Алтарь страха (сборник)

— Где это я? Что происходит?

Включив прибор, Армстронг уставился в раскрасневшийся лик политика. Дрейк встревоженно наблюдал за обоими.

Уомерсли вывалил язык, втянул его обратно, огляделся вокруг, взгляд его постепенно начал затуманиваться. Он попытался поднять руку, но она не слушалась. Несколько секунд спустя он уже напоминал деревенского дурачка.

Громко и четко Армстронг обратился к нему:

— Кто убил Эмброуза Фозергилла?

Уомерсли помолчал, затем прохрипел:

— Мюллер. •

— А кто приказал?

Вновь последовало молчание. Видно было, какое отчаянное сражение происходит внутри Уомерсли. Разум уступил инстинкту. Мигая, он уставился на вопрошающего, но не видел его.

— Я, — сказал он. — Я… я!

— Боже милостивый! — выдохнул Дрейк. Армстронг сурово продолжал:

— Почему же тогда Джордж Куинн скрывается? Его подставили? Он знает, что его подставили?

Уомерсли не отвечал.

Изменив подход, Армстронг вопросил:

— Вы отдавали приказы, касающиеся Куинна?

— Да.

— Какие?

— Его надо было убрать.

— Кто должен был убрать? Мюллер?

— Мюллер, Хили и Жак.

— Почему вы приказали им убрать Куинна?

— Тогда бы получилось, что он как бы сбежал, а значит, и виноват. Тем самым и от него избавлялись.

— А зачем надо было избавляться от Куинна?

— Он был официально назначенным пилотом.

— Куда его дели?

Ответа не последовало.

— Вы не знаете?

— Нет.

Сделав глубокий вдох, Армстронг попробовал иначе:

— Кто его увез?

— Синглтон.

— Кто такой Синглтон?

— Директор «Норман-клуба» в Канзас-Сити, — пробормотал Уомерсли. Голова его безвольно опустилась, потом вяло поднялась.

— Вы знаете, где его спрятал Синглтон?

— Нет.

— Вы знаете, жив он или мертв?

— Нет.

— Почему вы приказали убить Фозергилла?

— Он был одним из нас — нор-маном. Нормальным. Но ему не хватало мужества. Он подвел нас.

— И что же?

Уомерсли ничего не сказал. Казалось, он погрузился в полудрему.

Сжав зубы, Армстронг сказал:

— Ну хватит об этом. Перейдем к другой теме. — Повысив голос, он спросил: — Где Клер Мэндл?

— Не знаю.

Скрыв удивление, Армстронг продолжил:

— Если бы ваша нью-йоркская шайка захватила ее, вас бы проинформировали?

— Не обязательно.

— Глава государства входит в «Норман-клуб»?

— Нет.

— Кто босс «Норман-клуба» в Вашингтоне?

— Я.

— А в Нью-Йорке?

— Линдл.

— А Синглтон — в Канзас-Сити?

— Да.

— А в Чикаго?

— Не знаю.

— Не знает, — заметил Армстронг, обращаясь к Дрейку. — Понимаешь, что это означает? Организация состоит из отдельных ячеек. Босс каждой ячейки вступает в рабочие контакты только с двумя или тремя шефами других ячеек, а остальных он не знает. И никто не может выдать всю организацию. Разве что своих ближайших приятелей да пару ячеек. У остальных остается возможность для мести. — Он принялся расхаживать по комнате. — А это означает, что в других местах «Норман-клубы» действуют не под вывесками «Норман-клубов», а маскируются, рядясь в другие одежды. Например, представляясь сектами йогов или еще Бог знает кем. Мы имеем дело с армией, Эд, настоящей армией! К тому же еще и интернациональной!

— Похоже, ты откусил больше, чем сможешь прожевать.

— Да, но я зашел так далеко, что уже при всем желании не могу отступить.

