Али-Баба и сорок разбойниц

В молодости Верочка была хороша собой, весела и любила танцевать. Ее часто приглашали в компании, молодые люди увивались вокруг смешливой девчонки, но Вера равнодушно смотрела на всех кавалеров, ее сердце оставалось свободным. Верочка была романтична и мечтала о любви, которая продлится всю жизнь.

Как-то раз ее пригласила на день рождения подружка, Маринка Ветрова. Едва войдя в квартиру к Маринке, Вера поняла: вот он, ее любимый и единственный, самый лучший и красивый, сидит на диване. Естественно, Вера постаралась оказаться рядом с парнем и познакомилась с ним. Семен, так звали прекрасного принца, стал оказывать Верочке знаки внимания. Он сыпал шутками и комплиментами, без конца приглашал ее потанцевать и не забывал подливать ей вина.

К концу вечера Вера была сильно навеселе, с ней это случилось впервые, и Семен повел девушку домой.

Верочка жила одна. У нее не было ни мамы, ни бабушки, ни старшей сестры, ни вредных, любопытных соседок по бараку, которые бы предостерегли ее от необдуманного поступка. Как она оказалась в одной кровати с Семеном, Вера не помнила. Утром ей стало стыдно, но Сеня опять наговорил ей кучу комплиментов, осыпал поцелуями и пообещал вечером повести ее в кино.

Вера проводила его до двери и кинулась опрометью в ванную, накручивать кудри на бигуди. Но она зря прождала звонка. Семен в тот день так и не появился, впрочем, на следующий тоже, он вообще больше не пришел.

Верочка провела в ожидании целый месяц, а потом, набравшись смелости, поехала к Марине Ветровой и разговорила ту.

Марина, не подозревавшая о том, что произошло между Семеном и Верой, принялась самозабвенно сплетничать, и Вера узнала ошеломляющие сведения. Во-первых, Семен женат, во-вторых, завел новый роман, в-третьих, он патологический бабник…

Вернувшись домой, Верочка прорыдала всю ночь, кусая подушку, а потом приняла решение: значит, судьба ее такая, любить несвободного человека.

Через пару месяцев Веру стало тошнить по утрам. И опять рядом не оказалось никого, кто бы посоветовал ей сходить к доктору. К врачу Вера отправилась, лишь ощутив странные толчки в животе, кто-то словно бил ее изнутри маленькими кулачками.

Терапевт переадресовал пациентку к гинекологу, а та ее огорошила:

– Вы беременны, причем срок уже большой.

– Не может быть! – воскликнула Вера.

– С мужиком спали? – поинтересовалась дура в белом халате.

Вера кивнула.

– И что теперь? – желчно сказала врач. – Любишь кататься, люби и саночки возить.

– Это было всего-то один раз, – прошептала Вера.

– Вполне достаточно, – припечатала женоненавистница. – Мужа, естественно, нет?

– Нет, – эхом откликнулась Верочка.

– Ну и дура же ты! – в сердцах воскликнула врачиха. – Теперь будешь одна ребенка тянуть, направление на аборт даже и просить не думай, не дам, все сроки давно прошли.

Но Верочка не хотела убивать нерожденного младенца. Ей показалось большим счастьем родить ребеночка от любимого человека. Вера была наивна, экзальтированна и очень порядочна. Ей и в голову не пришло отправиться к Семену на работу и заявить: «Ну-ка, раскошеливайся, раз сделал ребенка. Давай отстегивай денежки, а то к твоей жене поеду».

Нет, Верочка, обожавшая стихи и зачитывавшаяся бог весть как попавшим к ней в руки еще дореволюционным собранием сочинений Чарской, решила самостоятельно вырастить плод любви. Воображение рисовало ей замечательную картину. Вот прошло двадцать лет. Верочка под руку с дочкой-красавицей идут по улице и сталкиваются с Семеном. Естественно, тот смущается, но все же восклицает:

«Боже! Кто эта прекрасная девушка! Глаз невозможно оторвать от ее лица!»

«Это твоя дочь», – скажет Вера.

Семен замрет, словно громом пораженный, потом упадет перед Верочкой на колени, протянет к ней руки:

«Прости, дорогая, я не знал! Вот тебе мои рука и сердце!»

