Аллигат

А вот и не чужая, — ехидно подметил разум Ольги, трезво оценивая обстановку. Тело-то чьё? Кого видит перед собой невозмутимый виконт? Жену или никому неизвестную здесь библиотекаршу?

Ольга с силой потирала виски, не имея понятия, как смириться с новым положением. Успокаивала вновь расшалившиеся нервы, отвлекаясь воскрешением в памяти — а память у неё на редкость цепкая — обстановку комнаты мужа Шэйлы. Хватило беглого осмотра, чтобы перед взором появилась картинка всего в ней находящегося. Если в спальне виконтессы чувствовалась боязнь пустого пространства, то спальня виконта подчёркивала обратное. Минимализм ощущался во всём. Однотонная драпировка стен бледного фисташкового цвета, матовая мебель красного дерева. На полу коротковорсовый зелёно-коричневый ковёр. Одну стену занимала коллекция оружия. Ольга попыталась вспомнить, что именно успела увидеть — ничего громоздкого и огнестрельного. Кажется, холодное оружие: ножи, кинжалы, короткие мечи.

— Узнаю нашу красавицу, — услышала она и повернулась на знакомый голос графа Малгри. Поспешно запахнула полы халата-кимоно, нащупала поясок.

С мягкой улыбкой на губах, мужчина спешил к виконтессе.

— Ты хотела видеть меня, милая? — склонился к её руке, целуя, задерживая в тёплых ладонях. Заглянул в глаза невестки.

От Ольги не укрылось, как дёрнулась его левая бровь, выгибаясь. Зелень глаз, ставшая ярче при свете дня, влажно блеснула вкраплениями золотых точек.

В расстёгнутом шевиотовом угольно-сером сюртуке с полами чуть выше колен, светлой рубашке с небрежно повязанным шейным платком, выбивающимся из-под жилетки, высоких сапогах с заправленными в них узкими брюками, граф выглядел отдохнувшим, подтянутым и на удивление моложаво. От него веяло свежим ветром и дождём. В спутанных тёмных волосах поблёскивали капли воды. На висках светились едва заметные редкие белые нити седины. Мокрая прядь волос упала на гладкий лоб. Если бы Ольга не знала, что Стэнли его сын, то его сиятельство мог бы вполне сойти за его старшего брата.

— Миледи встала и сняла пояс, — недовольно заметила сиделка, вытаскивая «гаджет» из-под одеяла и демонстрируя графу Малгри. — Доктор Пэйтон будет недоволен.

Ольга вздохнула: «Подсмотрела или догадалась?» и проигнорировала доносчицу.

— Мне необходимо поговорить с вами, милорд, — вслушалась она в изменившийся тембр своего голоса, мягкого и обволакивающего. — Наедине.

Глава 11

Граф прихватил стул от столика с рукоделием, поставил его напротив Ольги и, отвернув полу сюртука, сел.

— Вижу, Шэйла, тебе значительно лучше.

От того, что мужчина продолжал пристально всматриваться в её глаза, она не могла сосредоточиться. Нервно стянула у горла воротник халата:

— Об этом я и хотела с вами поговорить. Мне не нужна сиделка, — её голос с лёгкой хрипотцой выдавал волнение.

— Не будем спешить. Ты шла на поправку, а потом… — замолчал он и взял её руку. Накрыл второй, поглаживая: — Мне не хочется пройти через подобное ещё раз.

— Обещаю, подобное не повторится, — Ольга умоляюще смотрела в его глаза. Боялась отвести свои и в то же время чувствовала непреодолимое желание крепко смежить веки и провалиться сквозь пол. — Видите, я уже сама встаю, и голова совсем не кружится, — шёпотом сообщила она доверительно.

На миг почудилось, что граф Малгри видит и понимает, что перед ним подкидыш. Почему ей пришло на ум подобное сравнение, она объяснить не могла. Ощущала себя беспомощным кукушонком, подброшенным в чужое гнездо, в котором её приняли за своего птенца, окутали вниманием и заботой.

Его сиятельство задержал взгляд на её нездоровом румянце на скулах, на теребящих воротник ночного халата пальцах:

— Ты очень бледна. Доктор Пэйтон ещё несколько дней понаблюдает за тобой, а потом я решу, продолжить лечение или нет.

Ладно, несколько дней она потерпит.

Он встал и снова поцеловал её руку:

— Чего-нибудь хочешь, милая?

