Алмазы Якутии

– Что же это вы, Георгий Александрович, – встретил Демьянов Георгия с «подковыркой» – церковь, говорят, решили построить в городе? И проект уже заказываете. Не стыдно? Коммунист. Директор. Вы что же, верите в бога?

– В Бога, Иван Кириллович, по-моему, все «втихаря» верят.

Только признаться в этом, даже самим себе, стесняются. У меня была целая делегация верующих. С просьбой были, помолится им негде. Вот мы и решили – быть Божьему Храму в Мирном!

А вы что, против? Времена-то другие пошли, Иван Кириллович!

Говорят – по другому сегодня мыслить надо… Перестройка, говорят, и в мозгах у людей должна произойти тоже…

– Жалко мне тебя, Георгий. Плохо ты кончишь. А я тебе постараюсь в этом помочь…

– Вот, вот. Так, Иван Кириллович, и говорите. Не я плохо кончу, а вы меня плохо кончите! Если, конечно, успеете.

Демьянов успел. Хотя партия и развалилась.

Потому, наверное, и развалилась, что наши партийцы в беспокойное время такие вот мстительные дела торопились закончить, а не о сплочении партии пеклись.

(Много позже, через несколько лет, когда Патриарх Всея Руси освещал Мирнинский Храм, узнал Георгий, что вручили Демьянову церковный орден за особое усердие в строительстве этого храма. Узнал об этом Георгий из местной городской газеты – ребята ему переслали. Прочитал Георгий и горько рассмеялся.

Вот они наши партийцы! Наши идеологи! А как ведь внушали! И мы ещё удивляемся – почему КПСС развалилась?).

Впрочем, судя по тому, как партийные руководители «устроились» после этой Второй октябрьской революции, невольно подумаешь, что это именно они, партийные руководители, совершенно сознательно и обдуманно и разрушили Советский Союз!

Советская власть тоже в эти непонятные времена или растерялась, или от всеобщей неразберихи потеряла уверенность и металась из одной крайности в другую. То собирали Советы, то их распускали. То это были Городские Советы, то городские муниципалитеты, то и ещё какие-то непонятные органы.

В Удачном вообще сочинили новую систему местного самоуправления. Там Городскую власть отменили и все права и обязанности Председателя Совета возложили на директора Горно-обогатительного комбината, на Мазура, Вадима Дмитриевича. Чтобы в одном лице всё было, решили – и директор Градообразующего предприятия, и Глава города. (фактически-то, так оно на самом деле и было!). И, с прямым подчинением Якутску!

Но, до городских начальников скоро дошло, что властный и независимый директор Удачного Мазур Вадим Дмитриевич очень быстро в неограниченной власти освоился и начинает все их предписания и распоряжения посылать куда подальше.

«Начальники» спохватились, взмолились перед Якутском – верните нам власть обратно, пусть Мазур как командовал Комбинатом, так пусть и продолжает командовать, а городскую власть как-нибудь верните уж нам. Якутск долго молчал, раздумывая, а надо ли действительно возвращать всё обратно, «на круги своя»? Пока думали, Мазур и командовал!

«Удачинцы» до сих пор вспоминают это совмещение власти Мазура – и как директора Комбината, и как Главу Города – вспоминают, как самые лучшие времена в организации жизни города.

И действительно, куда насаждают столько власти на одно в городе производство. Как вот, например, командовать городом Мирным директору Комбината, на чьём балансе город постоянно находится, когда в этом городе командуют ещё и руководители Объединения «Якуталмаз», и городской комитет партии, и городской Совет с Горисполкомом. И все сидят на Его Величестве Карате, на добываемых в городе алмазах! Ну, куда столько начальников, когда все городские проблемы решаются непосредственно Гоком?

Красноперов разработал однажды схему упрощения административного руководства городом, написал толковую Докладную записку в виде конкретных предложений сокращения этого руководства, отправил записку – В Москву, Министру Ломако П. Ф. и зам. Министра Рудакову В. В., в Якутск – президенту Николаеву М. Е..

Предлагалось – перевести Управление Объединения в Якутск.

В Мирном оставить только Управление Мирнинсского Гока.

И что Красноперов получил? Нагоняй. От своих прямых начальников. А Административное руководство над добычей алмазов увеличилось вчетверо! Теперь появились Административные и руководящие представительства и в Якутске, и в Москве!

Да… Любим мы кормить «служивых» людей.

Наконец, наступил итоговый фарс горбачевской перестройки – ГКЧП!

И организация этого ГКЧП, и результат его трёхдневного существования – всё думающему человеку говорило и подтверждало – в стране происходит гигантская, откровенная, ничем не прикрытая провокация. Да какая там провокация! Откровенная измена! И изменники – высшие руководители страны.

Становилось понятно – почему так непредсказуемо, и так невнятно вели себя партийцы на местах.

С утра, 19-го августа, по телевизору почему-то вместо обычных программ, звучала классическая музыка. Затем стали показывать балет. Утром! «Лебединое озеро»!

Это настораживало. Не то, что беспокоило, но как-то неуютно, тревожно становилось человеку. Как-то – не по себе… «Балет» по утрам у нас, в России, всегда известие нехорошее. Или умер кто-то из «значительных», или ещё какое несчастье.

Северяне, как и дальневосточники, позже всех в стране узнают новости. В том смысле, что поздно вечером узнают. Если в Москве девять утра, то в Мирном уже пятнадцать. А на Востоке так и вообще уже ночь. Темно.

Но Георгий узнал о «заварухе» в Москве рано, одним из первых. Ему позвонил московский товарищ и рассказал о происходящих в столице событиях.

– У вас там ещё тишина? У нас здесь бунт, революция, восстание. На улицах танки, стрельба, автоматные очереди. У нас здесь настоящая Война!

Москвичи против москвичей, русские против русских.

Всё. Доигрались. Доперестраивались.

Краснопёров созвал начальников цехов.

Пока люди собирались, Георгий успел внимательно выслушать обращение «заговорщиков» к Советскому народу. Ничего особенного. Никаких сенсационных сообщений. Никаких не устанавливается особых режимов.

Начальники цехов собрались быстро. В полчаса.

– Вот что, товарищи, что происходит в Москве мы с вами не знаем. И узнаем, думается, не скоро. Если вообще узнаем, что там, в верхах, творится. Но бед эти великовельможные «выкрутасы» могут принести немало. Если мы, и особенно наши люди в цехах, поведут себя неадекватно. Предлагаю и прошу вас: во-первых – набрать в рот воды. Никаких высказываний, никаких интервью – ни газете, ни телевидению. Особенно тебя, Саша, прошу, – обратился он к Збарадскому, начальнику фабрики № 3, – ты у нас известный «демократ». Потерпи, пожалуйста, помолчи, до лучших времён. Во-вторых – соберите своих активистов, пусть в цехах призывают к спокойствию. Я из Москвы почти ежечасно получаю информацию. Если узнаю что-то «из рук вон», обещаю, тут же вам сообщу. В общем, никаких, пока, не предпринимаем действий. Спокойствие и порядок. Всем работать. Жизнь нам покажет, что надо делать. Связь со мной держать постоянно.