Но Вера не дрогнет, она спокойно ответит на это заявление:

«Семен, уходи к жене, твое личное счастье мне дороже собственного, только знай, я всегда любила лишь тебя одного, но это ни в коем случае не накладывает на тебя никаких обязательств».

И они с дочерью уйдут прочь, не обращая внимания на слезы Семена, который наконец поймет, какую женщину он потерял.

В тех или иных вариантах картина эта прокручивалась в мозгу Верочки до самого рождения дочери. Но действительность, как это частенько случается, сильно отличалась от мечты.

Глава 23

Только те женщины, которые в одиночку поднимали ребенка, поймут Веру. Помощи той ждать было неоткуда. В три месяца Ирочку пришлось отдать в ясли, а самой выйти на работу, иначе бы Вера просто умерла от голода.

Ирочка росла капризной, постоянно, как все «ясельники», болела, Вера брала бюллетень, за что ее нещадно ругали на службе и всячески старались унизить. Верочка преподавала в школе русский язык и литературу, уволить постоянно бюллетенившую мать-одиночку директриса не имела права, поэтому «часы» Веры распределялись между другими педагогами, что, как вы понимаете, вызывало их здоровое возмущение. Верочка перебивалась с хлеба на квас. Радовало одно, Ирочка росла очень умненькой девочкой, пожалуй, даже чересчур сообразительной. Лет в пять она задалась вопросом: где ее папа? И Вера выдала ей весьма распространенную историю о капитане дальнего плавания, погибшем при исполнении долга перед родиной. Больше Ира отцом не интересовалась. В детском саду с ней не было никаких проблем, в младших классах тоже. Умница, отличница, она лучше всех читала стихи на утренниках. Если в школу прибывала комиссия из РОНО, учительница всегда вызывала к доске ученицу Медведеву, и ни разу Ира ее не подвела, отвечала четко, правильно, с задором. Проверяющие щурились, словно кошки, от удовольствия.

Верочка была счастлива. Дочь училась в ее школе, и рейтинг Веры значительно вырос.

– Вот как бывает, – вздыхали некоторые преподавательницы, – отца нет, мать никакая, а девочка золотая растет.

Проблемы у Веры начались в пятом классе. Однажды Ирочка вернулась домой с надутым лицом и легла в кровать, повернувшись лицом к стене.

– Что случилось? Ты заболела? – засуетилась мать.

– Нет, – буркнула дочь, она явно не хотела разговаривать, но Верочка, обеспокоенная ее странным поведением, не отставала, и в конце концов Ира брякнула:

– Хоть бы ты замуж вышла!

Вера оторопела.

– Зачем?

Ира всхлипнула:

– У меня ничего нет! Платье заштопанное, ботинки старые.

Вера попыталась прочесть дочери лекцию на тему «Чистота – основное украшение женщины», но Ира тихо ныла:

– Вот Ленке Коврениной сапожки купили, у Ани Воропаевой шубка новая, а надо мной все смеются, я в обносках хожу.

Вера рассердилась и совершенно неожиданно сказала то, чего нельзя было говорить ребенку:

– У Лены отец заведует аптекой, он за деньги людям дефицитные лекарства достает, а у Ани папа – директор гастронома. Ясное дело, у них дома все есть. Но они воры! На мой взгляд, лучше жить в честной бедности, чем в уворованном достатке.

Ира нахмурилась:

– Конечно, Ленке с Аней повезло, их мамы умные, родили дочек от богатых людей. А ты, дура, связалась с каким-то уродом, а он взял и убежал.

Вера чуть не упала.

– Ира!!! Твой отец…

– Только не начинай врать, – со взрослой жесткостью предостерегла ее дочь, – давай обойдемся без капитанов дальнего плавания. Мне уже не пять лет, я многое понимаю.

Вера окончательно растерялась и совершила «непедагогический» поступок. Вместо того чтобы поставить дочь в угол или, еще лучше, отлупить ее ремнем, взяла коробочку из-под конфет, где хранились «подкожные», и купила Ире новое платье. Дочь весьма кисло поблагодарила мать, и началось! Ирину словно подменили. Она без конца требовала денег, денег, денег. Устраивала матери истерики, если Вера не могла дать ей рублей на кино. Основными аргументами Иришки были: