Алхимические хроники (части 1-3)

Вот только как узнать доподлинно — двадцать секунд, или все-таки восемьдесят? Ца-ца-ца… Если восемьдесят — так это не проблема! Мне, как показывает многолетняя практика, достаточно всего минуты, чтобы обезвредить человека-арбалетчика, но вот если грабитель поторопится и успеет выстрелить первым…

А если попадут? Да еще серебром?! Я затаилась и лишь настороженно следила за перемещениями грабителей по залам ночного Музея. Бр-р… Какая досада.

Так, поразмыслив, я решила следовать запасному плану. Спрятаться и до поры до времени молчать.

— Госпожа Ядвига! Вы где? — нежданно-негаданно раздаётся позади меня детский голосок.

У меня шерсть на затылке вздыбилась. Не мог еще часа три постоять, полюбоваться на рыцарские забавы!!!

Грабителям оказалось достаточно двух секунд, чтобы отвлечься от золотых и серебряных изделий с длинной и пышной хронологией, развернуться на звук голоса, и еще трех мгновений, чтобы начать забрасывать острыми предметами случайного музейного посетителя.

Мне, скажу без лишней скромности, хватило секунды с четвертью, чтобы в своем рысьем обличье добежать до мальчика и забросить его себе за загривок. Со всех четырех лап я бросилась наутек в поисках укрытия. Сейчас надо спрятаться, как можно скорее, хотя бы вон за тот поворот!!

В дверной косяк вонзился, трепеща, арбалетный болт. Второй, чтоб мне с эльфийского дуба рухнуть, будет серебряным. Ядвига, скорее же! Кто лучше тебя найдет, где переждать визит непрошенных гостей, здесь, в стенах Королевского Музея?

* * *

Пожалуй, здесь надо передохнуть и объяснить одно обстоятельство.

Видите ли, я — женщина. Другими словами — принадлежу к традиционно более слабой и, теоретически, стыдливой половине человечества. Ладно, проехали — шутки насчет оборотней и их отношении к человеку разумному я слышала, и могу сама при случае процитировать.

Речь о платье. Оборотню, пребывающему в звериной сущности, оно, собственно, ни к чему. Но нас, двусущностных созданий, иногда пробирает внезапно, и тогда конфуз неизбежен.

Потому я привыкла носить мантию. Раньше были балахоны старо-буренавского покроя, но, перебравшись в столицу, я решила обновить свой гардероб. Постепенно перешла на мантии, которые по всему Музею оставляют господа музейные работники, историки, руководители групп коллекционных изысканий и всяческая шушера вроде студентов. Я женщина не гордая, использую то, что под рукой. Собственно, я вообще не женщина… Ладно. Итак, алхимическая мантия. Максимально широкий покрой, рукава и подол — подлиннее; ворот не затягивать, цвет не маркий, раньше все алхимики, как один, носили черное, но как только в Науку по-партизански пробрался слабый пол, появилось цветовое разнообразие. В таком наряде, даже если вас обстоятельства застигнут в неподходящий момент (например, когда вы прихорашиваетесь перед зеркалом, а рядом возникает кто-то незнакомый и неожиданный), у вас есть шанс соблюсти толику приличий.

Но как эта мерзость, в смысле, широкая и долгополая мантия, мешает быстро бегать на четырех лапах!

Его кавладорское неугомонное высочество тоже оказался неудобным грузом. Мы с ним упали, проехались по полированному паркету (брабансский стиль «Бон-бон», палисандр и кедр), врезались в огромную напольную вазу (изделие клана Моргенштерн, яшма, бронза, стиль «Яблони в цвету»), по инерции вкатились в зал Минорных Магических Народностей.

Прямиком ташуну в зубы.

Я, чего скрывать, была бы нормальной женщиной, заорала бы от неожиданности и омерзения. Не люблю я этих мерзких трупоядных земноводных, очень не люблю! А когда они на меня зубами щелкают, у меня шерсть дыбом встает и когти сами собой из пазух выскакивают!

Отбросив принца в сторонку, я с удовольствием прыгнула ташуну на спину — он, будучи стопроцентным чучелом, не возражал, — и разодрала его в мелкие клочки. Арден закричал что-то вопросительное — типа, чем я занимаюсь, что за люди пришли в музей, в чем повинен музейный экспонат… Он повинен в том, что попался мне в лапы!!

И правильно сделала. Ташуну в зале ММН не место. Никакой магии в нем нет в помине, ни одной чудесной способностью, кроме всеядности, не обладает. Подумаешь, сотворен с помощью магии — так это означает, что ему самое место в зале Забытых Искусств. Но там он одной прекрасной особе на нервы действует, вот его сюда от ме… от нее, особы этой, и запрятали.

Думали, что я не найду!

Я рыкнула мальчишке, надеясь, что он понимает рысий рык и что он догадается бежать следом и не отставать. Сама же для верности откусила ташуну голову, опрокинула каменную горгулью, послала по известному адресу минотавра, играющего на щелбаны в загадки со скучающим без аквариума тритоном и распутным сфинксом, перепугала до смерти выглянувшего из каминной трубы домового и с наслаждением продрала когтями ком кисеи, увенчанный парчовым тюрбаном. Давно собиралась познакомиться поближе с этим «экспонатом», который директор Музея купил под видом джинна у неких прощелыг, но все никак лапы не доставали.

Выбегая из зала ММН, мы с мальчиком, действуя удивительно синхронно и слаженно, уронили пришедшую поинтересоваться, что за шум в стане соседей, деревянную, в полный рост, скульптуру розовопятого тролля, и она покатилась по коридору, весело рассыпаясь трухой.

* * *

Не буду жаловаться: нам очень повезло. Когда мальчик споткнулся, упал на угол моей мантии, и вместе мы проехались до зала Древних Войн, оружие, сорвавшееся с пьедесталов, постаментов и стен, все-таки падало не на нас, а рядом.

Я кувыркнулась через голову, возвращая себе человеческий вид. Выдернула вонзившиеся в рукава и хвост моей мантии клинки и лезвия (секиру малую цинскую «восток-запад», гномий боевой топор, тесак размера «Тролль»; ритуальный серп античного друидского культа, парадный ятаган эль-джаладского эмира и пр.), и осторожно поинтересовалась, а жив ли мальчик.

Мальчик — какая прелесть! — не сбившийся с дыхания и не проявляющий признаков панического испуга, снова, с оттенком прогрессирующей патологии вежливости, спросил меня, что случилось.

Жутким, не доступным человеку усилием воли, проглотила рвущиеся с языка первые пять вариантов ответов на поставленный вопрос. Отряхнула порванные рукава мантии и сообщила, что музей подвергся нашествию грабителей.

Чадо, очевидно, слишком долго общалось со своим рыцарственным родственником. Потому как, ничуть не сомневаясь, оно мгновенно выдвинуло предложение поймать нехороших дядей.

Дядей-то поймать недолго, — подумалось мне, — а вот с серебром что делать?

— Хорошо, — согласилась я — для вида, с целью потянуть время, — вот только переоденусь.

— Зачем? — наконец-то изумился Арден.

Я с трудом подобрала слова, которые было бы не стыдно произнести в обществе женщин и детей.

— Это полузабытая эльфийская методика ловли воров.

— И в чем она состоит?

А я откуда знаю? Я что, эльфийка? Или юность в эльфийских рощах на травке провалялась? Р-рр, я не имела в виду ничего аморального!! Еще немного — и я специально уверую в какое-нибудь божество, чтобы иметь полное моральное право закричать: «О боги, за что вы наказали меня должностью экскурсовода для любопытных королевичей!!!»