Алмон
Шрифт:
– Может, зря я его ударил?
– Правильно сделал! Мало ему трагедий, еще решил устроить!
– Ты видела, какое у него лицо было, когда он закричал? Растягивалось, как маска.
– Видела. Что с ним происходит?
– Анаис, мы оба знаем, что.
– Все дело в Патриции, да? Думаешь, он продолжает влиять на его слова и поступки?
– Вполне возможно.
– Но каким образом? Он ведь уже не Нэскей.
– Не знаю, – голос Алмона отчего-то прозвучал совсем тихо и устало. – Хорошо бы сейчас увезти его куда-нибудь очень далеко, хотя для Георга расстояния значения не имеют.
– Знать
– Видела, каким он вернулся после этой беседы? – Алмон присел на скамью в густой тени пышной древесной кроны. – Боюсь, он наговорил много лишнего, и последствия могут быть печальны.
– А что делать?
– Подождем, посмотрим. Расскажи, как ты жила на Земле?
– Нечего особенно рассказывать, – Анаис присела рядом, расправляя платье. – Мне было так плохо, что я эту долгожданную Землю толком и не рассмотрела. Случайно познакомилась с милым парнем, жила в доме у его тети, работала…
– Работала? – удивился Алмон. – Где?
– В ресторане.
– И кем же?
– Продавала напитки за стойкой бара.
Алмон смотрел на нее с добрую минуту.
– Ты шутишь, что ли?
– Да какие уж тут шутки, – улыбнулась девушка. – Кстати, у меня неплохо получалось. Только я не сразу запомнила, в каких пропорциях нужно недоливать, разбавлять и обсчитывать так, чтобы никто ничего не заметил.
Леброн потерянно смотрел по сторонам, не понимая, что с ним происходит. «Неужели я схожу с ума? – спрашивали его глаза. – Что я делаю? Что со мной?..» Терр-Розе подошла к юноше и обняла его.
– Не бойся, Леброн, ничего с тобой не случится. Мы поможем, защитим тебя.
Леброн беспомощно взглянул на нее, вдруг конвульсивно вздрогнул и вцепился зубами в горло Терр-Розе.
Наступающий вечер бархатистыми ладошками ласкал Сатурн. Краями небесного плаща он путался в ярких Кольцах планеты и перебирал тонкими пальцами сияющие искорки звезд, которые в небе «окольцованной» планеты сияли ярче, чем где-либо.
– Может, пойдем во дворец? Темнеет, становится прохладно, а ты легко одета.
– Пойдем, – вздохнула Анаис.
– Тебе не хочется?
– Мне нравится бродить здесь, вместе с тобой, так хорошо и спокойно. Хочется, чтобы время исчезло навсегда.
Анаис положила голову ему на плечо, и полуволк погладил ее светлые душистые волосы, свободно разбросанные по плечам. Девушка закрыла глаза и из-под ее ресниц медленно скатились две слезинки.
– Все позади, – полуволк обнял ее за плечи. – Ты только не плачь.
– Ты больше не умрешь? – всхлипнула она. – Глупости, конечно, говорю… но…
– Постараюсь умирать как можно реже, – улыбнулся Алмон. – Самому не очень-то понравилось.
– Как ты смог вернуться? – Смахнув с ресниц слезы, Анаис посмотрела в разрисованное тенями древесных крон лицо полуволка. – Как?
– Не могу вспомнить ничего конкретного, какой-то смутный сон с неясными сюжетными обрывками. Потом я будто долго барахтался в зловонной красной жиже, то выбираясь на поверхность, то ныряя с головой. Вроде и не болело ничего, но мука была такая, что лучше бы резали по живому. Затем взрыв в мозгу и после я очнулся. Как
ты могла решиться на такой отчаянно опасный шаг? Ты ведь отдала свой рассудок, практически свою жизнь.– А к чему мне все это без тебя? – на губах Анаис появилась легкая туманная улыбка. – Я искала выход, Алмон, я передумала все возможное, но я никогда не смогла бы выйти оттуда с безумным тобой. А вот ты с безумной мною смог бы выйти. И ты вышел. Видишь, как правильно я поступила?
Головка Анаис удобно устроилась на сгибе локтя Алмона. Мягкие линии ее лица обострили, четко вычертили вечерние тени, добившись почти портретного сходства с Георгом…
– Не надо разглядывать во мне Патриция, – неожиданно жестко сказала она. – Мы совершенно разные.
– Алмон! – послышался издалека крик Сократа. – Анаис! Где вы?! Случилось страшное!
Они вскочили со скамьи и бросились на крик толстяка.
Неожиданно начался дождь. Помрачнело небо, налетел ветер и хлынули белесые потоки воды, растворяя мир за окнами Дворца. Ливневый шум нарушил размеренный ход конференции, на которой присутствовали главы многих цивилизаций, собравшиеся обсудить политические и экономические вопросы Системы.
– Что ж, сделаем перерыв, пожалуй, – сказал Патриций, посмотрев в окна.
Сидевшие за столами принялись вставать со своих мест, прохаживаться по залу, с десяток послов окружили Георга. Патриций прикурил сигару от вспыхнувшего в воздухе огонька и неглубоко затянулся, выдыхая островато-терпкий дым.
– Не выпить ли нам по бокалу? – пресек Патриций попытки послов начать с ним неформальный разговор.
Представители правительств заметно оживились. В помещение вошли слуги, они несли подносы с бокалами и легкими закусками. Патриций взял массивный золотой кубок, поднесенный ему, отошел к окну, сделал небольшой глоток – и ежевичное вино, слегка лизнув губы, мягко укусило за кончик языка.
– Скорее, скорее, – толстяк торопливо поднимался по ступеням дворца, – Леброн тяпнул Терр-Розе!
– Что сделал? – не поняла Анаис.
– Укусил! За горло!
Они вбежали во дворец и помчались вслед за Сократом в светло-золотистую залу. На полу без сознания лежала Терр-Розе, из ее шеи хлестала кровь. Бледная перепуганная Ластения стояла рядом, не зная, что делать.
– Он что, перерезал ей горло? – ужаснулась Анаис.
– Нет! Он умудрился сделать это зубами! – Сократ поежился от охватившего его нервного озноба.
– Сейчас я…
– Стой, – Алмон положил на плечо Анаис руку, – не подходи к ней.
– Почему? Я ведь могу помочь!
– По своей природе Терр-Розе вампир, достаточно одной капли, попавшей в любую крошечную царапину, и ты обречена.
– Алмон, я могу ей помочь, и помогу, Терра – мой друг, она не причинит мне вреда.
– Терра, может быть, и не причинит, а вот ее кровь – вполне. Прошу тебя, не делай глупостей, сейчас придут врачи…
– Врачи не помогут, ты сам сказал, что Терра вампир по своей природе, а у них не свертывается артериальная кровь. У нее прокушена именно артерия. Со мной ничего не случится, ни Терр-Розе, ни ее кровь не навредят мне.