Алмазная королева

— Вы с ума сошли! — ахнула Татьяна. — Какой еще труп? Какие люди?

— Ну через глазок не особо разглядишь, но могу держать пари: молодые и довольно симпатичные. А насчет трупа — это я предположительно. Вы Донцову читали? Вот не помню, как именно называется ее вещь, которую я имею в виду. Но там именно такая ситуация: открытая дверь в квартиру, а в ванной — труп белокурой красавицы. Погодите, куда вы? А дверь — разве вы ее не запрете?!

Монахова и сама не помнила, как оказалась вновь возле своей машины, в которой ее поджидал Валерий Андреевич.

— Ну что еще? — Генерал подозрительно и недоуменно уставился на Татьяну, брякнувшуюся на водительское сиденье.

— Я туда одна не пойду! — И, не дожидаясь, пока генерал задаст свой следующий нелицеприятный вопрос, пересказала услышанное от соседки, опустив, разумеется, все, что касалось Донцовой.

Валерий Андреевич Березин на какое-то время молчал, задумавшись, затем, видимо приняв решение, достал мобильный и набрал номер «охранки».

— Мне нужны пара-тройка ребятишек, — хмуро бросил он дежурному, неохотно назвав себя. — Адрес сейчас скажу. Пусть подойдут к серебристому «лексусу», припаркованному у второго подъезда. Куролепов когда вернется?

И, мрачно выслушав ответ, отключил связь, не прощаясь. «Спецназовцев» они с Монаховой дожидались молча, не обменявшись ни единым словом вплоть до их прибытия.

Тот, который, видимо, был у прибывших за старшего, выслушав инструкции генерала, полученные через приспущенное стекло машины, кивнул и, махнув рукой двоим своим спутникам, скрылся в подъезде. Еще один последовал спустя минуту за ним, третий занял позицию рядом с подъездом.

Монахова, так и сидевшая за рулем, прижала руку к груди, словно пытаясь унять колотившееся от страха сердце. Но ждать долго им не пришлось, Вскоре оба «спецназовца» вышли из подъезда и, ничуть не таясь, направились к машине:

— Там все чисто, правда, дверь прострелена, на кухне следы борьбы, но ни Кита, ни девки.

— Черт побери, о какой девке вы все талдычите?! — Березин в ярости двинул кулаком по панели.

— Ну как же? Разве Юрий Валерьевич не докладывали? — Белобрысый мужик с приплюснутым носом борца и простоватой квадратной физиономией, не отмеченной особым интеллектом, растерянно уставился на генерала. — Сексотку на фирме вроде бы изловили. Юрий Валерьевич распорядились ее сюда с Китом… Ромкой Китом отправить еще позавчера ночью. Только там ни девки, ни Кита.

Березин молча повернулся к Монаховой, но та настолько выразительно округлила глаза и пожала плечами, что даже недоверчивый Березин понял, что Татьяна, так же как и он, слышит о «сексотке» впервые. Больше не колеблясь, генерал выбрался из «лексуса» и направился к подъезду. Впереди шел старший, за Березиным остальные «спецназовцы», позади всех тащилась Татьяна.

— Девку вроде бы Илюшка Брызгалов заслал, — робко пробормотал белобрысый, на ходу оборачиваясь к генералу. — Ребята как раз поехали с ним разбираться… Хотя, я слышал, Иван говорил, что, может, и менты…

— Твой Иван — идиот, — сухо оборвал разговорчивого белобрысого Березин. — Кабы менты, мы бы давно в курсе были… На чем ее сцапали?

— Не знаю, Валерий Андреевич, Иван нам не докладывал, нас когда вызвали, девка уже в отрубе была. Вроде бы ее в бухгалтерию недавно сам Владимир Александрович пристроил…

— Кропотин?!

— Ну… Только его ни вчера, ни сегодня на фирме тоже не было.

