Алмазная лилия

Гном весь скривился, словно лимон сожрал целиком, но больше ничего не сказал, и ко мне приставать не стал. Жирный плюс ему в карму. Извини, приятель, ты слишком хорош, чтобы Лиля выбрала другого. К тому же я уже видела тебя голым и почти не боюсь. Где-то даже уже привыкла к твоим… хм… достоинствам.

* * *

Относительно своего будущего я пошла разговаривать с дедом. Он показался мне нормальным цвергом, не желающим своей единственной внучке зла.

— Какие у меня перспективы? — спросила я седовласого патриарха нашего семейства. — Есть шансы вообще замужества избежать?

Дед, поглаживая бороду, откинулся в кресле. Ноги положил на скамеечку. Кот, лежащий у него на коленях, посмотрел на меня с презрением, закрыл лапой нос и громко затарахтел. Предатель. А я его так любила, я его от голода спасла… дважды.

Сам дед обитался в неплохих комнатах княжеской части. Князем он не был никогда — Генрих Скольдович унаследовал свою должность от деда. Поэтому, наверное, этот мужчина и не пытался мной командовать, и давить тоже не пытался. С ним можно было просто поговорить по душам. Тихо. Без шантажа и криков.

— Лилечка, тут тебе я помочь не в силах. Наследие — это дело тонкое. Не будет у тебя ребенка, и род наш прервется. Вот ты слышала уже, наверное, что у князей не бывает братьев? У меня ведь были… двое. Когда Генриху титул перешел, оба они погибли… при невыясненных обстоятельствах. И это притом, что у них сыновей не было. У Рудольфа две дочки было, повезло ему. А Юджин так и не женился, не успел.

— Неужели отец? — ахнула я, холодея.

— Не думаю, ему на тот момент едва тридцать исполнилось. Скорее всего, это мой отец, старый князь, позаботился, чтобы никто не претендовал на власть. Хотя… кто знает, кто знает. Меня не тронули… вот не знаю, почему. Но я изначально знал, что Генриха ждет, и больше детей не заводил. Слишком это… больно, наверное.

— А если я совсем откажусь по его планам играть?

— Тебе действительно хочется увидеть князя Алмазного в гневе? — прищурился дед.

— Нет, — как-то сразу поняла я. — Лучше бы не надо.

— Вот именно. Он пока с тобой по-хорошему, уж поверь моему опыту. Тебе даже выбрать позволяют, так не теряй свой шанс. Может, и неплохо оно выйдет. Развестись-то всегда успеешь. А то знаешь… в подземелье посадит… с крысами. Бывало у нас такое.

— На хлеб и воду?

— Тебя — на пиво и сало, чтобы откормить немного. Хотя Генрих сам любит худеньких, да…

— Дед, а ты слышал про алмазную лилию? — рискнула я. — Не в смысле про меня…

— Я понял, понял, — он немного помолчал. — Я читал про нее. В сказке. Легенда про Данияра-мастера, поищи в библиотеке. Думаешь, она существует?

— Я в это верю.

— Тогда присмотрись к Холодному. У него замок сверху. Он может и с альвами дела вести, и летописи у него другие, и вообще… сверху совсем другой мир. Я тебя понимаю. И цель твою понимаю. Пробуй, дерзай. Это только твоя жизнь и твой выбор. Но Холодный и правда мужик неплохой. Подумай.

Гм, да я как бы уже подумала. И даже пощупала. И если уж так вопрос встал — то пусть будет Холодный и его замок СВЕРХУ!

Это ведь мне сейчас нормальных кандидатов предлагают. А потом выйдет как в сказке про короля Дроздоборода. Выдадут за первого встречного, если сильно выеживаться буду. Тем более, я уже знаю, что совершеннолетие у цвергов в тридцать, у меня день рождения в конце осени. Папке кровь из носу нужно меня до этого срока сбагрить, потому что потом я смогу и отказаться. И если я долго буду нос воротить, потом в мою сторону будут санкции. Князь Алмазный все же не зря правитель. Ой не хочется мне рисковать.

Да и понравился мне Холодный. Не злой, кажется, не насильник. Глаза у него красивые. И… эээ… остальное тоже впечатляет. Я про замок сверху, если что.

10. Хорошее дело браком не назовут

Знаете, как на украинском языке называется союз двух любящих людей? Шлюб. Правда, красиво? От слова «любовь». Два человека «слюбились», срослись в одно. А в русском что? «Брак»! Тьфу, как будто что-то совсем не хорошее, даже не низший сорт. Нет, я не сильна в этимологии, зато сильна в нытье. Я — чемпион по нытью! Председатель клуба нытиков!

И поэтому готовлюсь не к шлюбу, а к браку. Потому что какой к черту «шлюб», если все плохо? Во всяком случае, мне.

Папаша очень обрадовался, когда я сказала, что из всех зол я выбираю Иена Холодного. Прям едва ли не прыгал от счастья. Он явно был настроен на долгие уговоры, возможно, даже на скандал, а я ему весь кайф испортила. Поэтому всю накопленную энергию он пустил в дело, а именно — договор брачный составлял.

Я же, понимая, что толку в юридических тонкостях цверговых браков от меня толку мало, позорно спряталась в библиотеке, где горько жаловалась на несправедливость Вилли.

Вилли, скотина бородатая, даже не пытался меня утешить, наоборот, безобразно радовался и требовал прислать мне с гонцом перечень редких свитков альвов. Он был уверен, что свитки непременно найдутся. Ведь замок Холодного НАВЕРХУ!

— Так какого черта вы сами наверху не строите? — недовольно вопрошала я. — Делов-то! А то живете под землей, как крысы!

— Скорее, как муравьи, — деловито поправлял меня архивариус. — С точки зрения распределения ресурсов и общинных связей…

— Ой, заткнись! Плевать я хотела на общинные связи! Вилли, меня замуж выдают, понимаешь? За-муж!

— И что? Все женщины хотят замуж, тем более, за князя. Это же гарантированные условия. Тебе не нужно ни работать, ни думать о будущем. О тебе будут заботиться всегда-всегда. И никто не обидит.

— Ты можешь гарантировать, что никто не обидит?

— Никто, кроме князя, — быстро исправился Вильгельм. — Но ты — дочь Алмазного. Он тебе слова не скажет дурного. Так что я не понимаю, чего ты трясешься.

— Если бы тебя замуж выдали за незнакомца?

— Ну да, я б очень расстроился, — хмыкнул проклятый гном. — Мне было бы крайне некомфортно исполнять супружеский долг, я же не женщина. Но вообще, наверное, я бы с этим справился…

— Придурок.

— Какой есть.

Понимая, что и тут поддержки я не добьюсь, только попросила упаковать мне какой-нибудь роман позабористее — да хоть бы и про семерых цвергов, и присматривать за Грэтой в мое отсутствие. Месть — блюдо холодное, ха-ха. Готова поставить десять килограммов, что Грэта в два счета беднягу Вильяма уложит в постель, особенно после того, как я ей по секрету сказала, что Вилли прошение на Мастера подал и вообще расписала, какой он замечательный, заботливый и добрый, только очень робкий в отношениях с женщинами. Словом — подставила беднягу по полной программе. Пусть он мне потом расскажет, что брак — это не страшно и не больно.