Алмаз Светлых

— Что за детский сад?!

— Не то слово.

— А что, Андархейн не мог поговорить с ней сам?..

— Он и поговорил… — добавил Файнон, выдержав небольшую паузу. — Поговорил так, что как раз после этого разговора миледи Глоудейл и впала в сословную истерику. Она сказала, что раз уж милорд Андархейн посылает к ней всякую мелкую сошку вроде никчёмного дознавателя без титула, то говорить она будет только в присутствии своего адвоката, а он прибудет только через три дня. К тому же, ей пока не отдали тело сына для подготовки к кремации.

— Его что, ланнан-ши [63] укусила? Уж кто — кто, а Андархейн всегда находил к дамам нужный подход.

— Он какой — то издёрганный и весь на нервах. Я так понял, что семья Ливеллейн уже обратилась к нему напрямую с просьбой активизировать поиски миледи Мерч — Фириато. А миледи Глоудейл… Ты не поверишь, но она … завтра вечером собирается в театр. На благотворительный концерт Лондонского симфонического оркестра. В Национальном концертном зале в Дублине [64] .

63

Ирландский дух-вампир необычайной красоты, специализирующийся на обольщении мужчин.

64

Государственный концертный холл Ирландии, расположен в центре Дублина на Эрлсфорт Террас, рядом с парком Сент-Стефанс Грин. Включает в себя четыре концертных зала различной вместительности. Самый крупный — Аудиториум, рассчитанный на полторы тысячи человек.

Н-да… У людей есть выражение: «он циничен, как эльф». Да, частично это верно. Давайте уточним: взрослый эльф, из тех, кто постарше. И ещё уточним: Тёмная эльфийка, родившаяся до Сопряжения, даст фору в циничности любому взрослому эльфу, и Тёмному, и Светлому — сколько бы лет ему не было.

Итак, леди собирается в театр, в то время как её единственный сын погиб при невыясненных обстоятельствах? Сказать, что это довольно странно даже для Тёмной эльфийки — не сказать ничего. Что ж там за концерт такой, если можно забить на приличия и траур, и наслаждаться искусством?

Файнон ответил на мою невысказанную мысль:

— Я так понял, там собирается какой — то фонд защиты дикой природы. Форма благотворительности дам высшего света, не только эльфийки, но и женщины.

— А, часом, у этого фонда нет эмблемы в виде ящерицы?

Файнон хмыкнул.

— Нет, я уже проверил.

По — хорошему, надо бы кого — то туда отправить, в этот театр, чтобы отловить миледи Глоудейл между делом. В приятной, так сказать, и расслабляющей обстановке, которую она предпочла атмосфере уединённой скорби. Также я хотел бы сам посетить госпиталь в Дублине и уточнить, о какой такой психогенной коме шла речь.

— Не желаешь приобщиться к прекрасному? — Спросил я у своего зама.

— Ну, нет. Давай тебя отправим, ты же у нас начальство. Раз уж Андархейн не нашёл подход, твоя очередь.

Так… Миледи Глоудейл подавай лорда, а Андархейн облажался…

— Придётся принести себя в жертву музыкальному искусству. Завтра вечером, говоришь? Только вот на такие мероприятия, как концерт Лондонского симфонического оркестра, билеты разбирают за полгода до события.

— Я думаю, если я позвоню министру культуры и скажу, для кого требуется билет, вопрос решится сразу. И… — тут Файнон опять выдержал паузу и продолжил притворно — равнодушным тоном, — я так полагаю, что билетов тебе нужно два?

Какой догадливый! В театр без дамы — ни за что.

Когда я после ланча сообщил Кэйли, что завтра с утра мы едем в Дублин, она забеспокоилась:

— А как же котик?

— Котик пробудет в одиночестве полтора дня, Брэйт его покормит и, я думаю, даже приласкает, как любая девушка, повёрнутая на котиках. Скажи мне лучше, есть ли у тебя вечернее платье. Завтрашний вечер мы проведём в театре.

