Алхимик, который знал истину

– Да сэр, но тут ничего толкового нет. Этот дневник - всё, что удалось обнаружить. Да и те фото с письмом из спальни профессора.

– Письмом?
– переспрашиваю я.

– Да, как вы и сказали, оно было в мусорной корзине. Видимо про него в спешке забыли. Оно конечно изорвано в клочья, но думаю для вас это не проблема, - он протянул мне это самое письмо, разорванное на несколько кусков и смятое. Угадывались остатки конверта, штемпель почтовой службы, рукописные строки.

Я положил всё это на стол, а затем, воспользовавшись алхимией, восстановил письмо.

'Вильгельму Эйзельштейну!

Дорогой друг!

Пишу тебе эти строки со скорбью в своём сердце и сопереживанием твоей утрате. Я помню то воодушевление что вдохновляло тебя, когда родилась твоя дочь Селена. И я понимаю, каково тебе сейчас, когда ты потерял её. В прошлом я сам не единожды терял дорогих мне людей, и всякий раз боль утраты оставляла неизлечимые раны на моём сердце.

Однако я должен предупредить тебя. Боль утраты способна сделать нас безумными и подвигнуть на самые необдуманные поступки. Ты и сам знаешь об этом. Твой собственный горький опыт предостерегает тебя. Когда ты потерял дорогую тебе супругу, а затем попытался её вернуть, ты понял Истину. Истину, о которой я предупреждал тебя ещё в начале обучения. Мёртвых не вернуть к жизни.

Говорю тебе это прямо, не скрывая моих мыслей за витиеватостью слов. Пусть это будет свидетельством не моего наставничества над тобой, но - дружеских чувств. Таких, что порой способны превзойти братские.

В своём письме ко мне ты спрашивал совета, как тебе поступить, как я бы поступил на твоём месте. И даже умолял помочь тебе вернуть твою дочь.

Друг, я никогда не даю подобных советов и обещаний что не смогу исполнить. Человек, свободный человек должен принимать решения самостоятельно. Это не просто наше законное право, это - священная обязанность. И тем более это верно для нас, как для алхимиков, что исследуя этот мир, стремятся подражать создателю. Мы сами должны нести ответственность за собственные поступки и за совершенные ошибки.

Тем не менее, вышесказанное не означает что я не оставлю тебя без своего наставления. Не только как друг, но и как наставник, некогда обучивший тебя и вложивший в тебя свои знания, умения и чувства, я несу ответственность за тебя и буду нести её всю вечность. Поэтому, пускай и в несколько непривычной форме, но, вот мой тебе совет - вспомни начало своего обучения и те постулаты алхимии, что ты услышал ещё в юношеском возрасте! Возможно, ты до сих пор помнишь их. И один из главных - ничего не появляется просто так и не исчезает бесследно!

Прими собственное решение, держа перед глазами эти принципы алхимии. На протяжении тысячелетий алхимики многих народов и времён убедились в истинности этих слов. Я сам был тому свидетелем. Не отвергай их мудрости и знаний. Прими их наставление и пусть оно ведёт тебя. Уверен, найденный тобой ответ, поможет тебе преодолеть горечь утраты и найти для себя что-то новое.

Твой друг, В.Х.'

В.Х. Тут и гадать не надо, кто это. Стиль изложения, намёки, даже подчерк. Я знал автора этого письма. Но это меня не удивляло. Теперь я понимал, откуда Эйзельштейн мог получить сведения по альмедике и откуда вообще могут ноги расти у всей этой истории.

– Сэр?
– окликают меня.

– Переходите к первому этажу, а я займусь лабораторией в подвале, - не глядя на них, отвечаю я.

Хотя я и выбрал себе вроде как самый лакомый кусок, лаборатория оказалась на удивление девственно чиста. Кто-то позаботился о том, чтобы полностью вычистить её от всего оборудовании и записей. Возникло ощущение, будто сюда не заходили лет пять. На всякий случай я проверил все щели, простучал все стены, а в десятке мест даже их разобрал. Единственной моей находкой за полчаса поисков тут стал потрёпанный лабораторный журнал. На вид ему было несколько лет. И вполне естественно, что он оказался зашифрован. А зная профессора, этот шифр мне придётся ломать очень долго. Прикидывая в уме возможные комбинации шифра, я поднялся наверх и вошёл в холл. Там уже собрались мои подчинённые.

– Ну, так как, нашли что?
– спрашиваю их.

– Только поваренную книгу на кухне. За авторством той девочки, Селены. Очень уж интересные тут рецепты, никогда таких не видел, - хмыкнул Болтун и продемонстрировал в руках томик. Ещё бы этого любителя набить брюхо не заинтересовали рецепты. Надо было его не Болтуном называть, а Обжорой.
– А так больше ничего нет, сэр.

– Болтун в своём репертуаре, - проворчал Кувалда.

– Поваренную книгу?
– переспрашиваю его. Комментарий про рецепты, породил у меня некоторые сомнения. Вместо ответа, тот протянул мне этот томик. Просмотрев пару страниц, я усмехнулся. Мои сомнения оказались небеспочвенны.
– Хм, как и ожидалось от тебя, Селена.

– Что вы имеет в виду, сэр?
– спрашивает Тактик.

– В плохих руках алхимия очень опасна, сержант. Чтобы не допустить подобного, эти алхимические исследования зашифрованы!
– показываю им раскрытый дневник.
– Для простых обывателей это будет выглядеть как поваренная книга, но только автор поймёт скрытый смысл. Зашифрованный алхимический текст.

– Но разве кулинарная книга не может быть просто кулинарной книгой? Да и если только автор может её понять, как прочитаете её вы?

– Потому что Селена использовала для записи код, которому я обучил её три года назад. Мой код, - вновь усмехаюсь и углубляюсь в текст. То, что там содержалось, было джек-потом.
– И, похоже, это послание она оставила для меня.

Я ещё немного пролистал 'кулинарную книгу', но сомнений у меня больше не осталось. Тут содержалась вся информация, которой Селена владела по исследованиям. А ещё подсказка к шифру дневника профессора Эйзельштейна.

– Возвращаемся, больше нам тут делать нечего, - приказываю я. Время было десять минут десятого, и я хотел вернуться на вокзал как можно скорее. Потому как солнце уже скрылось за горизонтом, давая простор ночным тварям.

Путь обратно обошелся без приключений и занял даже меньше времени, потому как мы шли по уже знакомому маршруту. Вскоре мы уже были в здании вокзала. Вот только я не собирался тут задерживаться. Снарядив магазины патронами, и перепроверив всё снаряжение, я засобирался на выход.

– Сэр, вы уходите?
– окликнул меня Д'Лабар. Смотрел он на меня несколько удивлённо.

– Да, старший лейтенант, - отвечаю ему.
– На этом наши с вами пути на некоторое время расходятся. Не переживайте, я буду поддерживать с вами связь каждый час.