Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Альпинист. Книга 1
Шрифт:

Но то проблемы парня, а не мои.

Осознание этого вновь вызвало в мое душе хулиганское настроение. А интересно, что будет, если я издам, скажем, к примеру, какую-нибудь пластинку? Наиграю и запишу что-нибудь из позднего Цоя или «Калинова моста»? Будут ли они вновь придуманы настоящими авторами или линия истории будет переписана? А если книгу «напишу»? «Имя розы» или «Противостояние»? Нет, с книгами сложней. Дословно их не вспомнить, а пересказать сюжет получится так себе.

А если какой-нибудь закон открыть раньше времени? Я напряг мозг. Никаких законов в голову не лезло. Вспомнился

только Хокинг и что-то там про кота Шредингера. Да, с наукой у меня тоже нелады.

Нет, воровать последнее дело. Да и ход истории менять тоже не дело. Впрочем, если чисто теоретически предположить возможность изменения хода истории так, чтобы СССР не распался… Я тряхнул головой. Нет, такого варварского вмешательства в ход истории нельзя делать. А что, если это вызовет какой-нибудь эффект бабочки? Изменишь одно — измениться все!

Нет, спрячу такие крамольные мысли куда подальше. Сейчас лучше думать про Пик Победы.

Мы посидели в бард-клубе еще некоторое время, послушали пару песен и пошли по домам.

* * *

Следующий день, а точнее утро, ознаменовалось тем, что мать громогласным возгласом подняла меня с кровати:

— С днем рождения, сынок!

Я подскочил, сонно оглянулся. На мгновение показалось, что я тот самый старик из прошлой жизни, еще не пенсионер, но уже дряхловатый, который вдруг проспал работу. О ужас! Проспать работу!

— Что? Где? Сколько время?

Привычным жестом я ткнул носом в запястье, пытаясь разглядеть время, но часов там не имелось. Совсем забыл об этом. Опять сон — слабое место мое, где я могу себя раскрыть. То с Кайратом Айдыновичем эпизод в больнице был, когда во сне я говорил вещи, о которых эта эпоха еще не знает, то вот сейчас.

— Жест выработал, а самого главного нет! — улыбнулась мать. — Поэтому исправляем этот недочет. Вот, держи. С днем рождения тебя, сынок.

И протянула мне картонную коробочку.

Я открыл ее, с удивлением обнаружил там наручные часы. Белый циферблат, тонкие изящные детали, желтый обод, кожаный ремешок.

— «Вымпел», — прочитал я марку часов.

И приятная ностальгия захлестнула меня. Когда-то мне страсть как хотелось их, но цена кусалась. Так я и не исполнил свою мечту, хотя и копил денег, но все как-то не получалось приобрести их. А потом перестройка, лихие девяностые, все стало лихо меняться, рынок наполнили китайские часы, электронные, пищащие, с огоньками и без них, и про «Вымпел» уже как-то забылось, он остался там же, где и мое детство.

А теперь они у меня были. Настоящие. Те самые, из-за которых я провел много бессонных ночей.

Дрожащими пальцами я застегнул пряжку, глянул на запястье. Часы оттягивали приятной тяжестью. Красота!

— Большое спасибо! — произнес я.

— Теперь тебе восемнадцать, взрослый уже. Думай головой, дурака валять завязывай. Нужно о будущем подумать.

Я почувствовал, к чему приведет этот разговор, поэтому сразу же отрезал:

— Про альпинизм — ни слова.

Мать тяжело вздохнула.

— Ладно, бог с тобой. Пошли завтракать. Ребят то позвал уже?

— Нет, — растерялся я. — Не звал.

— А чего так? Я бы котлет нажарила, торт испекла бы.

— Да мы в кафе сходим, — отмахнулся я.

— Где ж

столько денег на кафе взять? — в голосе матери зазвенел метал.

— На работе аванс должны сегодня дать, — соврал я.

— Правда? — обрадовалась мать. — Ну вот видишь, как хорошо получается. Правда ведь здорово, когда есть свои деньги, заработанные? Вот будешь теперь знать цену деньгам, как тяжело их зарабатывать. На всякую ерунду не будешь тратить.

Нравоучительные реплики еще долго сопровождали меня. Даже когда я пошел в ванну, мать встала у дверей и погрузилась в воспоминания о том, как она получила первый раз зарплату и всю отдала ее матери. Меня такой историей было не пронять, и я лишь отмахнулся:

— Если нужно денег, то возьми отцовские.

— Не буду! — ответила категорично та. — Не нужны мне его подачки. Умылся? Иди завтракать.

И наконец, отстала.

Я позавтракал и побежал на работу. Там уже ждал Петрович, на удивление трезвый, хотя про день рождения намекал, говоря, что такой праздник следует сдобрить хорошей порцией портвейна или «Алиготе». Я категорично отказал. Пить на работе — последнее дело.

— Как дела на поприще альпинизма? — сухо спросил Петрович, когда я дал четко понять, что пить на работе не буду и угощать тоже.

Я нехотя рассказал про объявленный отбор на Пик Победы. Петрович слушал внимательно, вмиг позабыв о выпивке. И лишь иногда одними губами повторял грязные ругательства.

— Твою в коромысло! — подытожил он мой рассказ. — Вот чего удумали! На Пик отправить молодежь! Ну это точно какие-то бараны в просторных кабинетах догадались. Только у них такие замашки имеются.

— Многие хотят пройти отбор, — ответил я. — И я тоже хочу.

Я готов уже был вступить в жаркий спор с Петровичем и начать доказывать старику то, что иногда следует слушать зов своего сердца и попытаться сделать то, что еще никому не удавалось, чем отказаться от дерзновенного, и всю жизнь себя за это корить, прожигая остатки дней в мечтах о том, чего не свершилось.

Но Петрович на удивление лишь кивнул:

— Понимаю тебя. Дело молодое.

И улыбнулся, словно вспомнив что-то теплое.

— Только не завидую я тебе! — сказал он.

— Это потому, что Пик Победы семитысячник и подъем на него…

— Нет, — перебил меня Петрович. — Это и так понятно, что тяжело будет и физически, и психологически. Но разве бы ты согласился на это, если бы не знал об этом? Я не завидую тебе по другому поводу.

— По какому?

— Ты что, правда ничего не понимаешь?

Петрович посмотрел на меня как на идиота. Потом достал папиросу, закурил.

— Кажется, не понимаю, о чем вы говорите, — растерялся я.

Какие еще могут быть опасности, кроме тех, что есть на Пике? Высота, сложность маршрута, физическая нагрузка, давление…

— На каждого из вас уже в одном известном кабинете заведены папки, где храниться вся собираемая про вас информация.

— Как это…

— Вот так.

По спине моей прошел холодок. Петрович выпустил струйку дыма и продолжил разъяснять:

— Сейчас за каждым из вас идет слежка. Самая настоящая, как в фильмах про шпионов. Вас же должны проверить. Дело то ведь государственной важности. Ошибки не должно быть.

Поделиться с друзьями: