Аллигат
Шрифт:
С непроницаемой маской спокойствия на лице, заострившей его скулы, виконт продолжил:
— Поскольку у вас нет возможности жить отдельно от меня, я сниму для вас дом на два года. Вы должны будете жить в нём безвыездно, предельно ограничив общение с подругами и ни с кем не обсуждая случившееся. Чем меньше об этом будут знать, тем быстрее забудут о вас. Слухов не миновать, но и не нужно их поддерживать, — мужчина умолк, глядя перед собой.
Разговор? Ольга заблуждалась. Говорил его милость — чётко, внятно, с расстановкой. А она слушала — молча, — всеми силами запоминая и постигая смысл сказанного им. Она невольно поёжилась:
— Со своей стороны я обещаю вам ответное молчание. О вашем проступке никто не узнает. Через два дня я вернусь, и вы подпишете документ об условиях нашего договора и размера вашего содержания. Вам хватит для скромного проживания вдали от Лондона и его соблазнов.
Он замолчал и отвернулся к окну, видимо полагая, что разговор окончен.
— Проступке? — переспросила Ольга. — Вы даже не выслушаете меня?
Виконт повернулся; на его щеке дрогнула мышца.
— Шэйла, я не стану утверждать, что с вашей стороны была плотская измена, — снизошёл он до ответа. — Мне достаточно духовной измены, чтобы расстаться с вами. Вы приняли ухаживания другого мужчины.
— Значит, письмо без подписи, — уронила она, почему-то вспомнив недавний разговор о дуэли и смерти Пушкина. — И вы поверили в то, во что верить не следовало.
Лорд Хардинг поморщился:
— Я всё сказал.
Он всё сказал! В этот момент боль и обида Ольги трансформировалась в лютую злость. Женщина вскинула голову и отчеканила в напряжённое лицо мужчины:
— Я не всё сказала. У меня есть подозрение, что это вы затеяли весь этот спектакль. Вам больше не нужна жена. А поскольку избавиться от неё путём физического устранения не получилось, то вы решили поступить иначе — сослать её на два года в ссылку. За это время может всякое произойти. Верно? — сжала она кулаки, сдерживая слёзы горечи и отчаяния. — У вас есть любовница и молоденькая обожательница. Вам не нужен ребёнок. Свобода и никаких обязательств — это то, к чему вы стремитесь.
Что на ум пришло, то с языка и слетело.
Лорд нахмурился, вертикальная складка залегла между бровями, не предвещая непокорной собеседнице ничего хорошего. На виске пульсировала синяя жилка. На миг черты его лица разгладились, губы дрогнули в болезненном изгибе:
— Шэйла, я никогда не видел в твоих глазах любви ко мне. А отсутствие любви рано или поздно непременно приведёт к измене.
— Не было измены, — упрямо шепнула Ольга.
Бесстрастный взгляд «мужа» окатил её ледяным душем.
— Уйдите, — услышала она. — Я всё сказал.
Шэйла ушла, а виконт продолжал стоять у окна. Невидящим взором он окинул яркое весеннее небо, прошёлся по макушкам деревьев, проводил взглядом летящую крупную птицу. Скорбная складка залегла у губ.
Ему было больно и невыносимо горько. Леди Хардинг переступила черту дозволенного. Сделала первый шаг, после которого последует второй. Стоит ли его ждать? Всю ночь он думал об этом. Разумеется, можно было выслушать жену. Но что он услышит? Заверения, что измены не было? Что всё игра и ничего не значащие знаки внимания? Что пылкий воздыхатель что-то себе надумал, а она оказалась не в силах воспротивиться ему и приняла ухаживания, потому что… потому что жить без любви невозможно?
Именно так: жить без любви! Жить в покое, тоске и одиночестве.
Жить тяжело и бессмысленно. Между ним и Шэйлой никогда не было любви. Если он хоть как-то мог восполнить свою душевную пустоту, то виконтесса ступила на этот путь только сейчас. Вероятно, рождение ребёнка сблизило бы их. Но череда произошедших несчастий ясно дала понять о нежелании леди Хардинг иметь от него детей.Стэнли вздохнул и отошёл к столу. Что их ждёт впереди? Каким станет будущее? Он ожесточённо потёр ладонями лицо.
Стоит признать, Шэйла никогда не любила его. Он это видел со дня свадьбы. Знал, но гнал невыносимую мысль прочь, надеясь на невозможное. Надеясь, что его внимание и забота о жене растопят её заледеневшее сердце.
В последнее время она очень изменилась. Повеселела, стала общительной и игривой. Её разительные перемены в поведении он приписал себе и отчасти её болезни. Но, как он выяснил — заботясь о её здоровье, — Шэйла давно перестала принимать лауданум, и всё это время думала о другом мужчине. А он, глупец, сгорал от желания и строил планы. Хотел ли он знать, кто тот — другой? Если только для того, чтобы исключить его из своего окружения. Мысль, что он может быть с ним знаком приводила в ярость.
Лорд Хардинг достал из ящика письмо и задумчиво повертел в руке.
Если бы Шэйла любила, ничто не заставило бы его не доверять ей. Никогда бы он не поверил никаким безымянным письмам. Поверил бы её словам, её взгляду, улыбке, нежному голосу. Поверил бы её молчанию и немому укору. Получи он такое письмо при других обстоятельствах, даже не стал бы ничего выяснять, предав его огню и забыв о нём навсегда.
Стэнли смотрел на сложенный вчетверо лист бумаги и думал, может ли он сию минуту сжечь его и забыть обо всём? Сейчас, когда нет любви, а значит, всё бессмысленно.
Он положил его в нагрудный карман сюртука.
Он не хотел видеть Шэйлу ни оправдывающейся, ни плачущей. Он не хотел её видеть совсем. Он отпустил её. Навсегда. Рядом с ним должна быть другая женщина — нежная, ласковая и любящая только его. А рядом с виконтессой должен быть… кто угодно. Сие ему уже неподвластно.
Пора разорвать порочный круг. Пусть он на какое-то время лишится возможности бывать в обществе, посещать званые обеды и приёмы. Всё проходит. Пройдёт и это.
Стена! Непробиваемая бетонная стена! — негодовала Ольга, спеша в свою комнату.
Но она успела увидеть — пусть на миг! — на лице виконта под треснутой маской сурового бесстрастия боль утраты любви, предательства, униженного достоинства. Такого не сыграешь. Она была несправедлива к мужчине, обвинив его в бесчестии.
Кто тот гад, который заварил всю эту кашу? Что за ссылка, да ещё на два года? Верно ли она поняла, что цель изгнания — избежать слухов о её якобы измене и по-тихому развестись? Желание уберечь виконтессу, да и себя тоже, от нежелательных последствий?
Сомнение закрадывалось в душу Ольги — дыма без огня не бывает. Или бывает? Так ли уж безгрешна Шэйла? Что она знает о ней и её жизни? Ничего!
Ольга многого не понимала. Кто сможет помочь ей и разъяснить непонятные моменты о разводе, о ссылке в тьмутаракань и прочем? Кто?! Конечно же, маркиза Венона Генриетта Стакей! К кому спешит дочь, обиженная незаслуженными обвинениями супруга? К маме!
— Селма! Мы едем в поместье Фалметт! — крикнула «виконтесса» в открытую дверь туалетной комнаты, откуда слышался плеск воды.