— А я не могу понять почему. — Дрейк покосился на обмякшего сенатора, затем на шизофразер, а потом на часы. Подавив зевок, он сказал: — Если уж ты так любишь скандалить, то просто взял бы да и женился.

— Это не смешно, Эд. Это так же не смешно, как управляемая роботом ракета или атомная бомба. Это так же не смешно, как биологические средства ведения войны, голод, чума и конец света. — Армстронг помолчал, глядя горящими глазами на слегка обалдевшего слушателя. — Если не веришь, послушай. — Повернувшись к сенатору, он резко сказал: — Уомерсли, ответьте. Международное влияние «Норман-клубов» в мире ведет к глобальной войне?

— Да, — машинально и бесстрастно отозвался сенатор.

— Зачем?

— Чтобы не дать… чтобы не Дать им запустить ракеты. Маньяки… заблудившиеся в космосе… прирожденные маньяки… тянутся к звездам… если только мы не заставим их… поубивать друг друга. — Сенатор захрипел и уронил голову.

Армстронг рванулся вперед и выключил шизофразер.

— Мозговая перегрузка, — пояснил он встревоженному Дрейку. — Это было слишком большое искусственное напряжение, и мозг ищет убежища в бессознательности. Ничего, переживет. — Сняв колпак с головы жертвы, он положил прибор на пол и подложил сенатору под голову подушку. — Он выходит из состояния наркотического опьянения, но нейронные импульсы возвращают его обратно. Он немного поспит и придет в себя. — Он с досадой посмотрел на выключенный аппарат. — Проклятье, я бы выжал из него в десять раз больше, если бы не мозговое напряжение.

— А все-таки, что это за болтовня относительно «Норман-клуба»? — поинтересовался Дрейк.

Армстронг быстро и сжато изложил ему всю историю и закончил словами:

— Ты должен все знать, Эд, потому что мне понадобится твоя помощь.

— Какая?

— Я должен выдавить из этого старого политикана все, что он знает, даже если он загнется десять раз во время этой процедуры. А мне надо установить контакт с моими друзьями, затаившимися в Нью-Йорке. Еще мне надо выяснить, что произошло с Клер Мэндл, вычислить, как добраться до Джорджа Куинна. И это не все, а только половина; надо не попасться в лапы полиции и ФБР. Наконец, если получится, я должен как можно быстрее прикончить «Норман-клуб» во всем мире, пока он не прикончил весь мир!

— Три четверти из того, что ты сказал, сделать попросту невозможно, — решительно заявил Дрейк. — И тебе остается махнуть рукой и предоставить событиям возможность развиваться своим путем.

— Ну нет, не позволю, пока меня ноги носят! — Армстронг посмотрел на неожиданно захрапевшего Уомерсли: — Ну вот, он приходит в себя. Я хочу, Эд, чтобы ты вместо меня вцепился в него и любой ценой извлек информацию. Держи его за горло двадцать четыре часа в сутки. И не дай ему сбежать. Лучше башку ему разбей!

— Ты опять уходишь?

— Отправляюсь за подкреплением. Дашь мне твой автомобиль?

— У черного хода стоит «линкольн». — Дрейк мрачно посмотрел на спящего узника: — Вот она, судьба! Пожалуй, надо обыскать его, пока он не выкинул какой-нибудь фортель.

— Я уже обыскал. У него ничего с собой не было. Если он придет в себя и начнет разглагольствовать о своем могуществе, дай ему по башке!

Выйдя через черный ход, он нашел «линкольн» и быстро рванул с места. Часы на панели управления показывали три часа сорок минут утра, луна стояла высоко. Армстронг ехал к мосту Джорджа Вашингтона. «Три четверти… невозможно» — вот как решил Дрейк. Как человек, пострадавший при первых неудачных запусках ракет, Дрейк проявлял склонность к пессимизму. Однако существовала и еще одна точка зрения, старая, проверенная и надежная — ничего невозможного нет. Все возможно.