Алиби

Юджин помогла ему сесть на небольшой диванчик у стены и включила свет.

– О господи! – вырвалось у нее, когда она как следует рассмотрела его раны.

– В-все… в порядке.

– Господи боже мой!.. – повторила она, прижимая руки к щекам.

Рана на предплечье была не менее восьми дюймов длиной, и из нее продолжала сочиться кровь, пропитавшая рукав пиджака и рубашки и уже начинавшая подсыхать, из-за чего Юджин никак не могла определить, насколько глубок разрез.

Юджин стащила с него пиджак и оторвала рукав рубашки по плечевому шву. Сдернув с вешалки несколько полотенец, она как можно туже забинтовала ими раненую руку, надеясь, что давящая повязка остановит кровотечение.

Потом она перевязала рану на ноге Хэммонда.

– Юджин… – Хэммонд пошевелился на диванчике и потянулся к ее руке.

– Что? – Она склонилась над ним.

– Он… мог убить тебя… – прохрипел Хэммонд.

– Но ведь не убил, правда? – Она легонько пожала его пальцы. Они были такими холодными, что Юджин нахмурилась. «Если Дуг через пять минут не приедет, – решила она про себя, – я все-таки вызову „Скорую“».

– Почему… почему ты ничего им не сказала?

– О чем? О том, что ты тоже был у Петтиджона накануне убийства?

– Да…

– Потому что когда меня допрашивали в первый раз, я думала, что ты… Что это ты убил его.

– Ты думала…

– Я не могу объяснить все сейчас, – быстро сказала Юджин. – Это слишком сложно. Кроме того, ты сейчас не в том состоянии, чтобы слушать. Тебе будет трудно… сосредоточиться. Давай отложим подробности на потом. Сейчас же я просто скажу, что сначала солгала, чтобы спасти себя. Потом, когда я узнала, что Петтиджона застрелили, я продолжала лгать, чтобы спасти…

Хэммонд несколько раз моргнул и удивленно посмотрел на нее.

–..Тебя, – закончила Юджин.

Он хотел что-то сказать, но в это время кто-то позвонил в дверь, и Юджин выпустила его пальцы.

– Это доктор, – сказала она быстро. – Я пойду открою.

* * *

Он проснулся от звука знакомого имени. Юджин! Не сразу он понял, что сам позвал ее. Придя в себя, Хэммонд вспомнил, что хотел сказать ей что-то важное – что-то такое, что стояло между ними и мешало им.

– Юджин! – позвал он снова и сам испугался, услышав свой хриплый, надтреснутый голос, «Что со мной?» – пронеслось у него в голове. Пошевелившись, Хэммонд попытался сесть, но правая рука не слушалась. Он совсем не чувствовал ее и удивился, что могло с ней случиться. Но, увидев аккуратную, профессионально наложенную повязку, он сразу все вспомнил. Все, или, по крайней мере, главное.

Он лежал в своей собственной постели. В комнате было темно, единственным источником света служил небольшой ночник в изголовье его кровати.

– Юджин!

– Я здесь…

Она появилась возле его кровати неожиданно и бесшумно, словно привидение. Склонившись над ним, Юджин легко дотронулась до его плеча.

– Не хочешь принять еще одну таблетку болеутоляющего? – спросила она.

– Нет, мне уже лучше.

– Хочешь пить?

– Нет.

– Тогда спи. Тебе надо спать.

Она поправила у него на груди одеяло и хотела отойти, но он успел поймать ее за руку.

– Который час?

– Начало третьего ночи. Ты спал всего два часа.

– А… а что за врач ко мне приходил?

– Он мой старый знакомый. Мы вместе учились. Ему можно доверять. Скажем так: он был кое-чем мне обязан. Такой вариант тебя больше устроит? Кстати, он настоятельно советовал отправить тебя в больницу, но мне удалось убедить его не делать этого.

– А что ты ему сказала?

– Сказала, что тебе очень не хочется иметь дело с полицией.

– И его устроило такое объяснение?

– Ни в коем случае, потому что он видел Смайлоу и его шайку, когда они приехали обыскивать мой дом. Он знает, что здесь что-то не чисто, но ничего конкретного я ему не сказала, и в конце концов он уступил. Если бы твои раны действительно оказались серьезными, я бы первая побежала звонить в больницу. Мой друг – прекрасный врач, и он очень быстро тебя подштопал. В больнице ты бы еще целый час ждал, пока до тебя дойдет очередь. Ну а если серьезно, то ты легко отделался. Ногу даже не пришлось зашивать. Дуг сделал тебе укол против столбняка и накачал тебя антибиотиками. Он оставил еще необходимые лекарства и болеутоляющее – «Дарвоцет».

Хэммонд посмотрел на свою забинтованную руку, которая лежала на подушке.

– Странно, – сказал он, – рука словно свинцом налита, но совсем не болит.

– Местное обезболивающее, – со знанием дела пояснила Юджин. – Скоро его действие закончится, и боль вернется. Завтра ты будешь рад, что Дуг оставил тебе «Дарвоцет».

– А когда можно снимать швы? – поинтересовался Хэммонд.

– На следующей неделе. До тех пор рука будет на перевязи. Хэммонд пошевелился, пытаясь улечься поудобнее, но даже это легкое движение заставило его поморщиться.

– Болит? – встревожилась Юджин. – Я дам тебе таблетку. К тому моменту, когда она вернулась, Хэммонд уже дремал. Юджин вложила ему в рот таблетку, потом подсунула под голову руку и поднесла к губам стакан с водой. Хэммонд проглотил лекарство, но, когда она попыталась опустить его голову обратно на подушки, приподнялся еще немного и ткнулся головой в ее мягкую грудь.

– Тебе нужно поспать, – прошептала она, осторожно укладывая его обратно.

Хэммонд протестующе заворчал, но глаза у него слипались, и он подчинился. Уже засыпая, он почувствовал, как она легко поцеловала его в лоб. Потом ему на лицо упала капля, затем другая, и, с усилием открыв глаза, Хэммонд увидел, что Юджин плачет.

– Ты плачешь из-за этого проклятого отчета, который мне передала Лоретта? – спросил Хэммонд. – Из-за этих дурацких бумажек? Или… из-за того, что я тебе сказал? Господи, Юджин, прости меня! Мне очень жаль, я вел себя как настоящая скотина, – сказал он с чувством.

Юджин покачала головой.

– Ты спас мне жизнь. Из-за меня тебя ранили. Если бы не ты…

– Ш-ш-ш!.. – Здоровой рукой он коснулся ее щеки. Она схватила его ладонь обеими руками и несколько раз поцеловала костяшки его пальцев.

– Я так испугалась, Хэммонд… – Теперь Юджин прижала его ладонь к своей горячей, мокрой от слез щеке. – Тебя едва не убили из-за меня, но это еще не все. Я боюсь, что тебе придется еще долго, долго страдать…

Хэммонд изо всех сил старался не поддаться сну. Он знал, что должен сказать ей что-то очень важное.

– Юджин… Я люблю тебя.

Юджин выпустила его руку с такой поспешностью, словно она вдруг стала нестерпимо горячей.

– Что? – переспросила она чуть ли не с испугом.

– Я люблю тебя, – повторил он.