Девушка покачала головой.

— Наверное, вы имеете в виду платье «в пол»? «В пол» нет, есть коктейльное, но оно до колен. Такие вещи я брала напрокат по необходимости.

— Рядом со мной нельзя появиться в платье, взятом напрокат. — Холодно заметил я. — Ты должна выглядеть безукоризненно. Значит, сейчас пойдёшь и купишь — неяркое, классическое вечернее платье.

— А можно с длинным рукавом? — Спросила Кэйли, бросив красноречивый взгляд на свои браслеты.

— Нет.

Если я иду в театр просто с девушкой, будет масса кривотолков и сплетен именно в эльфийской среде. Если с игрушкой в эльфийских браслетах — кого это волнует?..

— А может, вы всё-таки оставите меня с Пухом?

— Нет. Не обсуждается. В магазине скажешь, чтобы счёт переслали мне.

Вот теперь в голосе Кэйли отчётливо заколосились росточки раздражения:

— А не боитесь, милорд, что я разорю вас походом за платьем?!

— Исключено. Для этого нужно более затратное место, чем бутик женской одежды в Корке. К тому же, — поддразнил я, — если сумма счёта мне не понравится, я откажусь его оплачивать, и у тебя опять возникнут проблемы с законом.

Я был уверен, что она вспылит, но… Кэйли засмеялась. Не считая хихиканья вдвоём с миледи Пантисилеей, это был первый смех, адресованный именно мне. Негромкий, мягкий, женственный, искренний смех. Серебряный колокольчик, каким я его ещё не слышал.

— Хорошо, я попытаюсь держать себя в руках насчёт растраты. Вы отпустите меня на встречу с подругой в Дублине?

— Да. По приезду в Дублин мы сразу заедем в отель, затем я займусь своими делами до шести вечера. У тебя будет время на встречу, и на то, чтобы привести себя в порядок, а я заеду за тобой не позднее половины седьмого туда, куда ты скажешь. К этому моменту ты должна быть полностью готова…

В «Валькирии» достаточно места, чтобы расположить мой портплед для смокинга и чехол для платья Кэйли. Я видел платье на ней лишь мельком, когда девушка сбросила мне на айтел фото из примерочной, будучи уже в полном вечернем облачении — в туфельках и с маленькой сумочкой. Да, платье красивое и хорошо сидит, но мне некогда было присматриваться по причине занятости. Согласовал на завтра встречу с профессором — психиатром из Эльфийского госпиталя, обсудил с Файноном нюансы работы с приезжим Светлым, созвонился с ребятами, уехавшими в Уэстмит.

К вечеру стало ясно, что учёные, отбывающие срок в Уэстмите, не входят в контакты Армлона. Они слышали эту фамилию, — не могли не слышать, поскольку сфера научных интересов совпадала! — но лично знакомы не были. Ценным открытием стало свидетельство, что Маргарет О'Доэрти состояла в постоянной научной переписке с эльфом. Однако, на момент изъятия электронной документации, фамилия профессора нигде не фигурировала, это абсолютно точно. Выходит, все следы общения женщина удалила задолго до ареста, и не зря. Каким — то образом этот профессор был замешан в деле Dоrcа Clоch.

Ничего не попишешь: теперь эту ниточку нужно раскручивать с нуля.

Ещё один момент: Маргарет, естественно, лишили возможности контактов и переписки на ближайшие пять лет. Но ей был разрешён заказ научной литературы раз в квартал, а книги она предпочитала бумажные. Каждая партия книг, конечно же, добросовестно осматривалась, все они приходили в герметичной упаковке. Очередная посылка из книжного магазина была доставлена за сутки до гибели женщины. Совпадение?.. В отчёте о внутреннем служебном расследовании нет никаких дополнительных указаний. По причине смерти заключённой и при отсутствии у неё родственников все личные вещи были уничтожены.