Она отрицательно покачала головой:

— Спасибо, мне всего хватает.

От графа пахло вяленой вишней и знойным летом. Пока он шёл к двери, Ольга смотрела на его прямую спину и широкие плечи, гадая, сколько же ему лет? Лёгкая пружинистая походка никак не вязалась с образом отца взрослого сына. А сколько лет Стэнли? Что тот не старше Ольги — очевидно.

— Да, — обернулся мужчина от двери и встретился с синим взглядом виконтессы, — Стэнли на неделю едет в Дербишир. Твой заказ выполнен, и он в этот раз привезёт его.

Она благодарно улыбнулась, а граф вздёрнул бровь и в раздумье склонил голову к плечу. Закрыл за собой дверь.

И чему этот мужчина постоянно удивляется? — сверлила назойливая мысль чужую платиновую голову. Неужели граф Малгри, и правда, сомневается, что перед ним не жена его сына?

Ольга поёжилась и резво вскочила, от чего её качнуло в сторону. Подошла к зеркалу на дверце шкафа и критически осмотрела себя новую. Погладила красивый уютный халат. Поправила упавшие на грудь наполовину распустившиеся косы. А что, неплохо. Но стоило глянуть на «своё» лицо, как румянец сменила мертвенная бледность. Женщина поспешила к туалетному столику и, из-за внезапно навалившейся слабости, упала на мягкое сиденье стула.

Из окна лился скудный дневной свет. Крупные капли дождя глухо барабанили по стеклу. Гонимые ветром, они извилистыми дорожками растекались по нему в разные стороны. Тяжело вздохнув, Ольга поймала в зеркале озадаченный взгляд незнакомки. Отрешённым взором блуждала по осунувшемуся лицу, скорбным складкам у опущенных уголков губ. Привыкнуть к новому «я», пожалуй, будет сложнее всего.

Народная мудрость гласит: «Глаза — зеркало души». Ольга была с этим полностью согласна. Всмотрелась в родную васильковую мозаику радужки с серыми вкраплениями вокруг зрачка. Прошептала безрадостно:

— Хоть что-то своё.

Мелькнула мысль, что ей повезло оказаться не в мужском теле, а в женском. К тому же довольно симпатичном. То, что Шэйла была значительно моложе, Ольгу не смутило.

— В человеке важна не его оболочка, а дух, — возразила она нетвёрдо, глядя на покрасневший шмыгающий нос и успевшие припухнуть веки глаз.

Ей самой давали не более двадцати восьми лет. Её мама в свои пятьдесят восемь выглядела на пятьдесят, и волосы, слегка тронутые сединой, не красила. «Возраст определяется состоянием души, а не тела», — любила повторять она. В последние годы у Ольги были проблемы с состоянием души. На лет сто задралась её возрастная планка, и она чувствовала себя древней старухой, покорно ожидающей своей смерти.

Откинув крышку высокой шкатулки, «виконтесса» выдохнула:

— Пф-ф…

Бегала глазами по поблескивающим предметам в чудо-шкатулке — несессере, вдыхала приторный аромат духов и сливочно-ванильный запах крема. Предстояло изучить содержимое всех баночек и хрустальных гранёных бутылочек, занимающих в отделениях строго отведённое им место, разобраться с назначением щёточек и других — пока непонятных — предметов.

Открыв следующую низкую фигурную шкатулку, взяла знакомую щётку. Пригладила растрепавшиеся волосы, при дневном свете кажущиеся серебряными. Крашеные? Раздвинула пряди у корней, всмотрелась — некрашеные.

Подвинула тяжёлый ларец и, догадавшись, что в нём найдёт, осторожно приподняла крышку. Брови подпрыгнули вверх. Ольга и ожидала увидеть в нём украшения, но поразило их количество. Она выкладывала их на стол, с придыханием рассматривала, гадая, это подарки или наследство? Или то и другое? Перебрала гребешки и шпильки для причёсок с бриллиантами и жемчугом, золотые булавки с драгоценными камнями, круглые и овальные броши, заколки в виде фибул, кольца, браслеты. Любовалась серьгами: с длинными подвесками и небольшими с одиночными жемчужинами, сапфирами или изумрудами, окружёнными мелкими бриллиантами. Накрутила на руку бусы с отборным жемчугом. Сетка для волос из тёмно-синего бархата, отделанная золотой тесьмой и драгоценными камнями, явно входила в комплект к тому бархатному платью, которое очень шло Шэйле.