Алсу и озеро Нети

Алсу потихоньку затекла в спальник.

Сзади поток машин, впереди – джип, а посередине их фура, с водителем и Костей. Алсу забилась в уголок, подтянула ножки, уперлась лбом в колени. От ужаса мозги начали плавиться.

Эти трое кинулись к фуре и давай по дверям тарабанить: бух! бух! бух! Больше всех старался Верзила. От его ударов машина чуть в кювет не брякнулась.

Водитель высунулся в окно.

– Чего вам? Я по рации полицию вызвал.

– Да братан, мы только спросить хотели, – ласково пропел третий. – Деваху мы тут ищем.

– Других мало? Небось, в каждом поселке по телке.

– Да ты не понял, – грубо произнес Верзила. – Это другая. Эта обокрала нас. Документы только заберем. Да мы сами в полицию сообщили. Мы только посмотрим. Кузов открой.

У Алсу от ужаса в сердце таймер сработал на самоуничтожение.

– Отвалите, – предупредил водитель и стал закрывать окно.

Полезли по ступенькам.

Водитель шлепнул дверью, постарался попасть хоть в одного. Увернулся, подлец. Снова шлепнул.

Видно, как у всех троих в глазах микроволновки включились, пытались прожечь насквозь.

– Разбойное нападение, – стал громко говорить водитель по рации. – Трасса семь, четырнадцатый километр от Крсаково.

Тут же фура, которая обгоняла, чуть притормозила, стала сдавать на обочину. Вторая…третья. И вот уже на асфальте нарисовался человек с полуголым круглым животом, в майке, шортах, тапках и монтировкой в руках – бежал к ним…

Глава 64-66. Сашок

– Ребят, чо хотели? – издали крикнул пузатик.

– Ты, батя, ехал бы своей дорогой, – обернулся Верзила и сделал к нему два шага.

– Стой на месте! – поднял пузатик монтировку, огляделся, узрел еще спешащих.

– Валим отсюда, – сквозь зубы сплюнул Болт и оглянулся по сторонам. Всё новые машины прибывали и останавливались рядом. Многие водители не выходили, совами пучились в окна.

– Мужики, не обижайтесь, – капитулируя, поднял руки Верзила, – мы просто пошутили.

В общем, троица быстро загрузилась в свой джип, и тот, взвизгнув, укатил.

– Привет, Сашок, – поднялся пузанчик на подножку фуры.

Елы-палы. Алсу даже не догадалась узнать имя водителя. Коряга такая! А он ведь сразу спросил.

– Чего они к тебе привязались? – Пузанчик вблизи был совсем не старым. Это просто пузико добавляло лишние годы.

– Да макаки бананы учуяли, – усмехнулся Сашок.

– Ладно, я пошел.

– Давай, Семеныч. Спасибо за поддержку.

– Я их еще километров за тридцать сфотографировал. Но ведь, Сашок, я за тебя жизнь отдам, ты же знаешь. Никогда не забуду, как ты меня в пургу тащил.

– Да перестань, – улыбнулся Сашок. – Давай рули. От маршрута, видать, отошел.

– Есть немного.

Прошло минут десять, прежде чем Сашок свернул на какую-то просёлочную дорогу. Немного проехал и остановился под прикрытием высоких елей. Открыл дверь и стал протирать окна тряпкой. Сейчас же налетели мухи, зажжужали, стали биться о стекло. Сашок в задумчивости тер и бурчал что-то себе под нос. И вроде слова понятны – «тропинка», «наискосок», а смысла нет. Еще минут пять прошло, Алсу уже привыкать стала к этому гундежу, а Сашок из кабины вышел, присел, разогнулся, ручками помахал, тихонько пробежался вокруг. А потом дверь открыл со стороны Кости.

– Костян, поговорить надо.

Костя медленно-медленно спустился.

– Я тут подумал, – начал Сашок. – Справитесь сами, если мы здесь разминемся? Мне на юг, а вам по этой волыне напрямки. До вашего поселка на пятьдесят километров короче. Мне не пройти, а вам на мотоцикле очень даже. Проскочите за пару часов. Там, правда, есть мост. Вернее, боюсь, что его уже нет. Но вдруг повезет. Но если нет, то в километре от него брод, в жару обычно пересыхает. Через него и рванете.

Костя открыл рот, закрыл рот и начал ожесточенно чесать голову.

– Ну как? – хмуро поторопил Сашок.

– Э-э-э, – с трудом начал Костя, оглядываясь по сторонам. Вдали типичная природа с желтыми березами и пропыленными тополями, голые поля с прогнившими пеньками, затерянными в высокой траве. Хилая дорогая, по которой следовало ехать, терялась за пригорками и фантастическим образом появлялась в стороне. Но это лучше, чем вообще без дороги.

– В общем, я и сам хотел предложить. Просто я не очень по проселочным. Я за рулем больше для выпендрежа.

– А как ты умахал в такую даль?

– Сам удивляюсь. Словно сила какая-то привела. Сплошной адреналин.

Сашок зашел за машину, слышно было, как заработал механизм откидного борта.

Мотоцикл стоял как влитой. Не сдвинулся с места ни на сантиметр. Косые вечерние лучи приятно скользили по матовой поверхности бензобака, в зеркале плыли закатные облака.

– Эх, – выдохнул Сашок, завистливо прислушиваясь к шуму двигателя. – Так ласково поет, словно мамка баюкает. – Погладил по раме заднего колеса. – Ласка бандурина.

Костя просиял и помахал Алсу: выходи!

– Теперь свои ходом двинемся.

– А на нем можно? – кивнула Алсу на мотоцикл.

– Так про него и говорю. На нем и пойдем свои ходом. Ты как? Учти, я не очень.

– Давай я. – предложила Алсу.

Костя вылупил глаза.

– Да ладно. Я пошутила, – соврала Алсу. Нафига ей мотаться в ночи по лесу.

Фура тихо отъехала. И сразу навалилась ночь, неуютная и холодная. Будто их поселили в холле гостиницы рядом с проходными дверями. Алсу даже не думала, что с тоской будет вспоминать Сашка… Чтобы немного сгладить мрачность картинки, захотелось украсить ветки черных деревьев веселыми картинами или светлыми постерами. Вдруг выглянула луна, и одна сосна напомнила гигантскую перевернутую люстру в Большом театре. Она, конечно, не была такой нарядной, – она просто светила лунными белыми лампочками. Конечно, такие вещи довольно странно смотрелись в лесной атмосфере.

Единственное, чем успокаивал этот пейзаж: троица из джипа здесь искать их не будет.

По лицу ударила ветка. Больно, однако. Алсу поморщилась, как от горького лекарства и плотнее прижалась к Косте.

Вспомнились родители, которые почему-то не переживали о ней. Обида острой занозой неприятно саднила сердце. Через пару часов она будет дома. Да, обязательно выскажется. Не будет разговаривать три дня, а лучше пять. Представила, как будет ерзать Янотаки, уговаривать папа, фыркать мама. Больше всех, конечно, будет стараться отец. С нескрываемой гордостью и нежностью будет произносить, как он её любит, что она его радость и надежда, а ведь он еще не догадывался, что Алсу уже выросла и уже целовалась и влюбилась! Стоп! Влюбилась. В кого? В Сидорова? Да он ей отвратителен…Ох! Себе-то врать не надо. Ох! Совсем запуталась.