Алхимик из другого мира

– Мне надо обсудить с Катей ваше предложение, Берхард, - уже сердито выдала я.

– А чем мы вам мешаем? – удивился он. И посмотрел в синие глаза подруги. – Катрин, я предложил Ане взять организацию производства мобилей в свои руки. И помощь в этой самой организации.

– А в чем вопрос? – удивилась Катя, вопросительно поглядывая на меня. Берхард пожал плечами и тоже посмотрел на меня.

– В том, что это наше с тобой «изобретение», а Берхард, как я поняла, хочет, чтобы вся слава досталась мне, – пробурчала я.

– И правильно! Я не смогу заниматься этим вопросом, находясь на другом конце страны. То есть всеми хлопотами будешь занята именно ты, так что его предложение справедливо, - тут же пришла к выводу Катя. – Тем более, что идея с транспортом тебе первой пришла в голову.

Я открыла рот, чтобы напомнить, какой доход могут принести эти мобили. И снова подумала о том, что поговорить надо было наедине. Но в принципе можно же списаться сегодня посредством шкатулок и обсудить наше маленькое тайное соглашение.

– Кать, но это же огромные деньги, - я все-таки не выдержала и озвучила главное возражение вслух.

– И? Я никогда не гналась за богатством. Род Арманди уже твердо стоит на ногах. Да и я свой главный приз уже получила, - Катя улыбнулась и нырнула в объятия мужа.

Я только покачала головой, обдумывая новые аргументы. Но случайно брошенный взгляд на часы заставил меня спохватиться.

– Ой, уже двенадцатый час, - от неожиданности вслух выпалила я.

– Джереон, одолжишь карету? – опередив меня, спросил Берхард. – Я провожу Анну до дома.

– Я могу и сама... – начала я, но была остановлена предупреждающим взглядом де Лорана.

– Ань, я понял твои опасения, - негромко начал мужчина. И мрачно продолжил. – И постараюсь беречь твою репутацию. Но нам необходимо закончить разговор.

Если быть честной, то особой необходимости в этом я не видела. Но понимала, что поговорить наедине нам надо. Поэтому и кивнула в ответ на его взгляд.

И вскоре мы уже неслись в карете по темным улочкам столицы.

– Почему ты упомянула меркантильность? – спросил Берхард, возвращаясь к разговору у подножия лестницы.

– Я пыталась понять причину твоих постоянных намеков на мою алчность, - честно ответила я. – Берхард, если это из-за того кошеля, что ты оставил на конторке в вечер нашего знакомства, то я честно не знаю, куда он делся. Я вообще про него забыла, вплоть до вчерашнего вечера. И, как оказалось, отец его тоже не брал. Папа должен был сегодня поспрашивать у служащих гостиницы. И если кошель найдется, я верну...

– Не говори глупостей, - герцог нетерпеливо отмахнулся. – Я тебе гораздо большие суммы предлагал сегодня, но ты не спешила соглашаться. Да и ты ясно дала понять, что твою симпатию не купишь. – Я выдохнула с облегчением: хорошо, что Берхард понял суть моего спича в карете. – А насчет корысти... Наверное, я слишком удивился твоему преображению. Из приятной служащей гостиницы ты в мгновения ока превратилась в состоятельную горожанку, вращающуюся в высшем обществе. И это выбило меня из колеи.

Я кивнула, принимая его объяснения. Минуту мы молчали, я уже расслабилась, когда Берхард неожиданно пересел на сиденье рядом со мной.

– Ты хотела мне рассказать о Тае, - напомнил он. – Что стоит искать в зарубежных газетах?

– Я не знаю, как это может реализоваться в вашем мире, но Тая очень хорошо танцует, - неуверенно начала я. – И она пустит этот талант в ход, если ей нужны будут срочно деньги. Но танцы у нас более откровенные и энергичные, чем у вас. Так что я в растерянности... Может, в вашем мире есть бродячие артисты или что-то в этом роде...

– Учту эту информацию, - после непродолжительных раздумий сказал Берхард. – Что ещё? Чем она может порадовать наш мир?

– Если только прекрасную половину человечества, - со смущенной улыбкой начала я. Да, это не та тема, что принято обсуждать в обществе, но что поделать. – У нас другая одежда. Мы можем ходить и в брюках, и в юбках, и в платьях. Но фасоны у нас более открытые и удобные. Впрочем, местную моду на платья так быстро не изменить, да мы и не будем особо выделяться. Но вот нижнее белье мы можем усовершенствовать. Я спокойно отношусь к некоторым неудобствам, как и Катя, в отличие от Таи. Она любила красивое и дорогое белье и даже одно время увлекалась его шитьем.

– Ясно,- пробормотал Берхард. – Зарисуешь модели? Нужно же понимать, какие изменения возможны.

Я опустила взгляд, понимая, насколько такой рисунок будет провокационным. Выдохнула, заставляя себя успокоиться, и неуверенно взглянула в синие глаза. И снова меня поглотила его мужская энергетика. Нет-нет, мне надо держаться от него подальше.

– Аня, можно спросить?
– позвал мужчина, мягко удерживая меня на месте. Я еле заметно кивнула и Берхард продолжил. – Джереон обмолвился, что в вашем мире были более свободные нравы. Да и твои слова о более открытой одежде и откровенных танцах косвенно подтверждают это.

– Да, - осторожно ответила я, уже догадываясь, к чему он клонит. И поэтому попыталась увести разговор в сторону. – В большинстве стран так и есть, причем приветствуется равноправие полов. Но не во всех. В некоторых странах женщин могут закидать камнями по ложному обвинению в супружеской измене. В других... – я прикусила губу, понимая, что ни к чему сейчас рассказывать о дикостях некоторых народов. – Я жила в более цивилизованной стране. Но отношения до венчания официальной религией не приветствовались. Даже считались грехом.

– А ты была сильно верующей? – с любопытством поинтересовался Берхард. Я поморщилась: обманывать я его не хотела.

– Не особо, - призналась я, прикрывая глаза. Вдохнула, набираясь смелости, и посмотрела в синие глаза.
– У меня были мужчины, если тебя интересует именно это.

Берхард кивнул, подтверждая, что я права по поводу его интереса. А в следующую секунду его ладонь, зарывшись в мои волосы, скользнула на затылок.

– Значит, я тебя не испугаю, - выдохнул он в миллиметрах от моих губ. Я же уперлась ладонями его грудь в слабой попытке отстраниться.

Надо было что-то возразить, но он был так близко, что горячее дыхание обжигало мне губы.

И я тонула в его синих глазах, в которых не было и шанса на спасения.

– Я только поцелую, - обещание, произнесенное низким баритоном, сделало что-то невероятное со мной.

Ну нельзя же так вероломно взламывать все уровни защиты!

Берхард преодолел последние миллиметры и накрыл губами мои губы.

Его поцелуй дарил чистое удовольствие. И я совершенно потерялась в этих ощущениях. Мои руки сами по себе заскользили выше, поднимаясь по сюртуку, и накрыли твердые плечи. Я сдавила ладони сильнее, желая заострить ощущение, и почувствовала, как горячо выдохнул Берхард. Он так ярко отреагировал на почти невинные прикосновения, что и мне стало жарко. И мало.