Алмазный король

– Мы можем начать набирать команду завтра же, – сказал он. – Когда вы доставите дополнительные пушки?

– На следующей неделе, – улыбнулся его энтузиазму Этьен.

Набрав команду, Алекс собирался вернуться в Париж, чтобы привести в порядок свои дела, написать сестре и передать оставшиеся деньги семьям, приютившим его подопечных. При мысли о детях у Алекса мучительно сжималось сердце. Видит бог, он сделал все, чтобы не позволить себе к ним привязаться. Он старательно внушал себе, что эти дети – тяжкое бремя, что, спасая их, он всего лишь отдавал последний долг родной стране. Увы, теперь Алекс понимал, что все его старания пошли прахом – он всей душой любил храбрых малышей, которые вместе с ним восемнадцать месяцев стойко переносили голод и холод. В море ему будет их очень не хватать…

2

Париж, две недели спустя

Прощание далось Алексу даже тяжелее, чем он ожидал.

Он планировал уехать в Гавр в полдень, чтобы сразу заняться установкой новых пушек, а потом погрузить на корабль припасы, которые должны были доставить баржей из Парижа. Если баржа придет вовремя, можно будет отправиться в плавание уже в конце недели…

Перед отъездом Алекс навестил своих бывших подопечных. Большинство из них казались вполне довольными жизнью в новых семьях, и только старшие, Мэг и Робин, смотрели на Алекса так, словно он их предал.

– Возьмите нас с собой, Уилл, – попросили они.

– Не могу, милые, это слишком опасно.

– Подумаешь, – с обидой проворчала Мэг, – кто-кто, а я не робкого десятка.

– Знаю, девочка моя, ты ничего не боишься, – ответил Алекс. – Но каперский корабль – неподходящее место для детей, поверь. К тому же, все время беспокоясь о вас с Робином, я не смогу сосредоточиться на работе.

– Господи, да зачем о нас беспокоиться? – пожал плечами Робин. – Мы с Мэг умеем за себя постоять. И вообще, я слышал, что на морских судах полно юнг гораздо младше меня.

– И мне это очень не нравится, – покачал головой Алекс, кладя руку мальчику на плечо. – Тебе нужно учиться, а не плавать в море.

– А вы учите нас тому, что знаете сами, – предложил Робин, умоляюще глядя на старшего друга, – и одновременно мы будем изучать морское дело.

– Вы с Мэг и так видели столько горя, сколько довелось не каждому взрослому, – возразил Алекс. – Хватит с вас, пришло время опять стать детьми.

– Я уже никогда не смогу снова стать ребенком, – проговорила Мэг с вызовом, поднимаясь во весь рост.

У Алекса дрогнуло сердце – похоже, девочка права. А вдруг случится чудо? Разве можно лишать их такого шанса? Они должны хорошо питаться, жить в тепле, ходить в школу, играть, наконец…

– Нет, вы останетесь в Париже, – отрезал он, но, взглянув на детей, добавил уже мягче: – Обещаю, мои дорогие, я обязательно к вам вернусь.

Алекс прекрасно понимал, что может погибнуть, и не собирался им ничего обещать, но эти слова сами сорвались у него с языка, когда он увидел безнадежность и тоску в глазах своих любимцев.

– Я беру с собой Берка. Обещаю, мы обязательно привезем вам подарки.

Дети молчали, но их лица горестно сморщились, как будто они собирались заплакать. Но Алекс не мог остаться, как не мог и взять их с собой.

– Вы нужны здесь, чтобы присмотреть за младшими, – схитрил он. – Вы позаботитесь о них?

– Но у каждого из них теперь есть своя семья, – буркнула Мэг.

– Вас ведь тоже взяли…

– Да, но, мы там пришлись не ко двору, – возразил Робин.

Действительно, пристроить Робина и Мэг оказалось труднее всего. Они были очень разные – Робин происходил из семьи богатого маркиза, и если бы не происки англичан, отнявших и громкий титул, и обширные земли, рано или поздно унаследовал бы все это от отца; Мэг же не могла похвастаться благородным происхождением: она была дочерью деревенского кузнеца. Как и многие другие, девочка вместе с матерью последовала за отцом в Каллоден, а когда отца убили, они обе бежали и укрылись среди холмов; там, в одной из пещер, мать Мэг умерла от воспаления легких.

Разумеется, девочка не отличалась хорошими манерами, но общение с Робином оказывало на нее благотворное влияние, к примеру, она стала более грамотно говорить. Дети очень сдружились и, оказавшись в Париже, наотрез отказались расставаться, что, конечно, очень затрудняло поиски новых опекунов.

– Этьен пообещал вас навещать, – сказал шотландец. Граф любил поболтать с детьми и даже как-то свозил их на прогулку, и они привязались к нему, видимо, распознав во французском аристократе такого же авантюриста, как и их спаситель.

При имени графа лицо Робина просветлело.

– Этьен обещал научить меня играть в карты! – похвастался он.

Алекс нахмурился – он хотел для мальчика совсем другого. Впрочем, сам он вряд ли мог служить для Робина примером, ведь последний год-полтора он только и делал, что грабил и убивал.

– Нет, мои дорогие, – покачал он головой, – вам обоим нужно прежде всего получить хорошее образование.

Дети обменялись быстрыми взглядами – похоже, они придерживались иного мнения. Но переубеждать их уже не было времени – Берк, оставшийся на улице с лошадьми, совсем заждался хозяина. Алекс неловко замер, боясь подойти для прощания поближе – это было бы слишком тяжело и для него, и для детей.

Доведется ли свидеться с ними вновь? Он прекрасно понимал, насколько опасно предстоящее путешествие. Если его захватят англичане, он вряд ли останется в живых, даже имея французское каперское свидетельство. Да и бразильские туземцы, судя по рассказам Этьена, относятся к европейцам отнюдь не дружелюбно…

Однако больше медлить было нельзя. Алекс пожал Робину руку, как взрослому мужчине, потрепал Мэг по плечу и вышел, изо всех сил стараясь не думать о покинутых детях. Он сделал для них все, что мог, и даже больше…

Впереди его ждала масса дел. С помощью Этьена удалось найти первого помощника, Клода Торбо, который, в свою очередь, порекомендовал в качестве канонира своего знакомого, французского морского офицера в отставке. Оставалось лишь полагаться на его мнение и надеяться, что отставка офицера была вызвана только окончанием войны с Австрией, а не профессиональными огрехами. У Алекса тоже нашлось несколько знакомых матросов, которые с радостью выразили желание присоединиться к экипажу, – шотландец счел это добрым знаком.

«Удастся ли поладить Берку и Клоду?» – беспокоился он. Берк, в отличие от первого помощника, ничего не понимавший в мореходном искусстве, годился только для самой черной работы, хоть она и пришлась ему не по вкусу. Что ж, он сам виноват, ведь Алекс дал ему право выбора: уйти в море вместе с ним или жить во Франции, взяв остаток денег, и Берк выбрал море. Так что теперь ему придется подчиняться первому помощнику, как это ни претит его свободолюбивой натуре.

– Проклятый лягушатник… – с презрением пробормотал Берк и сплюнул сквозь зубы, когда хозяин вышел на улицу. По-видимому, он тоже думал о будущей службе.