Алмазы Эсмальди
Шрифт:
Эйб Шулман сидел за своим столом и быстро заносил цифры на листок бумаги. Итоги недели были неудовлетворительны. Хотя сезон был в полном разгаре, через его руки не прошло ничего сколь-нибудь стоящего. Полиция Майами резко усилила меры безопасности и распугала ребят. За всю неделю не произошло ни одной приличной кражи. Неожиданное появление Генри и Джонни удивило его.
– Привет, полковник… Джонни… Зачем пожаловали?
– За деньгами, – Джонни поставил портфель на стол.
Эйб горько улыбнулся.
– Кому не нужны деньги? – Его маленькие глазки остановились на портфеле. – Вы мне что-нибудь принесли?
– Угу.
– Подождите. –
– В свертке золотые, серебряные и платиновые оправы, – пояснил Генри.
Подождав, пока Эйб осмотрит оправы, Джонни сказал:
– По страховой оценке все разом стоит пятьсот восемьдесят кусков.
Эйб принял непроницаемый вид и пожал толстыми плечами.
– Джонни, мой мальчик, никогда не доверяй страховой оценке. Пагубная ошибка. Стоимость драгоценностей всегда завышают при страховании… это же рэкет.
Он разложил бриллианты перед собой и, сопя, наклонился над ними. В течение десяти минут он изучал отдельные камни, осматривал ожерелья, то и дело вставляя в глаз лупу, а Джонни и Генри молча наблюдали. Наконец, он вынул из глаза лупу и начал делать подсчеты на листе бумаги. Затем бросил карандаш и посмотрел на Генри.
– Товар хорош, полковник, спору нет, но при теперешнем состоянии рынка я не смогу получить больше 150 кусков. Вы хотите треть? Такой был уговор… чистейший грабеж… но мы договорились, а я человек дела. Значит, я плачу вам 50 тысяч долларов. – Он улыбнулся Генри. – Правильно?
– Ты получишь за этот товар больше, Эйб. Брось, меня не проведешь, – сказал Генри, качая головой. – Мы считаем, настоящая цена – двести тысяч.
– Нет, – спокойно сказал Джонни. – Ты продашь их за 350 тысяч или не получишь вовсе!
Эйб отпрянул со страдальчески изумленным видом.
– Ты с ума сошел! Триста пятьдесят? Да мне и двухсот нипочем не получить. Я знаю рынок.
– Я тоже, – сказал Джонни. – Я говорил с Берни Баумом.
Эйб посуровел.
– С этим жуликом! Не смеши меня! Ты только послушай, Джонни, я знаю, о чем говорю. Я…
– Заткнись! – прорычал Джонни, вскакивая. Он наклонился через стол, свирепо глядя на Эйба. – Ты заплатишь нам сто двадцать тысяч, иначе мы забираем товар. Ну?
Эйб отодвинулся назад.
– Это невозможно, Джонни, но я скажу тебе, что я сделаю. Пусть я понесу убыток… Товар хорош, признаю, но спрос паршивый. Я дам вам 80 тысяч. Идет?
Джонни начал сгребать бриллианты, бросая их в мешочек. Когда он принялся за изумруды, Эйб не вытерпел.
– Да погоди ты… Восемьдесят тысяч! Это же состояние! Клянусь, Джонни, никто другой не предложил бы вам больше пятидесяти. Клянусь тебе! – Джонни побросал изумруды в мешочек.
– Что ты делаешь? – спросил Эйб. Лицо его блестело от пота.
– Я покажу товар Бауму, – сказал Джонни, опуская ожерелья в третий мешочек.
– Да слушай же, Джонни, поимей соображение. Берни не даст за них 50 тысяч. Я знаю Берни, он жулик. – Видя, что Джонни завязывает мешочки, Эйб поспешно продолжал: – Ладно, даю вам сто тысяч. Я буду разорен, но я не хочу, чтобы
вы попали в грязные руки Берни… сто тысяч.Джонни прервал свое занятие и поднял голову.
– Наличными?
– Конечно.
– Сейчас же?
Эйб всплеснул руками.
– Ради Бога, Джонни, будь благоразумен. Разве я стану держать такие деньги прямо здесь, в конторе? Получишь деньги на той неделе.
– Я получу их сейчас или пойду к Бауму, – сказал Джонни, складывая мешочки в портфель.
– Но у меня их нет! – взвинтился Эйб, стуча кулаком по столу. – Слушай ты, сукин сын…
Этого не следовало говорить. Джонни выбросил руку и ухватил его за рубашку. От сильного рывка голова Эйба резко мотнулась назад.
– Как ты меня назвал?
Эйбу показалось, что у него сломана шея. Его жирное лицо пожелтело, глаза закатились.
– Беру назад, – прохрипел он. – Прошу прощения…
Джонни отшвырнул его, едва не опрокинув вместе с креслом.
– Мне нужны наличные. Мы подождем здесь. Твои дружки тебе одолжат. Иди и доставай!
– Никто не одолжит мне сто тысяч! – завопил Эйб. – Ты сумасшедший. Я просто не могу…
– Ладно… не можешь, так не можешь… Ты мне осточертел. Я буду договариваться с Баумом.
Наблюдавший эту сцену Генри позавидовал умению Джонни вести торг. Он знал, что сам так не сумел бы. Эйб наверняка уговорил бы его на 50 тысяч. Между тем Эйб сделал то, о чем ему вскоре пришлось пожалеть. Он надавил ногой на сигнальную кнопку под столом. В соседнем помещении целыми днями скучали два наемных громилы. Имея дело с самой пестрой клиентурой, Эйб не знал, когда ему может понадобиться их помощь. Было похоже, что сейчас такой момент наступил.
– Постой, Джонни, ты жулик, но я посмотрю, что можно сделать. Что, если вы придете попозже? Товар можно оставить у меня в сейфе. Не могу же я добыть сто тысяч за пять минут.
– Я дам тебе три часа, Эйб, – твердо сказал Джонни. – Мы подождем здесь.
Поколебавшись, Эйб пожал плечами, встал из-за стола и снял с ключа шляпу.
– Ну, ладно, попробую.
Когда он открывал дверь, Джонни окликнул его:
– Эйб…
Тот задержался на пороге и оглянулся.
– Ну, что еще?
– Без фокусов.
Секунду-другую двое мужчин смотрели друг на друга, потом Эйб выдавил улыбку.
– Конечно, Джонни… не будь таким подозрительным. Я постараюсь побыстрее.
За ним закрылась дверь, и они слышали, как его шаги удаляются по коридору в сторону лифта.
– Отличная работа, Джонни, – сказал Генри. – Я сам не сумел бы лучше.
Джонни равнодушно взглянул на него.
– Ты просто не сумел бы… точка.
Тут распахнулась дверь и ворвались подручные Эйба. Первым появился исполинский негр с плечами шириной с ворота амбара. Его бритая голова блестела от пота, приплюснутые черты лица выдавали грубость и жестокость. В своем районе, где его звали Джамбо, он всем внушал страх. За ним следовал белый по имени Хэнк Борг-тощий, наркоман не старше двадцати, с испитым красным лицом, изрытыми ямками от прыщей. В руке он держал пистолет 38-го калибра, а в его змеиных глазах блестела лихорадка безумия. Генри почувствовал, как по нему прокатилась волна леденящего страха. Величина гигантского негра ужаснула его. Джонни молниеносно схватил портфель и вскочил. Генри видел, как вокруг его рта обозначилась белая полоска. Джонни пятился, не сводя глаз с Хэнка.