Алтарь страха (сборник)

Армстронг вздохнул и принялся почесывать колени. Делал он это с рассеянным видом, продолжая шмыгать носом и подкашливать, а остальные пассажиры подчеркнуто старались на него не смотреть. Пальцы скребли и нервно постукивали по ноге, пока не добрались до подвязки под коленом и не освободили некий флакон, который скользнул вниз по ноге под брючиной. Хрупкий стеклянный пузырек бесшумно упал на покрытый ковром пол, и никто не услышал хруста стекла, раздавленного каблуком.

Летящий вперед «кадиллак» успел за прошедшие девять минут покрыть еще восемь миль, прежде чем события начали развиваться. Уомерсли откинулся на спинку сиденья и внезапно что-то забормотал сквозь сжатые зубы. С противоположного сиденья Уиллис беспомощно завалился на Армстронга и стал покачиваться в такт толчкам автомобиля.

Резко мотнувшись в сторону, громадный автомобиль на большой скорости запетлял по дороге. Ошушая неясную тревогу и борясь с дурнотой, Хардэйкр пытался удержать ускользающее сознание. Руки его неуверенно двигались, словно отыскивая оружие.

Подняв колонноподобную ногу, Армстронг положил ее на живот Хардэйкру и резко нажал. Из противника вылетел дух. Он рухнул на ковер, судорожно хватая воздух ртом. Испарения, поднимающиеся от осколков, наполнили его легкие.

Перегнувшись через него, Армстронг ухватил болтающегося за рулем Мерсера за плечи, рывком поднял и швырнул на колени Уомерсли. «Кадиллак» вильнул, направляясь в кювет. Вновь рванувшись вперед, Армстронг успел ухватиться за руль и удержать машину. Так он держался за руль, зная, что если не нажимать ногой на акселератор, то коробка передач автоматически переключится на нейтральную скорость. Автомобиль терял скорость. Сидящий рядом с еще теплым от тела Мерсера водительским сиденьем Джексон, теряя сознание, потянулся руками к Армстронгу. Тот, продолжая удерживать руль левой рукой, правой заехал ему в ухо.

«Кадиллак» нехотя остановился. Открыв все двери, Армстронг впустил внутрь свежий воздух, вымел из салона осколки. Посматривая на дорогу, дабы не привлечь к себе внимание, он выволок из машины всех, кроме Уомерсли, спустил в кювет и уложил так, чтобы их невозможно было увидеть с дороги. Подумав, отыскал подходящий сорняк и вложил его в руку Хардэйкру. Вернувшись к машине, стащил Уомерсли на пол, запер задние двери, сел за руль и рванул с места.

Безумная гонка могла бы привлечь внимание полиции, если бы он пару раз не притормозил в точно угаданных местах. И потому поездка обошлась без приключений. Проезжая через Нью-Джерси, он испытывал чувство удовлетворения, которое все росло по мере приближения к дому Дрейка.

Эд Дрейк, открыв дверь и узнав его, воскликнул:

— О-о! Я-то думал, что тебя уже похоронили.

— У меня проблемы, Эд. Мне нужна твоя помощь.

— А теперь что случилось? — Дрейк рассеянно глянул на машину и увидел там тело Уомерсли. На лице его отразилась тревога. — Эй, ты что, труп возишь?

— Нет. Он просто вырубился. Я хочу ненадолго от него избавиться. — Открыв заднюю дверцу, Армстронг извлек тело сенатора из машины и предложил его Дрейку как бесценный дар. — Брось его на койку, и пусть себе храпит до моего возвращения. Я скоро вернусь и все объясню.

С трудом и без энтузиазма подхватив обмякшего Уомерсли, Дрейк сказал:

— Надеюсь, ты ведешь честную игру.

— Не беспокойся, Эд. Просто убери его с глаз долой до моего возвращения. Все будет нормально. Ты же меня знаешь.

— Да, знаю. Это-то меня и тревожит. — Дрейк попятился к двери, волоча сенатора.

«Кадиллак» рванулся с места. Армстронг резко крутанул руль, и машина, визжа покрышками, свернула за угол. Эд Дрейк с кислым выражением лица наблюдал за исчезающим автомобилем. Затем пожал плечами, закрыл дверь и потащил бесчувственного гостя вверх по лестнице.