Дверь Татьяниной квартиры действительно была пробита, а кухня носила следы той самой борьбы, о которой упомянул белобрысый. Опрокинутые стулья, осколки чашек на полу, чайник на полу. Чужое и явно немирное присутствие оставило свой след и в двух других комнатах из имеющихся трех: измятое покрывало в спальне, сдвинутые кресла. Посреди гостиной — стул, принесенный сюда из кухни, обрезки капроновой веревки на полу… Ни слова не говоря, Березин прошёл к телефонному аппарату и набрал прежде всего номер главврача больницы, в которой несколько часов назад скончалась его жена. Стараясь говорить как можно сдержаннее, он попросил к телефону сына и был жестоко разочарован: полчаса назад Юрию сделали успокоительный укол, и, как пояснил профессор, в ближайшие шесть часов о Березине-младшем можно не беспокоиться — лекарство очень хорошее, «для особых случаев», изготовленное в Израиле…

При упоминании об Израиле Березин-старший нечеловеческим усилием воли подавил в себе желание выматерить профессора и, вместо этого поблагодарив его, положил трубку.

Связь с Якутском по-прежнему была отвратительной, дозвониться Ойунскому удалось лишь с пятого набора. Гудок за гудком тянулись сквозь шорох и шелест помех, наконец вместо них раздался сонный голос Платона:

— Какого дьявола?!

Ойунский по данному номеру трубку брал всегда сам, поскольку номер был оговорен как пожарный.

— Березин на проводе! — рявкнул генерал. — Да не Юрка, это Валерий.

— А-а-а. — Платон Кирович наконец проснулся окончательно. Послушай, — взвизгнул он, — какого лешего ты прислал ко мне своего психа?! Он мне троих ребят самое меньшее на неделю уложил! Нет у меня вашего Кропотина, пошли вы все к черту! Знал бы — не связывался с этим старым кобелем!

— Успокойся, Платон. — Генерал в очередной раз взял себя в руки. — Никакого психа лично я к тебе не посылал. Если ты имеешь в виду Куролепова, его послали без меня, я хочу выяснить, кто и для чего.

— Как это — кто? Твой Юрка и послал! Я, дурак, пообещал этого кобеля Кропотина с его бабой прикрыть, сказал, что он якобы тут, у меня на юбилее. Так мне твой псих весь кайф сорвал! Где ж я ему этого козла возьму?! Понятия не имею, где он со своей бабой кувыркается! Слушай, Валера, отзови ты этого своего…

— Отзову! Но вначале поясни внятно: тебе что, Кропотин звонил?

— Ну!

— Когда?!

По ту сторону связи некоторое время слышалось невнятное бормотание, после чего раздался несколько смущенный голос Ойунского:

— Убей, не помню. Мы с мужиками то ли второй день гудели, то ли третий. Как-никак полтинник брякнул. Ну он и позвонил. Может, вчера, может, и позавчера.

— Что он тебе говорил? — Березин внезапно почувствовал усталость.

— Просил в случае чего подтвердить, что он у меня, мол, если супруга или, например, Юрка его искать будут. Сказал, телка, мол, у него классная объявилась, так чтоб не беспокоил, значица, никто.

Березин не выдержал и сплюнул:

— Какая ему телка, козлу облезлому, да при молодой жене?! Ты бы хоть соображал малость!

— Почему нет? — Ойунский, окончательно взбодрившийся, хихикнул. — Мы ишшо робятки хоть куда!

— Вот что, — генерал и не подумал принять шутку, — ты там, ребятенок, не слишком ли расслабился? Гляди — пролетишь, как фанера над Парижем! Твои там все в порядке?

— С чего б это мне пролетать? — посерьезнел Ойунский. — Ты, генерал, не темни, говори прямо: али засветились где?

— Мы — нет, типун тебе на язык! — снова разозлился Березин. — За собой следи!

— У меня все как по маслу… Если не считать твоего психа. Между прочим, ты обещал его отозвать! Лично я его наглую рожу уже видеть не могу. Думает, ежели от московских, так и можно ему тут все и как попало. Скажи на милость, на кой черт мне прятать Володьку?!