Алмазы Эсмальди

– Давай, хмырь, стреляй, – сказал он негромко. – Эйб будет в восторге.

– Ногу перебью, сволочь, – в шепоте Хэнка слышалось рычание. – Клади на место!

Джонни отступил еще на шаг. Теперь стол не мешал ему двигаться свободно.

– Спокойно, полковник, – сказал он. – Нарк не посмеет стрелять. Он просто блефует.

Хэнк с беспокойством взглянул на негра.

– Возьми его… мы теряем время.

Жесткое лицо гиганта расплылось в глумливой ухмылке.

– А ну, паренек, подавай-ка его сюда.

Джонни опустил портфель на пол позади себя.

– Подойди и возьми.

Он стоял неподвижно, свободно опустив руки. Чтобы приблизиться к Джонни, негру нужно было миновать Генри и обогнуть стол. Дряхлое сердце Генри отчаянно колотилось. Но он вытянул длинную ногу, и носок его сапога зацепил негра за щиколотку. Тот споткнулся, попытался удержать равновесие, но Джонни подскочил и с размаху опустил сцепленные руки на затылок негра. Джамбо рухнул на колени. Джонни пнул его ногой в лицо. Кожа лопнула, словно перезрелый помидор, уроненный на пол. Ботинок Джонни обрызгало кровью. Негр хрюкнул, потряс головой и начал с трудом подниматься. По его лицу текла кровь. Джонни подождал, пока ошеломленный гигант поднимется на колени, а потом нанес страшный удар каратэ по его толстой шее. Глаза негра закатились, и он растянулся на потертом ковре. Джонни повернулся к попятившемуся Хэнку.

– Убирайся! – негромко бросил он.

Хэнк метнулся к двери и исчез. Взглянув на негра, от которого ползли струйки крови, Джонни поднял глаза на Генри.

– Ты в порядке?

Генри прерывисто дышал и держался за сердце, потрясенный короткими мгновениями насилия. Однако он кивнул.

– Ты уверен?

– Да… я в полном порядке.

Джонни ухмыльнулся.

– Ты молодец, полковник. Я говорил это раньше и опять скажу. Не всякий бы решился на такую подсечку. Ты подал мне эту обезьяну на тарелочке.

Он ухватил Джамбо за ногу и вытащил из офиса. Волоча огромное тело за собой, он пересек коридор и вышел на лестницу. Сброшенный яростным пинком, негр скатился по ступенькам и с грохотом приземлился на нижней площадке. Эйб, который прятался за поворотом коридора, наблюдал за происходящим, выпучив глаза. Убедившись, что Джонни вернулся в офис, он подошел к Джамбо, дал ему оплеуху и с трудом усадил. Джамбо застонал, мотая головой.

– Убирайся ко всем чертям, никчемная тварь! – прорычал Эйб и, выпрямившись, заспешил к лифту. Спускаясь, он невесело думал, что теперь в самом деле придется где-то искать кредит.

Через три часа и пять минут он вошел в офис с елейной улыбкой на жирном лице и поставил на стол чемоданчик.

– Вот и готово, Джонни. Пришлось побегать, но деньги я достал.

Джонни открыл чемоданчик и, разделив содержимое на две части, передал одну Генри. Они принялись считать деньги. Всего оказалось сто тысяч пятидесятидолларовыми купюрами.

– Отлично, – Джонни пододвинул Эйбу два замшевых мешочка. Потом достал третий и из него вытащил тройную нитку жемчуга. Опустив ее в карман, он бросил мешочек Эйбу.

– Эй! Ты что делаешь? – воскликнул Эйб. – Ведь я купил этот жемчуг.

– Нет, не купил. Это плата за подлость. Я же предупреждал: без фокусов. – Джонни шагнул вперед, и Эйб попятился от него, весь съежившись.

– Если ты еще раз выкинешь со мной такой фокус, я сломаю тебе шею. – Он повернулся к дверям, кивнув Генри: – Пошли, полковник.

Не глядя на Эйба, Генри двинулся вслед за ним к лифту.

