного зала и прикрываю за собой двери, — Допрыгаются эти боги… — скептически предрекаю я, качая головой, — Останется в живых только один — что в одиночку-то делать с множественной Вселенной будет?