Аллигат
Шрифт:
Ольга не заметила, как соскользнула в дрёму. Через затихающий шум в ушах она слышала, как шмыгает носом Мадди. Затем дыхание выровнялось, и она уснула.
***
Кухня должна располагаться в новой части здания, — повернула Ольга в противоположную от библиотеки сторону и прошла в ярко освещённый коридор.
Она не ошиблась. За громоздкими распашными дверями открылся широкий проход. «Виконтессу» обдало приятным запахом жареного мяса, лука, выпечки. Нос уловил сладкие фруктовые нотки и острый аромат специй.
Открыв дверь в кухню, Ольга замедлила шаг. Как она и ожидала, ею оказалось светлое помещение с разделочным столом в центре
Работники, увидев хозяйку, оставили дела и выстроились в проходе у стены.
Ольга терялась в догадках, с чем может быть связано такое поведение? Место недавней решительности заняла робость. Должна ли хозяйка сделать какое-нибудь сообщение или молча пройти мимо вышколенной прислуги?
Узнать кухарку среди трёх присутствующих женщин не составило труда. Миссис Пруденс выделялась статью. Как и положено работнику общепита, она была полновата и чем-то напомнила Нину Аркадьевну — бывшую свекровь Ольги. Экономка вышла из-за перегородки и стала во главе шеренги.
Вероятно, это мисс Топси, — вспомнила «виконтесса» слова графа в библиотеке.
Все молчали, и «хозяйка» пошла вдоль строя. Попутно сдвинув в сторону стоящую на плите сковороду с подгорающей классической зажаркой, она приостановилась у конопатой молоденькой служанки в грязном фартуке. Ничего говорить не пришлось.
— Энн только что чистила овощи и ещё не успела сменить передник, — отчиталась экономка.
Ольга прошла за перегородку в комнату, оказавшуюся местом для чаепития и приёма пищи.
— Простите, это моё упущение, — снова опередила «виконтессу» мисс Топси. — Вот, всё исправлено. Леди Стакей понравится.
Она подала лист с обеденным меню, и Ольга увидела вычеркнутое из него блюдо с рыбой. Взамен был вписан ланкаширский хотпот — баранина с луком и круглыми картофельными дольками, запечёнными в горшке при низкой температуре.
— Очень хорошо. Спасибо, — сказала Ольга, чтобы хоть что-то сказать.
Пройдя к большому красивому буфету и, обратив внимание на ключ в замке, распахнула створки. Осмотрела ряд хрустальных графинов, низких и высоких бутылок из цветного стекла, стаканов и бокалов, ваз с фруктами и печеньем. Пёстрый чайный сервиз из тонкого фарфора был в нижнем отделении буфета, как и стопки кипенно-белого столового белья.
Экономка стояла за её спиной и молчала, а «хозяйка» не знала, что ответит, если та спросит, что она ищет? Вопрос готов был сорваться с языка мисс Топси, и Ольге ничего не оставалось, как… Она взяла салфетку и яблоко из вазы. Вытерев его, не удивилась, зная, где у фрукта находится «слабое» место. Без комментариев положила всё на столешницу и вышла в кухню, где работницы слишком уж усердно занимались готовкой.
В дверях она столкнулась с «цыганом». От неожиданности отшатнулась, а он, как и в прошлый раз, низко кланяясь, промычал извинение. Из его пазухи выпал крошечный дымчатый котёнок и, уцепившись в полу распахнутого кафтана, жалобно запищал. Феликс прижал его к себе широченной ладонью и запахнул кафтан, пряча испуганного малыша. В глазах мужчины билась тревога. Ольга открыла дверь кухни шире и сделала приглашающий жест рукой. Улыбнулась трогательной
картине:— Английский вариант Герасима и Муму.
«Цыган» быстро закивал и, не заставляя хозяйку долго ждать, прошмыгнул в кухню.
Ольга шла по коридору и улыбалась. Немой великан уже не казался разбойником с большой дороги. Какой же он милосердный! Не прошёл мимо, возможно, погибающего котёнка, приютил и отогрел на своей груди.
***
В салоне горели свечи и весело потрескивали поленья в камине. За пианино сидела задумчивая леди Стакей и играла грустную мелодию. Она исподтишка поглядывала на графа Малгри, читающего вечернюю «Таймс» в кресле у камина.
Тауни с большой вышивальной рамкой на коленях сидела рядом с Ольгой на софе и смотрела, как та вертит в руках схему вышивки.
А Ольга заслушалась. Особая атмосфера уюта, лёгкая тихая музыка, живой свет керосиновых ламп располагали к размышлениям. Женщина за пианино, мужчина с газетой в руках, девочка с рукоделием… Было что-то щемяще-грустное в этом тёплом подобии семейного уюта. Ольге бы наслаждаться покоем, но она ощущала себя сторонним наблюдателем.
Она подсматривала за маркизой. Как та из-под полуопущенных век скользит взглядом по лицу графа Малгри, «ощупывает» широкие плечи, грудь, бёдра и икры стройных ног, обтянутых узкими брюками. Возвращается к рукам, поддерживающим нелепо огромные листы газеты, норовящие сложиться и опасть. Было в её взгляде что-то запретное, хищное и очень неприятное Ольге.
А ведь она наверняка не отказалась бы стать его женой, — подумала она неприязненно. Но то, как отозвался его сиятельство о «сладкой женщине», ставило крест на их возможных любовных отношениях.
«Виконтесса» самодовольно усмехнулась и опустила глаза на неприглядную на первый взгляд схему вышивки. Разбитое на мелкие цветные квадратики поле пестрило яркими красками. Рисунок переносился на разлинованную в клеточку бумагу. Закрашенный квадратик обозначал один стежок.
Сложный, частично вышитый Тауни цветочный мотив, не соответствовал тому, что было изображено на схеме. Рукодельница должна была подбирать нитки сама. Если она не обладала художественным вкусом, итог мог оказаться плачевным. Девочка взялась за сложную «взрослую» работу, не обладая нужным опытом. Результат был налицо.
Ольга помнила незаконченную вышивку Шэйлы с горным пейзажем. В ней цветовая палитра ниток была подобрана идеально. Заниматься кропотливой сортировкой, затем соединять две нитки разного оттенка, где требуется плавный переход — дело не из лёгких и непосильное для восьмилетней Тауни.
Ребёнку интересно сделать работу за короткое время, увидеть плоды своего труда, испытать гордость и радость, а не корпеть над вышивкой годами, рискуя не закончить её никогда, навсегда отбив охоту к творчеству. Юной рукодельнице следовало начать обучение с простенькой детской вышивки крупным крестиком.
— Ты давно стала вышивать? — спросила её Ольга. — Кто тебя учил?
— Флосси, — девочка украдкой поглядывала на блюдо с печеньем на низком столике у софы.
— Почему ты захотела начать именно с этой схемы?
— У меня нет другой, — понизила голос Тауни. — Её мне дала миледи. То есть вы.
— А схемы детской вышивки не нашлось? — удивилась «миледи» недогадливости Шэйлы, вручая девочке большое круглое печенье.
— А такие разве есть? — в свою очередь удивилась юная вышивальщица, принимая угощение: — Спасибо.