Тем временем Лиза и Гарри вернулись домой. Хотя после морской прогулки Лиза выглядела лучше, ее по-прежнему мучили боли. Новые лекарства мало помогали. В раздражении она без конца пилила Гарри за несостоявшуюся сделку с техасцем. Но Гарри уже перестали волновать ее придирки. Он провел три незабываемых дня и две ночи с Таней, которые стоили всего, что он терпел от Лизы. Кроме того, он помнил, что через два дня в Сан-Франциско должна состояться ежегодная встреча пайщиков корпорации Коэна. Лиза всегда присутствовала на этих встречах, а Гарри рассчитывал отвертеться, сославшись на запущенные из-за долгого отсутствия дела. Но вышло иначе. Полный оптимизма, он уже предупредил Таню, что две ночи у него свободны, когда Лиза вдруг объявила, что плохо себя чувствует и ему придется ехать в качестве ее представителя. Гарри был вне себя, но у него не нашлось ни аргументов, ни предлога увильнуть. В тот вечер он украдкой выбрался из дома и поехал с Таней к себе на квартиру. В машине он сообщил ей новость. Таня серьезно кивнула.

– Это судьба, Гарри. Ты веришь в судьбу?

– Конечно. – Однако его в этот момент меньше всего интересовала судьба. – Черт знает, какая неудача. В общем, такие вот дела. Надо ехать.

– А она останется одна… с сиделкой?

– И со всей прочей прислугой. Ты напрасно за нее беспокоишься.

– Наверное, она ляжет спать в десять тридцать и как всегда примет снотворное? – спросила Таня, не глядя на него. – Ведь правда, у нее очень печальная жизнь.

– Ох, перестань, – Гарри обнял ее одной рукой. – Послушай-ка: по-моему, на тебе слишком много надето.

Таня улыбнулась.

– Это недолго поправить… Она не позовет гостей, пока ты в отъезде?

– Нет. Когда она принимает гостей, я должен быть при ней. Ну все, Таня! Раздевайся!

Гарри вернулся домой около двух часов ночи. Он открыл дверь и тихонько двинулся к своей спальне. Здесь его ждал шок, от которого по его спине пробежали ледяные мурашки. Он увидел, что дверь Лизы в дальнем конце коридора открыта, и в комнате горит свет.

– Гарри? – резкий, ворчливый голос наполнил сердце Гарри страхом.

Собравшись с духом, он медленно прошел коридор и остановился в дверях. Лиза сидела на кровати, обложенная подушками. Рядом лежал том «Войны и мира». Ее осунувшееся от боли лицо было бледно, большие глаза блестели.

– Где ты был?

Гарри понимал, что необходимо сейчас же придумать какую-нибудь убедительную ложь, иначе не миновать беды.

– А, Лиза… – сказал он, входя в комнату и закрывая дверь. – Почему ты не спишь? Снова болит?

– Где ты был?

– Я не мог заснуть. Ходил прогуляться. – Он подошел к кровати и сел рядом.

– Гулял? В такое время… уже третий час. Я тебе не верю!

– Лиза… прошу тебя… – Гарри выдавил улыбку, чувствуя, как по спине у него струится пот. – У тебя достаточно своих проблем. Не хотелось говорить… я плохо сплю. Всякие мысли бродят в голове… В таких случаях лучше всего встать, одеться и немного пройтись. Потом я сразу засыпаю.

Блестящие глаза Лизы выражали недоверие.

– Ты нашел себе шлюху? – угрожающе спросила она, и от звучавшей в ее голосе ярости у Гарри застыла кровь.

«Господи! Дело плохо!» – подумал он.

– Лиза… как ты можешь? – Нужно было рассеять ее подозрения. И хотя его мутило от собственного двуличия, он продолжал, наклонясь к Лизе и заставляя себя смотреть ей в глаза. – У нас с тобой общая беда. Но таким должен быть брак, и ради тебя я смирился со всем. В моей жизни нет другой женщины… только ты. Выходит, не сумел я этого доказать, раз ты мне не веришь. Помнишь, как я говорил, что мне хорошо было с тобой в тот первый раз… как никогда в жизни. С тех пор для меня ничего не изменилось и так останется навсегда.