Армстронг вернулся спустя четыре с половиной часа. Тяжело и устало ступая, он вошел в дом, опустил на пол большую черную коробку и посмотрел на часы, которые показывали час ночи.

— Это тело еще не ожило?

— Нет, — сказал Дрейк. — Он спит как одурманенный.

— Так оно и есть.

— Вот как? — Дрейк скривил рот. — Кто же его опоил?

— Я. — Армстронг улыбнулся, глядя на лицо собеседника. — Пришлось пойти на это, чтобы его заполучить. — Он вздохнул, вновь посмотрев на часы. — Я бы вернулся на час раньше, если бы не необходимость отогнать его автомобиль назад в Нью-Йорк, где машину и должны найти. Возвращаясь, пришлось пересаживаться с одного такси на другое.

— Так ты угнал его автомобиль? — Голос Эда Дрейка сорвался на визг. — А парня этого похитил? Да что же это делается?

— Спокойнее, Эд. Это сенатор Уомерсли, и он нанес нам вынужденный визит.

Дрейк аж подпрыгнул:

— Уомерсли! То-то я смотрю, эта жирная рожа кого-то мне напоминает! — Он встревоженно всплеснул руками: — Черт побери, Джон, да тебя же за это приговорят к пожизненному заключению! Что за бес тебя толкнул? И зачем ты меня в это втянул?

— Сейчас поймешь. — Армстронг ткнул ботинком в принесенный им тяжелый ящик. — Здесь у меня один из десяти существующих в мире шизофразеров. Я взял его ненадолго взаймы после горячего спора у старого профессора Шовбери из Колумбийского университета. — Он нетерпеливо махнул рукой: — Где тело?

— Наверху, в постели.

Дрейк мрачно проследовал за Армстронгом и помог перенести сенатора вниз. Не скрывая сомнений и тревоги, он наблюдал, как жертву привязывают к креслу.

Армстронг открыл коробку и вытащил компактный аппарат, напоминающий терапевтический прибор. От него на четыре ярда тянулся кабель, заканчивающийся пластиковым колпаком, по бокам которого располагались крошечная серебристая антенна и отражатель.

Надев колпак на голову Уомерсли, Армстронг начал его настраивать, стараясь при этом не причинить сенатору боль. Закончив, он удостоверился, что движения сенатора не разрушат созданную им конструкцию.

Затем подключил прибор к сети, отсоединил кабель и проверил работоспособность. Подсоединив антенны, проверил их готовность и выключил аппарат. Плюхнувшись в кресло, он уставился на бесчувственного Уомерсли.

— Теперь нам остается лишь ждать, пока этот жирный интриган придет в себя.

Дрейк неловко опустился в соседнее кресло:

— Мне бы не хотелось, чтобы ты слишком часто употреблял местоимение «мы». Это твоя затея, а не моя. — Он оглядел аппаратуру и пожевал нижнюю губу. — Что ты собираешься с ним сделать?

— Ничего опасного. Этот прибор раз в десять посильнее детектора лжи. Подсоединенная к нему персона, отвечая на вопрос, не в состоянии умолчать, соврать или исказить ту информацию, которая таится в глубинах его памяти. Когда его спрашивают, он отвечает искренне и правдиво, во всяком случае настолько правдиво, насколько он сам в это верит. — Армстронг успокаивающе махнул рукой. — Самое плохое, что может случиться с этой политической особью — это то, что хоть раз в жизни он расскажет о неприятных для себя фактах. Не так уж и ужасно, не правда ли?

— Да, но только потом он же тебя самого наизнанку вывернет. Приговорит к тысяче смертей, как только предоставится такая возможность. — Дрейк вновь принялся жевать губу, не сводя глаз с сенатора. И вдруг его глаза округлились. — Эй, он приходит в себя!

Подойдя к креслу, Армстронг мягко, но решительно похлопал Уомерсли по лицу. Сенатор фыркнул, что-то пробормотал, полуоткрыл глаза, вновь закрыл, опять открыл. Армстронг сильно потер ему ладони. Уомерсли сделал глотательное движение, зевнул, попытался шевельнуться и изобразил на лице туповатое удивление, обнаружив, что связан. Потом он сварливо выпалил: