Алхимия человеческого духа

Мне сразу стало ясно, что я имею дело с первоклассным математиком и человеком, находящимся в духовном поиске. Его поиск — не такой, как у многих последователей движения Нью Эйдж, но это опреде-ленно духовный и метафизический процесс (во всяком случае, мне так представляется). Джеймс задейству-ет свой интеллект и развитые логические способности на поприще очень точных наук (математики и гео-метрии), чтобы понять духовные истины жизни, и за это я его очень уважаю. Какая потрясающая задача!

Уотт характеризует себя как человека, доверяющего только фактам. Он намного лучше разбирается в математике и логике, чем в теме ченнелинга. Для него какой-либо предмет исследований является либо «истинным», либо «ложным», либо «неопределенным». Я думаю, именно поэтому он мне так понравился — такая логика мне близка. После ченнелинга Крайона в Седоне, посвященного математике и науке, запись которого вы только что прочли, я связался с Джеймсом и рассказал ему о том, что Крайон говорил по пово-ду системы счисления, принятой в нашей математике, и предложил ему написать, что он сочтет нужным, в опровержение этого… или в подтверждение. Меня также заинтриговали выводы Джеймса относительно нашей математики — и духовные следствия из них.

Не сговариваясь, мы сразу же отказались в нашей переписке от попыток убедить друг друга в истин-ности какой-либо доктрины, и это вызвало в нас обоих чувство уважения друг к другу за то, что мы в дей-ствительности искали РЕШЕНИЙ! Итак, я имею честь представить вам работу мистера Уотта — математика, который отреагировал на работу Крайона. Мы работали вместе несколько месяцев, и за это время Джеймс все больше и больше убеждался в том, что Крайон действительно существует, — на основании математиче-ских намеков, которые давал Крайон! (Не пропустите комментарий Крайона о работе Джеймса и письмо Джеймса, адресованное мне, помещенные на стр. 118 и 119 этой книги.)

Я уже предупреждал вас, что в этой книге вы встретите некоторые математические выкладки, и вот время для этого наступило. Даже тем, кто совершенно далек от математики, я предлагаю просмотреть ма-териал Джеймса, опуская, если вы хотите, формулы. Возможно, вы видите пред собой (даже если не пони-маете, о чем идет речь) нечто такое, что в будущем будет иметь огромное значение для официальной науки. А если так, то вы поймете, почему я вообще встретил Джеймса и почему поместил его работу в эту книгу.

Те из вас, кому интересно мнение мистера Уотта по поводу числа 9944, могут также заглянуть в При-ложение (стр. 117), где он вкратце приводит свои соображения по этому вопросу и некоторые дополни-тельные интересные комментарии.

Но настоящее удовольствие я получил после того, как Джеймс окончил свою статью. В самый по-следний момент перед тем, как книгу уже нужно было отправлять в типографию, ему показалось, что он нашел одно из самых убедительных доказательств двенадцатиричной системы, и все это на базе простых чисел (смотри абзац, обведенный рамкой на стр. 114). Мы с Джеймсом благодарны Крайону за все эти «подсказки».

Ли Кэрролл

Математика

Джеймс Д. Уотт, 1995 г.

Введение

Я начал свои исследования в области фундаментальной математики более двух лет назад. Толчком к этому послужили вопросы, поднятые современной физической моделью возникновения Вселенной, извест-ной под названием теории «Большого Взрыва». На ранней стадии исследования стало очевидно, что требо-ваниям математического описания этого события соответствует нелинейный подход, в то время как основ-ные операционные предпосылки математики с древнейших времен до наших дней выражаются в терминах прямых линий.

Если обратиться к основополагающим элементам и методам математики, то можно увидеть, что для выражения математических концепций существует всего лишь два пути: при помощи аппарата математики прямых линий и математики кривых, или линейно-угловой математики, которую отвергают.

Двадцать шесть столетий традиции и исследования и эксплуатации математики прямых линий запе-чатлели ее в умах математически мыслящих людей как некий свод священных предписаний, который сле-дует всеми силами защищать от посягательств. Это важное утверждение, поскольку оно ставит под сомне-ние объективность, на которую претендуют математики. Можно наглядно продемонстрировать, что совре-менная математика основывается на предписаниях, и поэтому следует поставить под серьезное сомнение правомерность ее отказа от «абсолютных величин» и увлечения «самодостаточными логическими система-ми».

Вместо математики, которую можно в общем определить как «изучение и описание универсальных истинных вероятностей», мы сегодня имеем нагромождение византийских зданий, построенных на палубе корабля, с которого снят руль. Тот факт, что математика является поприщем самых совершенных и бле-стящих логических умов, которые когда-либо порождало человечество, наводит особенно глубокий ужас на тех, кто хотел бы покритиковать современное положение дел.

Логика — это основной инструмент математика. И прекрасный инструмент. Логика утверждает, что нечто может быть «истинным, ложным или неопределенным». Для того чтобы прийти к этому определе-нию, она сводит любую задачу к базовым элементам. Тот факт, что логика является столь неотъемлемой частью математики, притупляет внимание многих, порождая иллюзию того, что «все хорошо».

О чем забывают (или просто приуменьшают значимость этого), — это о том, что в любых математиче-ских выкладках есть слабое звено. Это утверждения a priori (самоочевидные предположения), на которых строятся дальнейшие логические заключения. Каждый серьезный математик знает о старом примере, ил-люстрирующем «проблему соизмеримости». Он заключается в том, что при рассмотрении двух произволь-ных отрезков прямой можно найти третий, длина которого будет равняться отношению первых двух, вы-раженному в целых единицах. Эта истина казалось несложной до тех пор, пока ее не подвергли анализу с точки зрения логики, что, в свою очередь, привело к открытию иррациональных чисел (чисел, которые нельзя выразить в виде конечных дробей). Это открытие чуть ли не развалило, и уж точно остановило рост греческой «науки о числах» (арифметики).

Греки утверждали, что арифметика является «матерью всей остальной математики». И именно нечи-словая геометрия опровергла представление о том, что Вселенную можно описать при помощи одних лишь целых чисел. Этот урок древних также не был понят в полной мере (виду смягчающих для древних обстоя-тельств), и современная математика не приняла его во внимание. К нечисловой геометрии в математиче-ских кругах в общем сегодня относятся чуть ли не с пренебрежением. Их представители, подобно Декарту (отцу современной науки), произвольным образом приняли постулат о том, что всю логику можно выра-зить при помощи средств алгебраической теории и теории чисел. Далее, опять-таки подобно Декарту, они приняли и возвели в ранг святыни постулат о том, что все формы можно описать при помощи прямого угла и нескольких других формул прямолинейной геометрии (т.е. теоремы Пифагора). Говоря короче, изучение феноменов Вселенной они проводят исключительно при помощи аппарата математики прямых линий.

И этому есть причина. Она заключается в простом арифметическом утверждении N + 1 (где N — лю-бое число), выражающем основополагающее предположение арифметики, которое звучит так: «К любому числу можно прибавить единицу». Если вы начнете с 1, прибавите еще 1, и так далее до бесконечности, что вы получите? Вы получите арифметическую прямую 1 + 1 + 1 + 1… а также соответствие между нечисло-вой геометрией прямолинейной структуры формы и линейным увеличением в теории чисел. Отсюда выте-кают все остальные математические дисциплины. Следует отдавать себе отчет в том, что, какие бы экзоти-ческие случаи ни возникали для описания перед современной математикой, они все же, по своей сути, яв-ляются арифметическими, геометрическими или представляют собой комбинацию того и другого. Из этого исключений нет.

Наша современная математика, при помощи которой мы отправили человека на Луну, по своей сути не изменилась с тех дней, когда люди сражались друг с другом на колесницах медным оружием! Прочную и окостеневшую традицию нашей математики энергично защищают от попыток поставить под сомнение правомерность повсеместного употребления прямолинейного подхода, и это вопреки отсутствию каких бы то ни было свидетельств того, что миром природных форм правят линейные закономерности. Например, что касается утверждения «свет естественным образом распространяется по прямой», то мы просто пред-полагаем это, пренебрегая тем, что естественной траекторией его движения может быть дуга, которую мы на данном этапе пока не можем обнаружить. Почему свет должен отличаться от всего остального в приро-де? Математические круги отстаивают традиционные взгляды и предписания, которые превратились в не-что вроде культа усопших, почитаемых выше основополагающих принципов объективности и единства. Они думают, что поскольку единство невозможно обнаружить исходя из принципов линейности, то, следо-вательно, его не существует. Они скорее скажут, что единства и истины в абсолютных терминах не сущест-вует, чем допустят, что их математика может ошибаться. Этим в логике они закладывают фундамент, о ко-торый разбиваются все другие устремления человека. Это поразительный случай коллективной спеси.